Нечто чудесное
Шрифт:
Александра наклонила голову набок, не сводя зачарованного взгляда с Мелани:
– Но почему?
В голосе леди Камден послышалась нежность:
– Потому что мой муж уничтожит любого, кто посмеет усомниться в том, что его жена – само совершенство.
Неожиданно она пристально уставилась на Александру и с подозрением осведомилась:
– Вы играете на музыкальных инструментах? И если да, предупреждаю: я все равно не приду послушать вас – я не делаю исключений даже для подруг. Простое упоминание о Бахе или Бетховене заставляет меня немедленно
Александра весь год училась играть на фортепьяно, поскольку герцогиня сказала, что умение владеть хотя бы одним музыкальным инструментом абсолютно необходимо каждой благородной девице. И теперь она никак не могла поверить, что слышит подобные речи из уст той, которую надменная элита считала законодательницей мод.
– Я брала уроки игры на фортепьяно, но не настолько преуспела, чтобы выступить на публике, – нерешительно пролепетала девушка.
– Превосходно, – с огромным удовлетворением заключила Мелани. – Вы любите ездить по магазинам? Делать покупки?
– Признаться, я нахожу это крайне утомительным.
– Идеально. И последнее. Вы поете?
Александра, которой не слишком хотелось признаваться в отсутствии таланта пианистки, теперь почему-то не спешила открыть, что любит петь.
– Боюсь, что так.
– Никто из нас не совершенен! – жизнерадостно и великодушно объявила графиня Камден. – Кроме того, я целую вечность мечтала о знакомстве с женщиной, читавшей Горация и Макиавелли, и не желаю упустить возможность подружиться с вами только потому, что вы поете. Надеюсь, у вас не очень хороший голос?
Александра беспомощно пожала плечами – близкие знали, что у нее прекрасный мягкий тембр и идеальный слух.
Мелани, увидев ответ в смеющихся глазах девушки, с комическим ужасом всплеснула руками:
– Но вы хотя бы не часто злоупотребляете этим талантом?
– Нет. – Поперхнувшись смешком, Александра непочтительно добавила:
– И если это поднимет меня в вашем мнении, уверяю, что я способна вести светскую беседу не больше пяти минут, после чего мгновенно увядаю.
И, с облегчением покончив с некоторыми из самых священных условностей, обе, вот уже в который раз, предались веселью.
А в это время в бальной зале дома 42 по Риджент-стрит гости танцевали, обменивались шутками и сплетнями, не подозревая, какое знаменательное событие происходит за стеклянными дверями балкона. Только мигающие звезды стали свидетелями того, что две родственные души наконец-то нашли друг друга.
– В таком случае, – торжественно провозгласила Мелани, когда они немного успокоились, – позвольте предположить, что наши беседы не подействуют на вас столь печальным образом. – И, решительно отбросив дальнейшие формальности, леди Камден тихо сказала:
– Мои близкие друзья зовут меня Мелани.
На какое-то кратчайшее мгновение ощущение счастья захлестнуло Александру, но беспощадная реальность тут же вторглась в мечты, и девушка поняла, что друзья Мелани Камден вряд ли примут
– А как ваши друзья зовут вас? – осведомилась Мелани, пристально наблюдая за ней.
«У меня больше нет друзей», – подумала Александра и торопливо наклонилась, делая вид, что одергивает юбку, и старательно скрывая подступившие к глазам слезы.
– Они называли… называют меня Алекс. Решив, что лучше порвать всякие отношения сейчас, чем вынести публичное унижение ледяного приема со стороны Мелани при следующей встрече, Александра набрала в грудь побольше воздуха и с мучительной неловкостью пробормотала:
– Я ценю ваше предложение дружбы, леди Камден, но, видите ли… последнее время я так занята… балы… обеды… и другие развлечения… очень сомневаюсь… что вы сможете… найти время… и уверена, что у вас десятки друзей… которые…
– Которые считают вас величайшей простушкой из всех, которые когда-либо появлялись на лондонских балах? – мягко договорила Мелани.
Но прежде чем Александра успела опомниться, на балкон вышел Энтони, и она, с облегчением метнувшись к нему, быстро заговорила, боясь, что тот возразит:
– Вы искали меня, ваша светлость? Должно быть, пора уезжать. Доброй ночи, леди Камден.
– Почему вы отвергли дружбу Мелани Камден? – рассерженно допытывался Тони по дороге домой.
– Я… Все равно ничего не вышло бы, – уклонилась Алекс от прямого ответа, не в силах забыть последнюю реплику графини. – Как говорится, мы вращаемся в разных кругах.
– Я знаю это и знаю также почему, – сухо процедил Тони. – Отчасти в этом виноват Родди Карстерз.
Александра встрепенулась, с испугом сообразив, что Тони осведомлен о ее печальной непопулярности. Она думала… надеялась… что никто из Хоторнов не подозревает о ее унизительной участи.
– Я просил Карстерза приехать к нам завтра утром, – резко продолжал Тони. – Необходимо предпринять что-то, попытаться изменить его мнение о вас и заставить забыть оскорбление, которое вы нанесли ему, покинув одного посреди залы той первой ночью…
– Заставить забыть! – взорвалась Александра. – Энтони, он говорил ужасные, отвратительные вещи о вашей бабушке.
– Карстерз постоянно это проделывает, – рассеянно согласился Тони. – И особенно веселится, стараясь шокировать, смутить или запугать женщин, и если это ему удается, начинает презирать жертву за глупость и трусость. Карстерз словно птичка, которая перелетает с ветки на ветку и всюду сеет семена раздора. Большая часть того, что он изрекает, весьма забавна, правда, не для тех, о ком идет речь. В любом случае вы либо должны были уничтожить его взглядом, либо ответить чем-то столь же возмутительным.