Нечестивец
Шрифт:
Пригрозив, он отпустил ее руку. Она сидела, потирая запястье, и сердито смотрела на него.
— Так мы в деле?
Проститутка кивнула. Брайан увидел огонек ненависти в ее глазах, полез в карман, откопал там золотой и быстро сунул монетку в ее ладонь. Если Кто-то и заметил, можно подумать, что они договорились о свидании в темном переулке.
Он улыбнулся.
— Так я посмотрю… и подожду, — веско сказал он и покинул паб.
На улице Брайан приостановился. Ему хотелось выждать, пока она пошлет за ним очередного громилу. Он полагал, что
Брайану оставалось только одно — не слишком спешить, удаляясь от паба.
* * *
Камилле необходимо было выбраться в город, но сделать это оказалось труднее, чем представлялось поначалу. Шелби уехал куда-то с графом Карлайлом. Доктор готовился к отъезду. Алекс, похоже, успешно сражался с остатками яда в организме — но все же она боялась оставить его в одиночестве.
Камилла заметила, что Корвин заступил на пост возле двери вместо Шелби. Он любезно поздоровался, когда она входила в комнату. Уходя, она решила поговорить с ним:
— Корвин, а граф уехал?
— Ага, мисс.
— Мне надо, чтобы вы отвезли меня в Лондон.
Он нахмурился:
— Мисс, я не могу оставить пост. И граф ничего не говорил мне о том, что вы собираетесь в город.
— Корвин, я же не в заключении, правда?
— Нет, конечно.
— У меня… назначена встреча. Сегодня. Для исповеди.
— Исповеди?
— Я католичка, Корвин. — И она замолчала, ожидая, не падет ли кара небесная на ее лживую голову. Но в глубине души она была уверена в чистоте своих намерений, поэтому знала: Бог милостив к ней.
— А, католичка, — пробормотал он. И недоуменно добавил: — Но сегодня суббота!
— Корвин, я знаю. В субботу принято ходить на исповедь, чтобы милость Господня снизошла в воскресенье. Прошу, отвезите меня в Лондон! И подождите, чтобы отвезти обратно, — добавила она для вящей убедительности.
— Я не могу оставить мистера Миттлмэна одного.
— А вы и не оставите его одного. Ральф и Тристан присмотрят за ним.
Корвин призадумался.
— Мне обязательно надо попасть на исповедь! — настаивала она.
Слуга кивнул:
— Как пожелаете. Я подожду вас, не беспокойтесь.
Камилла отправилась к Тристану — он был у себя и играл с Ральфом в шахматы. Опекун выглядел молодцом — выбрит и приодет.
Она поцеловала его в щеку и шепотом подсказала ему возможный ход. Взгляд Тристана оживился, он сделал ход. Ральф почесал затылок.
— Камилла, это нечестно! Я сейчас содрал бы с него три шкуры, не иначе!
— Прости, Ральф! Ты прав, ни к чему мне вмешиваться со своей помощью. Ведь он уже приходит в себя, и не надо делать ему поблажек, как больному, правда?
— А как там твой друг, Алекс? Идет на поправку? — спросил Тристан.
Она кивнула.
— Тристан, вот о чем хотела поговорить с тобой. Я… Мне очень нужно съездить в церковь.
— Церковь? Но сегодня суббота, — заметил Тристан.
Камилла
— Знаю, но… — Она лгала. Это, несомненно, грешно. Но у нее было важное дело. — Знаешь, у меня назначена встреча, надо поговорить, — уверенно закончила она.
— Так поговори со мной.
— Ей надо говорить со святошей — куда нам! — усмехнулся Ральф.
— Я знаю, что это важно для спасения моей души.
— Камилла, насколько я вижу, твоя небесная душа пребывает в хрустальном сосуде! — заметил Ральф.
— Боюсь, она в смятении, — улыбнулась Камилла. — И вы тоже внесли свою лепту! — В ее словах не было укора. — Я попросила Корвина отвезти меня в Лондон, но боюсь оставлять Алекса одного. Я имею в виду… — она замялась, — я хочу сказать, что его нельзя оставлять одного ни на минуту.
Тристан мрачно взглянул на нее.
— Я присмотрю за ним, — торжественно пообещал он.
— Ральф, если Тристан отлучится, замените его, — спросила она.
Ральф мрачно кивнул.
Камилла поблагодарила обоих.
Теперь оставалось самое главное — выскользнуть из дома незаметно: так, чтобы Эвелин Прайор не догадалась, что она уезжает!
* * *
Он знал: как только выйдет на улицу — не важно, что вокруг полно прохожих, спешащих на субботний рынок, — за ним будут следить.
Он влился в рыночную толпу и задержался у прилавка с овощами. Рыбаки нахваливали свой улов, а фермеры настойчиво предлагали попробовать свой урожай. Он шел от лавки к лавке, осматривая горы фруктов — вот только что, утром прибыли с юга, — и каждый раз замечал за спиной одного и того же субъекта.
Стерлинг купил пакет апельсинов — свеженьких, прямо из Средиземноморья, как уверял продавец. Пакет приятно оттягивал руку. Брайан снова пошел по улицам, заботливо переступая через пьяных и иногда бросая монетки малолетним попрошайкам.
Наконец он нашел то, что нужно, — заросший бурьяном пустырь, удобренный бутылками из-под джина и строительным мусором.
Тот парень шел следом за ним.
* * *
— Мне предстоит долгая исповедь, — предупредила Камилла Корвина. — Если пожелаете, можете выпить чаю или пинту пива, — я вернусь примерно через час или даже позже.
— Как скажете, мисс Камилла, я буду ждать здесь, — твердо обещал он, расставаясь с ней у ворот храма Девы Марии.
Камилла быстро пошла вверх по тропинке к величественной входной арке. В храме она тут же ощутила груз вины за эту ложь. Девушка не была католичкой, но перекрестилась перед высоким алтарем и поспешила вон через скрытую галерею.
На улочке позади церкви Камилла остановила кеб. Когда она появилась у музея, там уже толпились страждущие посетить экспозицию. Их не остановило печальное происшествие минувшего вечера. Наоборот, они непременно желали полюбоваться экспонатами из Древнего Египта и таяли от суеверного ужаса, обозревая проклятое место.