Недомерок

Седых Глеб

Быстро прикончив ужин, Наилон откинулся на лавке, прислонившись спиной к стене, и чуть не уснул. Подбежавший хозяин с довольной улыбкой спросил, не желает ли дорогой гость еще чего-либо. Принц сразу же снял комнату и уже через полсата сидел в большой бочке с горячей водой, которую принесли в маленькую комнатку, снятую им на ночь, сыновья хозяина. Отмывшись от грязи и переодевшись в свежую одежду, эльф лег на тощий матрас, который после ночевок в лесу и горах показался ему мягче любой перины, и уснул.

Утро ознаменовалось тихим стуком в дверь. Встав и посмотрев в окно, Наилон был неприятно удивлен — солнце уже стояло в зените, это означало, что он бессовестно продрых завтрак. За дверью

оказался давешний хозяин, который предложил постояльцу принести еду в комнату, но Наилон отказался, рассудив, что и так спал непозволительно долго, в то время как его ждало еще много дел, и решил спуститься и поесть в зале.

Сразу после завтрака принц отправился на местный рынок, где почти не торгуясь купил лошадь и одежду, в которой ходило большинство горожан. Вернувшись к обеду на постоялый двор, перекусил и решил трогаться в путь.

Со слов хозяина выходило, что если Наилон поспешит, то к вечеру успеет добраться до небольшой деревеньки, где и сможет переночевать. А уже к вечеру следующего дня сможет добраться до курортного городка Гернома и отдохнуть на знаменитых на всю империю горячих источниках. Вот только добродушный хозяин забыл сказать, что юного дроу на дороге уже дожидается банда работорговцев, которых заранее предупредил о знатной добыче именно он.

Выехав из городка, Наилон в первый раз за много лет почувствовал, что он наконец-то ни от кого не зависит. Рядом не было ни назойливых девушек, норовящих затащить его в постель ради одаренного потомства, ни охраны из гвардейцев, которая даже ночью следила за ним, ни даже проводника гоблина, пять недель неотрывно таскавшего принца за собой. Глубоко вздохнув, молодой парень улыбнулся этим мыслям, даже не подозревая, что впереди его ждет много испытаний.

ГЛАВА 4

Бой продолжается, Мой бой продолжается, Мой бой!

Денис

— Ох, лафа! — как здорово посидеть в горячей ванне после трудовых подвигов. А если учесть, что это не ванна, а небольшой бассейн на горячих источниках, то лучшего и желать незачем.

— Ден, а что такое лафа? Сколько я с тобою не общаюсь, все время у тебя новые словечки узнаю.

— Наставник, лафа означает, что мне сейчас так хорошо, что лучшего и желать незачем, — я улыбнулся и взглянул на Шуфара, сидящего рядом со мною в небольшом круглом бассейне, выложенном мрамором. Вокруг нашего лежбища была стена, хотя называть ограду из тонких деревянных панелей стеною было бы преувеличением. С одной стороны в стене было отверстие, через которое проходил ручеек воды из местного горячего источника, русло которого также было выложено мраморными плитками. С другой стороны ограда упиралась в здание с расположенными там апартаментами, снятыми орком для нас.

— Разве тебе ничего больше сегодня не надо? А я, как мы и договаривались, уже приготовил для тебя парочку красивых и страстных девушек. — Шуфар тоже улыбнулся, выставив напоказ свои немаленькие клыки. А ведь совсем недавно я даже предположить не мог, что этот коричневокожий гигант может смеяться и вести себя как обычный человек.

— Ну, пожалуй, от девушек я не откажусь. Ведь тебе, наставник, наверняка пришлось долго выбирать их и потратить приличную сумму. А учитывая, что завтра у меня еще будет бой, то тебе придется опять тратиться на все, о чем мы договаривались.

— Ну ты нахал! Мало тебе одного дня веселья за мой счет, так ты и на завтрашний рассчитываешь?

— Ну, я же тебя за язык не тянул, когда

ты давал обещание, что после боя на здешней арене отведешь меня на горячие источники и найдешь девочек. Ты лучше подумай, что ты будешь делать послезавтра? Ведь и послезавтра у меня бой в этом городе, а значит, тебе придется опять раскошеливаться на девочек и посещение горячих источников.

Улыбка с лица орка исчезла, а на лице появилось выражение растерянности. Затем растерянность перешла в азарт и веселье, что вылилось в попытку утопить меня, путем пригибания моей головы. На самом деле в своем нынешнем состоянии я не мог видеть смену выражений на лице своего друга — да, теперь уже друга, просто с недавних пор мне было несложно ассоциировать изменение оттенков в его ауре с некоторыми эмоциями.

Шуфар не успел даже разок макнуть меня, как сам подвергся аналогичной процедуре с моей стороны. Еще бы, попробуй не нырять, когда одна из твоих верхних конечностей передает мозгу такой букет болевых ощущений. Макнув орка в воду три раза, я отпустил взятую на болевой прием руку и вылез из бассейна.

— Ну, Ден, ну ты попал! Сколько раз я тебе говорил, чтобы ты не смел применять ко мне свои непонятные приемчики! — голос Шуфара был довольно громок, и любой разумный посчитал бы, что орк жутко разозлен, но я-то видел, что в его ауре все еще бурлит веселье.

— Наставник, ты забыл, что мы отдыхаем и не стоит портить короткие саты блаженства дурацкими шуточками, — я улыбнулся и присел возле края бассейна на корточки. — Кстати, я все хотел тебя спросить, да времени не было — зачем ты удержал мою руку? Ведь стоило тебе не заметить моего движения, и через мгновение ты стал бы свободен от своей клятвы, которая так тебя тяготит.

— Ден, я просто не хотел, чтобы ты умер. У Лоскера контрольные амулеты настроены на мгновенную смерть всех рабов, если он умрет. Так что от его убийства ты бы ничего не выгадал, а так у тебя все еще есть шанс завоевать себе свободу.

— Ясно, — я поднялся и подошел к двери, ведущей в дом, где меня уже ждали девушки. — Спасибо, Шуфар.

Я то думал, почему орк, которому уже давно ненавистен этот поганец Лоскер, остановил меня. Теперь понятно, с чего Лоскер так осмелел и даже зашел в комнатку, где меня готовили к очередному поединку. Раньше то он брезговал и не посещал своих рабов перед боем, а тут пришел и даже так мило побеседовал со мною. Жаль, что Шуфар никогда не нарушит клятву, а то бы я уже давно был свободен. Но у орков клятва рода святое и ни один из них не посмеет ее нарушить. И надо же было Лоскеру выкупить младшую сестру Шуфара у работорговцев и вернуть родителям! И теперь род наставника должен жизнь тому, кто не стоит и мизинца их сына, которого они отправили в качестве возмещения долга в услужение этому гаду. Отправили на целых двадцать лет, из которых прошло только девять.

Войдя в комнату, я застал там двух девушек, которые сразу же подскочили с низенького широкого диванчика и уставились на меня.

— Здравствуйте, девчонки! Как хорошо, что вы здесь! — дойдя до диванчика, я плюхнулся на него лицом вниз. — Начнем, пожалуй, с массажа.

Отдав тело в нежные девичьи ручки, я погрузился в воспоминания о прошедшем дне.

* * *

Сегодняшнее утро встретило меня дорожной пылью, пробивающейся сквозь неплотно задернутый полог фургона. Доносящийся снаружи шум явно свидетельствовал, что мы уже въезжаем в город. Продрав глаза, которые ничего не видели, я сел и стал осматриваться вокруг, благо чувствительность моего магического зрения уже позволяла видеть ауры на расстоянии тридцати метров вокруг. Двое охранников, сидевших в задней части фургона, пытались также осмотреться, поглядывая в разрезы на полотне фургона.