Нечисть так уязвима
Шрифт:
— Человек такая же стихия, как и огонь, вода, воздух и земля. И маги ничем не управляют, а так же паразитируют, как и колдуны. Вот только природа бессловесна, и ее крик гораздо проще игнорировать, чем человеческие вопли и страдания, она умирает долго и мучительно, моля о пощаде, но магам не выгодно слышать ее стоны, ведь тогда придется признать, что они такие же садисты, как и колдуны. Маги притворяются глухими, продолжая высасывать столько из окружающего мира, сколько им нужно. Глухота позволяет их совести оставаться белой и чистой, — в его словах чувствовалась неприкрытая горечь, человека потерявшего самое дорогое, что у него было.
— Что сделали колдуны?
Время усилило бег. К небольшой деревеньке у опушки леса населенной людьми, оборачивающимися
— Что они делают?! — я не удержалась от возгласа.
Пришлые люди, проникали в дома к принявшим их оборотней по ночам. Встав у изголовья кроватей спящих, прикосновением к голове вытягивали оранжевое марево. На следующий день оборотни вели себя как наркоманы под кайфом, с каждым разом все больше теряя человеческое обличие.
— Колдуны не умеют жить иначе, без силы. Они пришли в чужой мир и начали пополнять свою силу, путем выкачивания человеческой энергии из местных жителей. Вот только в оборотнях две сущности, всегда стремящиеся к балансу. Звери одичали, лишившись полноценного разума, теперь вечный голод преследовал их, звериная сущность требовала восстановления баланса единственным доступным путем. Твари начали нападать на жителей других миров, выкачивая их человеческую силу. Убивали. Тауру, чертовы мизантропы, стоящие, на тот момент, у власти, — охотник окатил меня холодной ненавистью, — вместо того, чтобы дать оборотням шанс на выживание, скормить им проклятых колдунов и магов, позволив восстановить баланс, отсекли, как они считали опасность и закрыли Фиолетовый мир, приговорив его жителей к неминуемой смерти. Чужие ошибки их ничему не научили, тауру пропустили заразу прокравшуюся к нам в мир — магов. Они явились так же как колдуны, раздавленные и обездоленные, попросили помощи и ополчили наш дом против нас. Стихии бунтовали против укрощения, земля дрожала, вода проглатывала наши города, огонь выжигал все на своем пути. Мы были глупы и поэтому погибли, а маги получили то, за чем пришли — новый мир, с огромным запасом энергии.
— Ты хочешь сказать, что Зеленый Мир изначально населял кто-то другой, а не маги. Кто ты? — я повторила вопрос, который уже задавала.
— Я человек, — уголок его губ дернулся вверх в подобии улыбки. — Элементалий — порождение чистой магии. Я такой же, как ты.
— Тауру?
Охотник рассмеялся хриплым грустным смехом.
— Нет. Человек. — Повторил он. — Тауру — это, если провести не совсем буквальную аналогию — династия. Группа людей которая поддержала магов из убогого гуманизма, стала виновницей гибели миллионов коренных жителей и сама погибла в конце концов, за небольшим исключением, — Он учтиво поклонился указывая на мою персону.
— Во мне нет магии.
— Ты и есть магия. Ты одна из тех простых людей, из кого как вампиры кровь, колдуны высасывают магию.
— Я ничего не умею, я даже не смогла услышать магическое создание — сфинкса, — новые знания ошарашили, я не могла поверить в реальность сказанного.
— Все знания потерялись и забылись, растворились во времени. Ты не можешь и, наверное, никогда не сможешь пользоваться своими силами. Как и миллиарды людей живущих в вашем мире, вы все утратили уже навсегда, — охотник вздохнул. — Жаль, паразиты колдуны и маги, пустышки, не имеющие ни капли собственной магической силы сохранили знания и умения, передавая их. А мы — могущественная раса сильная сама по себе, по вине твоих предков вымерли.
— Ты хочешь сказать, что в нашем мире живут остатки некогда великой цивилизации?
— Нет. У вас живет всякий сброд, среди которых есть и беженцы Зеленого мира, оборотни,
— Где живешь ты?
— Я потомок ликвидаторов, оставленных в Фиолетовом Мире. Предвижу твой следующий вопрос — зачем мне помогать Баалхаму? — охотник смотрел открыто глаза в глаза. — Я живу там. Я вижу живых существ, чей мир разрушили. Баалхам великий лидер, он возродил народ, вернув им часть человечности и надежду. Они достойны жить нормальной жизнью не меньше, чем экспроприаторы маги, разрушившие мой мир и их заклятые враги — колдуны, которых, как я слышал, маги вполне благополучно прижали к ногтю, — он подошел ко мне, взяв за подбородок, насильно заставил смотреть в его глаза горящие синим пламенем. — Если не открыть Фиолетовый Мир и не дать им восстановить баланс, они погибнут окончательно. Твои предки сделали ошибку, ты можешь ее исправить.
— Те, кто сейчас населяет миры, не виновны в ошибках предков, — я не отводила взгляда, выдерживая напор леденящей душу ненависти исходивший от охотника. — Если открыть Фиолетовый Мир, погибнет огромное количество ни в чем не повинных людей.
— Если его не открыть погибнет не меньшее количество людей. Миллион таких же, как твой одноклассник Сергей, которому повезло чуть больше, его предки переселились в Синий Мир, — у него была своя правда, в которую он верил. — Почувствуй себя Богом, выбери, кому жить, кому умирать, — он отпустил мой подбородок, но я продолжала смотреть в упор, плотно сжав губы.
Мир вокруг вновь закружился, поплыл, мы вернулись в парк. Странно, но уже стемнело, хотя по моим ощущениям прошло не больше часа.
— Как и обещал, возвращаю в целости и сохранности. Подумай обо всем, что узнала.
Оставив меня в ночном безлюдном парке, охотник пошел прочь, ничего не сказав о том, когда придет за ответом.
Я достала телефон, часы показывали третий час ночи. Ветер срывал последние листья с деревьев, а те отмахивались когтистыми руками-ветками и протяжно поскрипывали, умоляя о покое. Я опустилась на лавку, не обращая внимания на то, что она мокрая. Вопросы и противоречия разрывали меня. Почему я? За что? Почему все не может быть просто? Белое белым, а черное черным? Очередной порыв принес звук автомобильного гудка, выдернувший меня в реальность. Я набрала номер на телефоне и поднесла к уху.
— Где ты? — голос на том конце показался не знакомым. Сухой и без эмоций.
— На лавке в парке Победы. Я, наверное, лучше выйду к метро.
— Не надо, сиди там, — Рик отключился.
Я некоторое время смотрела на телефон, бездумно тыкая в сенсорный экран, выходя то в настройки, то в архив смс, пока не наткнулась на папку с фото. Развалившаяся на подоконнике кошка, мама на работе говорящая одновременно по двум телефонам, отец жарит шашлык, бабуля греется на лавочке у дома, еще одно полу размытое фото. Я перестала перелистывать. Рик, ненавидит фотографироваться. Говорит, что глупо позировать на камеру, и еще глупее сохранять искусственные вымученные гримасы и фальшивые улыбки. Пришлось фотографировать исподтишка, пока он не видел. Мы сидели на кухне, пили чай, разговаривали, а я делала вид, что набираю сообщение. Вспышку пришлось отключить и вышло не четко, но главное он улыбался.
Вампир пьет кровь. Оборотень поглощает человеческую плоть и силу. Маг вычерпывает природную энергию. Стоит ли между ними знак равенства?
Я хочу ничего не чувствовать. Почему нет обезболивающего для души? Они так нужны когда ее раздирает на части и корежит от противоположных чувств, как метал от перепада температур.
Погруженная мыслями я не заметила, откуда взялся Рик, он просто возник в поле моего зрения, опустился рядом, сжатый как пружина, глубокая вертикальная складка между бровей, бережно вытащив телефон из моих ладоней, взял за руки, ощупывая взглядом.