Недоброе утро Терентия
Шрифт:
Васяка с монголами к нам пришел. В новеньком всем. В военном. И Толян следом заглядывает! О-па! Поднялся друг! Жив он. Только слабый еще. Бледный. Василий его немного придерживает под руку. Чтобы равновесие удерживал. Но радый Толян, улыбается нам! И мы — радые! Обнялись. Вий его на бомбу усадил, спрашивал, как он? Отмахивался Толян. — Нормально, — говорит! — Голова еще кружится немного, да пот по телу идет каплями. По спине особенно. А так — пойдет!
Махал-Махалыч ему еще укол сразу поставил. Да ногу размотал, смотрел ранение. Спухла нога. Уже и не желтая! Видать яд перестал действовать. Нейтрализовался. Махал-Махалыч еще помазал раны ему бальзамом моим, что Серафима готовила. И снова перевязочку свеженькую положил. Говорит — еще день-другой, и порядок будет!
Поздравили мы Толяна. Рады, что живой! И он рад
Ну, посидели еще маленько. Я чай сготовил. Попили горячего. Вий с Махал-Махалычем обсудили уже схемы свои, как бомбу подорвать. Вроде сошлись на чем-то. Электро будут они подрыв делать. На проводах который! Они детонатор туда всунут, провода к бомбе потянутся. Мне надо будет ее к медузе поднести поближе, да провода нацепить к контактам. Затем — ходу! А как в безопасности окажусь, так махать надо Махал-Махалычу. Он тогда и зажмет клеммы на аккумуляторе. Рванет бомба, и конец той медузе! А бомба — ну очень она мощная. Ее с головой хватит! Вот так. Хороший вроде план. И мне все понятно, что делать. Нравится мне. Главное, чтобы проводов хватило на подальше мне отбежать! Да и другого плана, у нас и нету.
Дальше мы пошли базу осматривать. Впереди — еще дверей куча. И за каждой, всякое может быть — полезное! Сколько еще открытий тут для нас приготовлено... Сюрпризов всяких. Да подарков! Впечатлений и так, через край: Танк, БТР, оружие, бомбы в конце концов! Не база — а сокровищница какого-то короля, не иначе! Тот же пулемет. Я его теперь, наверное, из рук не выпущу. Так он мне до души пришелся! Да и другого полно: Гранаты, патроны, одежды комплекты, защита, каски... Ящиками все! Вооружились мы тут. До самих зубов вооружились! Думал еще: И как это все осталось не тронутым?.. Ведь знали же люди про базу эту! Могли же сюда наведаться? Запросто! Но — нет. Целое все. Никто на добро это не позарился! Я тогда у Вия спросил про это, — дык пожал он плечами. Не знает сам, как так вышло...
Махал-Махалыч, с Толяном и Васякой — бомбу к перевозке готовить остались. Надо было взрыватель переделать, да сделать так, чтобы я мог ее нести нормально. Они вроде — сетку решили туда из веревок сплести. Чтобы я мог взять ее и тащить. Сразу, не глядючи! Такое дело. Им еще Урал готовить к дороге. Новенький решили взять! В нем бомбу повезем. Наш — то раздолбанный уже маленько... Еще танк готовить! БТР — готов-то. Проверить все остальное, заправить, зарядить аккумуляторы, оружие загрузить, вещи, защиту... Все надо! Тогда и бомбу я понесу. В машину загружать. И на отправку в Славный! Вопрос с соляркой еще остался для танка. Ну — то может и решит Вий, где ее добыть!
В общем занялись мужики работой. Фара аккумуляторная — у Махал-Махалыча осталась. Им нужнее, чтобы свет был хороший! А мы — дальше потопали. Вий свой фонарик взял. Тот, что жужжит. Вот и идем, — жужжим мы. Я, Вий, и монголы с нами.
Дверь — следующая по коридору. Деревянная на этот раз. Такой-же замок. Навесной. Враз отлетел! Раскрыл я двери — кабинет там. Приличный такой! Все деревом лакированным обшито. И стены, и полы. Пара шкафов вдоль стены. Дверцы открыты. Пусто... Там еще стол длинный такой стоял, и другой к нему — перпендикулярно. Стулья деревянные к столам приставлены. Десяток их. Мягкие. Гладким таким обивка сделана. Навроде кожи. Только не она. Больше на целлофан похожая. Телефонных аппаратов на том столе — штук шесть стоит! Серые в основном. Один только красный. Видать самый важный он! Вий говорит, это пункт командный был. Тут офицеры собирались. Обсудить обстановку, планы построить, да связь с другими базами держать. Нет больше тех офицеров. Никого тут сейчас нет...
Вий трубку телефона снял. Красного. Тихо там. Нет никакой связи! Положил трубку. Еще в ящик стола полез. Бумаги какие-то достал. Смотрел их. Читал. Затем скомкал их, и в угол зашвырнул. Сплюнул... — Тот самый приказ. О расформировании! И базы, и войск всех. Не целесообразно им... Скоты, — говорит. — Все коту под хвост! Ни армии, ни флота! Ничего нету. Все загубили... — Обидно ему так-то. Всю жизнь считай, армии отдал человек! С самой юности. А теперь — не надо оно
Это была столовая. Большая такая! Метров сорок-на сорок. Плакаты на стенах: «ПРИЯТНОГО АППЕТИТА!», «ХЛЕБ — НАШЕ БОГАТСТВО! ДОРОЖИТЕ ХЛЕБОМ!», еще там был: «ЧИСТОТА — ЗАЛОГ ЗДОРОВЬЯ. БОРИСЬ ЗА ЧИСТОТУ В СТОЛОВОЙ И НА РАБОЧЕМ МЕСТЕ!» Там еще другие были: мужики и бабы нарисованные. Они там разносы носят и еду в тарелках раздают. Улыбаются все! А еще — цветы нарисованные. Васильки, да ромашки. Какие в вазах, а какие — так, букетом. И поле с пшеницей. Солнышко над ним яркое, и небо синее-синее! И ничо на них не написано. Такие плакаты, как картины вроде. Без рамок. Просто так к стене прикреплены, на клей. Ну, ничо так выглядит. Даже симпатишно! Окон только нет...
Еще, в зале — столы стояли и стулья коло них. Штук восемь столов тех. Белые. А стулья — серые. Обычные, из дерева. Только ножки, из трубок железных! Знаю я такие. В магазине когда-то видал. Дорогущие они чего-то были. А чо, дык — не знаю я... Может из-за трубок этих железных?.. Да кто мне ответит…
Дальше столовку ту разглядывали: Раздача там еще была. Вдоль стены! Такая, длинная блестящая стойка из железа нержавеющего. Там еще разносы сложены на ней. Коричневые. Из пластмассы такой крепкой, словно кость. Стаканы стоят на стойке той. Стеклянные — граненные такие. Да пара тарелок лежала. Белые. Чуть пылью припавшие. На них еще зелеными буквами написано: «Общепит». Красиво так написано, будто художник, сам своей рукой — кренделями выписывал. Художественно! Такое.
Кухня за раздачей еще была. Туда проход вел за стойкой. Пара печей электрических, да пара холодильников больших, двустворчатых. Еще склад небольшой. Стеллаж с полками. Стол еще разделочный, да мойка, чтобы посуду мыть. Шкаф под посуду. Кастрюли там разные и сковорода. Половник. Ложки-вилки сложены. Нож еще лежал. Такой — длинный, с ручкой пластмассовой. Белой. И ничо больше нету. Ни продуктов, ни крупы какой… Дальше мы пошли.
Душевые вскрыли, где краны рядочками. Все стены и полы, кафельной плиткой выложены. Белая такая, — прямоугольничками. Еще слив прямо в полу сделанный. Трубы вдоль стен, чтобы воду в краны подавать. Холодная и горячая. Только нет той воды. Ни холодной, ни горячей. А хотелось бы помыться! Который день в пути. Да в латах железных не снимаючи... Еще туалет дальше. С унитазами, в бетонный пол вделанными. Не похожие на те, что я в Славном видел! Там керамика, а тут — железные такие. Эмалированные. Бачки сливные к стене приделанные и трубы вниз к унитазам. Урны рядом с каждым. Железные такие. Из полосок металлических. Серые — как обычно! И бачки для воды серые. И перестенки, что каждое место с унитазом отделяет — тоже серые. Из шифера они. Только не волнистого, а плоского. Не видал я такого еще ни разу. А так — чисто все. Ухожено.
Следующие двери, не запертые были. Там комната отдыха сделанная. Вий ее «курилкой» назвал. Сказал, что выпивали тут иногда, когда начальство на выходные по домам разъезжалось! Тут они тогда с Иваном, про медузу-ту документы секретные глядели. Перед расформированием самим. Все, как вчера было — помнит! Вий даже показал, где они водку прятали. В вентиляции. Нельзя-же в армии! Там решетка на воздуховоде — съемная. На винтики крепится. Плоские головки у винтов тех, да под отвертку обычную. Говорит: — Открутил монеткой, и туда фляжку с самогонкой! Там ее, родимую, и хранили. До «востребования» — как говорится! — Так он и полез. Нож вместо монетки использовал. Открутил решетку, ладонью туда полез, пошарил там — нет там ничего! Улыбнулся. Назад решетку ту вернул. Вот такие дела. А вообще — уютненько тут! Стол и лавки по бокам. Еще рукомойник в углу. Пепельница на столе. Огнетушитель красный коло лавки. У стены — шкафчик. Графин там стеклянный и стаканов десяток на подносе. Посидеть, поговорить, да обсудить чего. Нормальное такое место! И конечно-же плакаты на стене: «БЕРЕГИ ОТЧИЗНУ, СОЛДАТ!» и мужик тама нарисованный. Солдат. В форме и с автоматом. Куда-то вдаль глядит. Серьезный такой! А второй плакат, просто с буквами: «СТРАНА МОЯ, НАДЕЙСЯ НА МЕНЯ!» — красный, да буквы белые. Вий сказал, что так и должно было быть, чтобы плакат висел в помещении. Там, где люди собираются. Агитация это! Вот такие у них тут правила.