Нечестивец
Шрифт:
— Знаете, я наслаждаюсь своей неприглядной репутацией, — сказал он, внимательно глядя на Камиллу. — Но вы, возможно, правы. Пора почтить память родителей — мне надо вернуться к их работе.
— Курс верный! — отозвался сэр Джон. — Вам следует стряхнуть печаль одиночества и занять достойное место в обществе — равным среди равных, во главе пэров-попечителей, надзирающих за наукой и… образованием.
— И за бедняками, — прошептала Камилла. Она тут же потупила взгляд, спрятав ясные, с искоркой, зеленоватые глаза тигрицы.
Все в замешательстве посмотрели в ее сторону. Похоже, коллеги не очень-то рвутся обуздывать разгул бедности в Лондоне, подумал
Наука ради науки, или возможность обрести богатство и славу, — вот их цель в жизни.
— Да-да, блеск и нищета нашей бедной страны, — проворчал лорд Уимбли. — Дел — непочатый край, а, Брайан? — Он снова похлопал ладонью по спине Брайана. — Ну-ну, мой мальчик, мы не сдрейфим? — спросил он.
Тот кивнул, оглядывая всю компанию и улыбаясь сквозь маску.
— Джентльмены, я вскоре присоединюсь к вам. Камилла, мне будет приятно увидеться с вами сегодня вечером.
— Разумеется, приношу вам глубокую благодарность, — прошептала она. — Надеюсь, однако, что мой опекун будет уже в состоянии отказаться от вашего великодушно-любезного приюта.
— Да что вы, нельзя поторапливать выздоравливающего! — отозвался Брайан.
— Вы безмерно добры.
— Отнюдь. Я только подтверждаю, что вы облагодетельствовали замок Карлайл своим присутствием. Лорд Уимбли? Извольте.
— Сэр Джон, я с воодушевлением буду держать вас в курсе событий — уже завтра, с утра пораньше. Ах, как великолепно все складывается! Просто великолепно! Ну на что не пойдешь ради благого дела! Полагаю, лорд Карнарвон присоединится к нам вместе с коллегой, которому он благоволит… Карвер или Картер, Что-то вроде этого.
— Картер. Говард Картер, [2] — подсказал Алекс.
— Да-да, он самый! С нами будут все самые надежные и преданные — я уж не упоминаю про тех, кто и так непосредственно заинтересован вкладывать сюда деньги, из дальних краев. Не забудьте, нас ожидают заказы на частные туры. Все пройдет безукоризненно — так, сэр Джон?
2
Упомянутые имена, судя по хронологии событий романа, никак не относятся к известному тандему археологов. Говард Картер (1874–1939) в 1891 г. вступил в Британскую организацию археологических исследований Египта. В 1906 г. познакомился с археологом-любителем и коллекционером древностей лордом Карнарвоном, выделившим средства на дальнейшие археологические изыскания профессионального коллеги. В 1922 г. в Долине царей близ Луксора ими была открыта гробница Тутанхамона.
— Безукоризненно, — отозвался сэр Джон, без особого энтузиазма.
— Тогда до встречи, так держать! — сказал лорд Уимбли.
Брайан слегка поклонился и последовал за лордом Уимбли. Он снова почувствовал взгляды, впившиеся в его спину. Нечего и сомневаться — едва они с лордом Уимбли выйдут, их стройные ряды тут же сомкнутся и языки зачешут. Его размажут по стенке! Он сам постарался.
* * *
— За работу, трутни! — распорядился сэр Джон, пресекая праздные разговоры.
Камилла обрадовалась возможности улизнуть в свой уголок без назойливого участия Хантера или Алекса.
— Действительно,
— За работу! Мы и так запаздываем. Алекс, разберите те груды ящиков — они загромождают помещение. Надо все привести в порядок, чтобы ненароком не повредить наши артефакты. Хантер, посидите со мной в кабинете?
Сэр Джон был сама деловитость. Алекс и Хантер разом посмотрели на Камиллу, в их взглядах читалась неподдельная тревога и явное нежелание покидать ее. Она робко улыбнулась им в ответ, затем прошла в свой закуток и закрыла дверь.
Сердце ее колотилось. Кто-то был там, в подвалах, когда она спустилась туда с сэром Джоном. Нарочно пришел подслушать их разговор. Проследить за ними.
Мог ли сам Брайан Стерлинг, чудовище Карлайла, тихо пройти в запасники, чтобы послушать, как она и сэр Джон обсуждают смерть его родителей?
Девушка повернулась к столу, к своему барельефу и почувствовала мурашки по спине. «Вот тебе и заговор проклятия!»
Она Вообще-то не верила в проклятия, но знала, что люди могут быть одержимы завистью и злобой.
И если так, граф имел полное право искать такого злоумышленника.
Камилла закрыла глаза. Мысли неслись чередой. Она думала о друзьях-коллегах — по крайней мере, знакомых по общей работе, — которые только что собрались за общей беседой. Лорд Уимбли? Господи помилуй, нет! Сэр Джон? Никогда. Хантер? Очаровательно портит девушек, но убийца ли?.. Конечно же нет! И Алекс, благородный Алекс…
Все это казалось бредом. Она вновь принялась за работу. После всего того, что выслушала сегодня утром от ученых мужей века просвещения, верования древних египтян казались вполне естественными и разумными!
* * *
Тристан Монтгомери проснулся на просторном — нет, на роскошном! — ложе в замке Карлайл. Кровать огромная и мягкая, простыни снежной белизны, одеяла изящные и теплые.
Он слегка поежился, припомнив, что они — гости этого монстра.
В дверь постучали.
— Да? — на всякий случай отозвался он.
Дверь открылась. У порога стояла женщина, похоже экономка.
Тристан подтянул на себя одеяла и подумал, отчего же он так засмущался, увидев ее? Стыд и срам! Ну, положим, ему есть чего стыдиться. Сколько лет он сводил концы с концами, полагаясь лишь на свою сообразительность. Подбирая крохи со стола богачей, где только можно. Но не из эгоизма и не по злобе же! Когда он нашел Камиллу, плачущую над телом матери, он решил взять ребенка на воспитание. Так что его можно было считать кем-то вроде Робин Гуда — крал у богачей, делился с бедными. Нет, он не ожидал чьей-то благодарности, ни за что!
— Мистер Монтгомери, — произнесла женщина ровным тоном.
Прево… Прапор… нет, Прайор — вот как ее зовут. Она поплыла к нему, шелестя шелками и неся с собой волну аромата духов, подтянутая, как всегда, и смотрела на него так, словно он… в общем, хуже, чем на самом деле!
Тристан подтянул одеяла до самого подбородка.
— Как вы себя чувствуете?
Вполне сносно, подумал он. Но на всякий случай застонал.
— Все болит, все кости ломит. — Тристан поколебался. — Моя девочка, моя Камилла… она была здесь. — Внезапно он подскочил и сел в постели, сразу забыв о всех своих притворных болячках. Его обуяла нешуточная тревога. — Она была здесь! Так вот, если то чудовище посмело тронуть ее хоть пальцем, я… я вытрясу из него душу, я покажу ему! — храбро пообещал он.