Недоброе утро Терентия

Грей Денис

Казармы дальше были. Две. Одна большая — для солдат. Койки там двухъярусные. Из железа. С сетками. Десять их. Заправлены ровненько! Подушка, да одеяло. Синие такие одеяла, с полосками белыми. Хорошие! Еще полотенечки на спинках. Белые — вафельные. Тумбочки коло каждой койки. Мебельные. Посмотрели несколько. Пусто в них! Ничего такого не нашли. Осмотрелись еще. Табуретки деревянные рядком у стены еще стояли. Также — серой краской выкрашены. Сверху, над ними, на стене — плакат очередной. Да был уже такой: «БЕРЕГИ ОТЧИЗНУ, СОЛДАТ!» И табличка под ним: «Распорядок». Подъем — 7:00; Влажная уборка — 9:00; Отбой — 22:00. И все. Ничо тут больше не было полезного.

Кроме одеял! Одеяла — взять решили. В дорогу. Теплые они, мягкие. Да новые считай. Полезная вещь! Глупо их бросать тут.

Вторая казарма для офицеров была. Тут поуютнее конечно было! Полы деревянные. Койки другие. Не с двумя ярусами! Одиночные они. Спинки на них деревянные. Лакированные, блестят! Пять штук. А остальное — все также. Подушка, одеяло и тумбочка рядом. Табурет у каждой койки. Зеркало еще на стене висело. Пара шкафов одежных. Коло стены стояли. Там плечики деревянные с крючками. Для кителей. Да пустые шкафы те! Еще — стол и стул. Бумажка с распорядком на стене: Подъем — 7:00; Влажная уборка — 8:00 и 20:00; Отбой — 23:00. А плаката какого, — нету. Вот так-то! Не нужна была офицерам эта самая «агитация» видать.

«Умывальная» дальше была. Отдельной комнатой. Аккурат между казармами она сделана. Там рукомойников десяток железных. Белые, эмалированные. Также, как и в душевой — плитка на стенах. Зеркала на стене, напротив каждого умывальника! И полочка под ними. Мыло, зубные щетки и порошок зубной там лежал. Еще бритвы лежали. Простые — из алюминия. Разборные такие, чтобы лезвие менять. Лезвий правда в них не было. А так — тоже чисто кругом. Порядок тут. Как и везде на базе этой. Видать следили за всем тщательно. По-военному! И плакат конечно-же: «БУДЬ БДИТЕЛЕН!» и очередной солдат на ней. Рисованный. Прямо на меня смотрел он с плаката! Тоже серьезный такой, глаза хмурые. Бдит стало быть!

Покрутились мы еще по базе. Там еще бойлерная была. Котлы для отопления базы стояли. На электричестве все. Еще прачечная была. Одежу там постирать можно. Три машины стояло всего. Вий сказал, что немного на самом деле персонала на базе было. Около десяти постоянно служащих. Остальные места, — под командировочных. Или транзитом кто... Вот и справлялись с тремя машинами! Рядом — сушилка для самой одежды. Тоже на электричестве все. Полки сеткой сделаны. На них мокрое раскладывали и сушилось оно. Вий все нам объяснил.

Дальше, последнее помещение было: «Генераторная». Генераторы там стояли. Два штуки. Рабочий и резервный, — на случай поломки первого! Они электроэнергию вырабатывают. Чтобы базу обеспечивать, когда от линии нет. На дизеле они работают. Конечно можно было их прямо сейчас запустить, и тогда и свет будет у нас, и тепло, и вода будет холодная и горячая... Вот только солярку он жрет! А у нас, ее мало очень. Для танка даже не хватит. Жалко! Поэтому — обойдемся. И так справляемся как-то!

А в самом конце коридора — та самая Лаборатория. Большая дверь. Прямо броня на ней клепанная! Окошко еще круглое такое из стекла на двери. Я глаз туда засунул, — не видать нихера. Темно-же! Да и стекло толстое, мутное. Кодовый замок сбоку на стене. Кнопочки, блестящие с циферами на панели. От нуля, и до девяти нумерация. И скважины под ключ никакой нет. Никак ее не открыть без электричества. Я спросил у Вия, — Может генератор запустим, чтобы открыть? Хоть на минутку!

Покачал головой дядька. — Не выйдет, — говорит. — Там код меняется. Каждые сутки телеграмма приходила.

— Выходит — только рвать?.. — не видел я другого способа.

БТР сюда не загонишь, чтобы стрелять. А пулемет, — думаю не возьмет броню такую! Уж слишком внушительная она.

— Выходит рвать... — согласился Вий. — Благо у нас теперь и гранаты есть, и снарядов к танку завались! Так-что — рвем ее. Определенно! Надо нам туда попасть. Там здравпункт был. Лекарств полно! Антибиотики, обезболивающие, да другие всякие. Чтобы инфекции вылечить, вирусы, болячки. Много всего!

— А Болезнь? — очень мне интересно было. Чтобы люди больше не умирали от заразы той, от которой матушка моя померла!

Пожал дядька плечами. Вздохнул. — А может и ее окаянную...

Решено! Отправил нас дядька с монголами в склад к Махал-Махалычу. Чтобы гранаты приволочь со снарядами, да его самого сюда привести. Взрывчатку подключить! Фонарик нам отдал. Сам в темноте сидеть остался. Побегли мы.

А в складе — деятельность бурная! Уже и бомба готова. Провода из нее торчат. Из носа. Там наконечник раньше был. А теперь — дырка и провод! Для аккумулятора, который. Да еще короб какой-то там прицепленный. Чтобы дистанционно по сигналу с пульта рвать. Сеткой ее обвязали из веревки нашей — пеньковой. Бомбу! Говорит Махал-Махалыч: — Давай, — мол. — Пробуй, тащи!

Ну, я ухватил руками сетку, поднатужился, потянул на себя... Захрустели руки, заныла спина, — дык оторвал ее от земли! Сразу ее на грудь принял, да перевел дух чутка. Тяжелая зарраза! Коняка и то — легче казался! Хоть и вес почти одинаковый... Затем, отдохнув, я ее через голову перекинул. На плечи себе. Ох... Захрустели ноги мои. Заныла шея. Ух сука... Гляжу, — монголы глаза повылупили. Рты от удивления раззявили. Шона на жопу сел! Алтай бледный сделался. А я — понес ее потихоньку. Бомбу эту окаянную! Маленькими шажками. Оно еще, боялся сильно, зацепить да тюкнуть эту заразу об лутки дверные! Рванет еще...

Двери мне распахнул Махал-Махалыч, что с оружейной ведут. Дорогу светил. Шел я... К самому Уралу донес! К новому, который решили брать. Мужики уже там. Толян, Васяка. Меня увидали — подкалывают: — Во, обезян наш! Еле-еле тащится! Охлял видать... — и ржать. Тьфу, гады такие! — Вот сейчас, донесу и будет вам. Носы в щеки повбиваю! И не гляну, что друзья... — дык, они еще пуще ржать! Дразнятся еще. — Да как ты нам носы повбиваешь?! Ты-ж сам еле ноги переставляешь. Вона, — как трясутся!

Не стал им отвечать. Иду молча. Несу. Ну их... Им как ржать, дык — меду не давай! Хотя, даже рад, что ржут. Значит считай — здоровы они. И Васяка, и особенно Толян! Борт в кузове откинули они мне. Место под бомбу приготовлено. Ясли они там из досок соорудили. Чтобы бомбу положить туда. Да в дороге она не раскачивалась, не выпала чтобы, пока ехать будем. Умно! Че скажешь.

Принес я бомбу, положил ее на край кузова. Придержал одной рукой, а другой — помог себе в кузов запрыгнуть. Развернулся и снова сетку в руки! Ну, тут полегче было. Не надо бомбу на плечи закидывать! Только приподнять, чтобы в ясли ее уложить. Уложил! Готово. Погружена бомба. Основная часть нашего похода сюда, стало быть — выполнена! Разогнул спину, даже защелкало там что-то. И легко мне так стало. Будто пушинка я! Ох как хорошо! Стою, отдыхаю. А сам думаю: — И как я ее буду на этажи нести?! Здания того, Горкома Партии! — вот такая мысль. Тяжелее она лошади, той что коло магазина таскал. Бомба эта окаянная. Чувствую я это. Сильно тяжелее! Херово дело. Туго мне придется. Ну чо поделаешь. Может хоть поближе подвезем ее, к медузе той...