Нечаянные грезы
Шрифт:
Прежде чем отправиться в клуб, они распили пол-литровую бутылку «Абсолюта» и взяли с собой еще одну такую же.
Андрей узнал в этой прелестной блондинке Мусю Берестову тогда, когда она пела «Я умру от любви» и по ее щекам катились самые настоящие слезы. Он вдруг увидел лицо девочки из своей юности, льющей горькие слезы над попавшей под машину собакой. Тогда он вдруг почувствовал к Мусе такую пронзительную жалость, что ему захотелось заслонить ее от этого жестокого мира. Он был старше ее на семь
Фергюссон наклонился к нему и сказал:
— В прошлом году я был в Лас-Вегасе. В тамошних ночных клубах выступают сплошь толстозадые уродки. Эта словно сошла с картины Энгра. Как вы думаете, она согласится переспать со мной за пятьсот долларов?
— Даже за пять тысяч не согласится, — с уверенностью заявил Андрей.
— Ну, вы не правы. Они все продажные. Вопрос только в цене.
— В России все обстоит по-другому. Русские девушки любят бесплатно или совсем не любят.
— Так я вам и поверил. — Фергюссон недоверчиво усмехнулся. — Эта женщина сексуальна от природы. Таких в наше время становится все меньше и меньше. То есть происходит вырождение, ибо сексуальность есть не что иное, как подсознательная жажда к размножению, что является залогом здоровья любой цивилизации. Наша находится на краю гибели. О, я бы очень хотел переспать с этой женщиной!
К концу представления они распили прихваченную бутылку «Абсолюта», и обоих прилично развезло. Когда упал занавес и Фергюссон вскочил и бросился в сторону ведущей за кулисы двери, Андрей грубо схватил его за руку.
— Не для тебя, свинья, лакомый кусочек! — со злостью сказал он по-русски.
— Что? — не понял швед. — Вы тоже хотите с ней переспать?
— Пошел бы ты к черту! — Он оттолкнул Фергюссона и рванул на себя дверь.
В следующую секунду его схватил за шкирку здоровенный детина и приподнял на несколько сантиметров над полом.
— Простите, но мы с ней дружили в детстве. Я хочу сказать, Мэрилин Монро и я… Тьфу, ее же зовут Маруся Берестова. Она будет рада мне. Скажите Марусе, ее хочет увидеть Андрей, нет, Паул… Черт, лучше ничего ей не говорите — просто пропустите меня к ней в гримуборную.
— Пшел бы ты в задницу, — беззлобно сказал детина и отпустил шкирку Андрея. — И не мешкай.
Он пнул его кулаком в живот, и Андрей снова очутился за дверью.
— Надо было дать ему деньги. Десять долларов. Такова такса во всем мире. — Фергюссон приоткрыл дверь и просунул в нее руку с банкнотой, потом вошел сам. Через полминуты он очутился рядом с Андреем. — Дикая страна, дикие нравы, — пробормотал он, держась за живот. — Пускай в Лас-Вегасе толстозадые бабы, зато там цивилизованное
Фергюссон уехал через несколько минут, а Андрей остался ждать Мусю. Он зашел в небольшой бар-магазин на другой стороне улицы, работавший круглосуточно, заказал черный кофе…
Наконец она появилась в сопровождении двух верзил. Андрей догадался, что это телохранители. Села в тут же подошедшую белую машину. Телохранители вернулись в клуб.
Он вышел на улицу и остановил такси, но его перехватил высокий молодой парень, который сунул шоферу стотысячную купюру. Тут же подъехало второе такси. Андрей сел в него.
Машина с Мусей остановилась возле какого-то ресторана в переулке возле Тверской. Буквы на неоновой вывеске были почти неразличимы. Андрей сумел прочитать лишь второе слово — «сон».
В зале было полутемно и почти безлюдно. Муся уже сидела за столиком с каким-то мужчиной. Перед ними стояло шампанское в ведерке со льдом и блюдо с экзотическими фруктами. Андрей сел за столик у входа и тоже заказал шампанское. Бутылка здесь стоила восемьдесят долларов, но ему теперь было на все наплевать.
Он потягивал шампанское, курил сигарету за сигаретой — прошло два года, как он совсем бросил курить, но сейчас ему необходимо было снять напряжение, которое мешало ему мыслить логически и трезво. Он видел, как тот тип, который сидел с Мусей, клеился к ней всеми возможными и невозможными способами, а она лишь смеялась и пила шампанское.
— Сейчас я засвечу ему между глаз!
Андрей обернулся и увидел парня, который перехватил у него такси. Он вскочил из-за соседнего столика и бросился к тому, за которым сидела Муся с ухажером, но Андрей успел схватить его за руку.
— Она сама может за себя постоять. Успокойся.
— Нет, она не может за себя постоять. Она только делает вид.
— Садись. Я угощу тебя шампанским.
Парень послушно сел, залпом выпил бокал.
— Ты хорошо знаешь эту девушку? — как бы между прочим поинтересовался Андрей.
— Слишком хорошо. Ты представить себе не можешь, как я ее хорошо знаю. Она моя мачеха, понимаешь?
— Тебе крупно повезло, парень. Далеко не каждый может себе позволить такую соблазнительную мачеху.
— Это я познакомил ее со своим отцом. Вернее, если бы не я, они бы с ним ни за что не встретились.
— Выходит, ты ее проморгал. Мои глубочайшие соболезнования.
— Нет, дело совсем не в том. Мой отец был ее первой любовью. Потом они не виделись двенадцать с половиной лет, потому что отец не захотел бросить мою мать и меня. И вот я невольно оказался связующим звеном между ними. Знал бы ты, как я люблю Марыняшу!
Парень выпил еще бокал шампанского, и Андрей заказал вторую бутылку.