Недооцененные события истории. Книга исторических заблуждений
Шрифт:
Уилсон приводит следующую выдержку из кодекса законов о рабах, действовавшего в Вашингтоне, столице страны, в 1862 году: «Если раб будет признан виновным в таком сравнительно небольшом проступке, как бродяжничество, появление ночью вне своего жилища или езда верхом на лошади (даже в дневное время) без соответствующего разрешения, то он должен быть наказан поркой и помечен соответствующей стрижкой волос на голове и выжиганием на его теле клейма в виде буквы «R». Если раб ударит белого человека, то ему следует подрезать уши». Рабу, признанному виновным в измене своему хозяину, поджоге или убийстве, по этим законам следовало «отрезать правую руку, повесить в обычном порядке; отсечь голову, тело разрубить на четыре части; голову и части тела выставить напоказ в самых людных местах округа». Лицо, «совершившее кражу раба или являвшееся соучастником в подобном преступлении и признанное виновным и при этом упорно с преступными намерениями
Негритянка-рабыня
Особенно тяжела была участь негритянских женщин-рабынь. На них лежала обязанность воспитывать детей и в то же время постоянно работать вместе с мужчинами на поле. Они не имели никаких прав на защиту от похотливых притязаний своих хозяев. Фрейзиер пишет: «Имеется достаточно свидетельств о широко распространенном незаконном сожительстве и даже полигамии со стороны белых хозяев». Филлипс пишет, что «изнасилование рабыни не считалось преступлением, а лишь нарушением прав собственности хозяина». А Олмстед утверждает, что в Виргинии и других штатах, экспортирующих рабов, на «женщину-негритянку смотрели, как на племенную кобылу». «Некоторые хозяева, — сообщает Фрейзиер, — не считаясь с желанием и чувствами своих рабов, спаривали их, как скот. Бывали случаи, когда негров мужского пола использовали наподобие жеребцов-производителей».
При такой неустойчивости или даже отсутствии института брака женщина-рабыня постепенно становилась главой семьи. Как указывает Аптекер, «во времена рабства, по существу, не было формальных браков между рабами, и вследствие этого женщина являлась главным лицом во всех хозяйственных делах, и именно женщина, а отнюдь не мужчина, придавала семье ту небольшую степень устойчивости, которая имела место в негритянских семьях Юга до гражданской войны». Весьма высокое уважение и почет, которыми пользовалась негритянская женщина при родовом строе в Африке, облегчили ей возможность поднять свой авторитет в семье. Руководящее положение, которое негритянская женщина занимала в семье, нашло отражение и в организации домашнего хозяйства рабовладельцев. Оно почти всегда находилось под управлением негритянки-экономки, которая обладала исключительной властью над остальными слугами, а также в деле воспитания детей рабовладельца. Что же касается негритянских детей, то их приобщали к полевым работам едва ли не с того возраста, как они начинали ходить.
Естественно поэтому негритянские женщины-рабыни также играли важную роль в часто вспыхивающих восстаниях негров-рабов и в других проявлениях сопротивления рабов. Это подтверждают, в частности, приводимые Аптекером характерные факты из истории Виргинии, Миссисипи и других рабовладельческих штатов. Соджорнер Труте и замечательный борец Гарриэт Табмэн символизируют мужество негритянских женщин во времена рабства.
Религия и рабство
В истории всех общественных систем, основанных на эксплуатации человека человеком, религия наряду с безжалостным насилием на протяжении веков всегда использовалась эксплуататорами для того, чтобы держать в повиновении своих непокорных рабов. Так поступали рабовладельцы и на Юге и повсюду в других местах, где народные массы человечества угнетались и подвергались ограблению. Рабовладельцы Юга использовали религию двояко: для оправдания рабовладельческой системы (об этом речь будет идти ниже) и для внушения чувства покорности своим рабам.
Что касается этой второй роли религии, то они выискивали в Священном Писании высказывания, призывающие верующих к повиновению своим хозяевам, а в Библии нетрудно было найти такие цитаты. Проповедники Юга разглагольствовали перед рабами о послушании и находили всевозможные оправдания и обоснования для самых худших форм тирании и эксплуатации. На ранней стадии рабовладения обращение рабов в христианство встречало определенные трудности, поскольку многие плантаторы считали противоестественным держать христиан в рабстве. Однако, как мы видели в главе 3, хозяева довольно быстро преодолели эти наивные сомнения и пришли к заключению, что христиане, так же как и все другие люди, вполне пригодны для рабства. С этого времени они постоянно использовали религию, церковь как опору рабовладельческой системы. Берни называет церковь «оплотом американского рабовладения».
Аптекер приводит различные примеры проповедей, которые белые священники читали рабам в годы, предшествовавшие гражданской войне. «Вот одна из проповедей, которая была популярна
Однако, согласно Аптекеру, рабы делали для себя совершенно иные выводы из Библии и из всего того, что они знали о религии. «Их бог проклял похитителей людей, вывел рабов из неволи, обещал землю бедным, учил, что первые будут последними, а последние станут первыми. Их бог сотворил всех людей равными по крови и не выделял избранных среди тех, в кого вдохнул жизнь».
Протестантская церковь в Соединенных Штатах, в конечном счете, раскололась по вопросу о рабстве, образовав северную и южную ветви. Это явилось причиной раскола методистской и баптистской церквей в 1844–1845 годах. В церквах Севера были сильны антирабовладельческие настроения, но высшее духовенство оставалось явно враждебным аболиционистам. Макмастер пишет, что за несколько лет незадолго до раскола методистской и баптистской церквей «методистский епископ Нью-Гэмпшира осудил аболиционистов. Американское библейское общество отказалось принять денежную помощь от Американского общества борьбы с рабством для оплаты расходов по распространению Библии среди рабов, а Всеобщая организация по распространению религиозной литературы баптистов в Филадельфии потребовала от своих представителей дать обет не вмешиваться в вопрос о рабстве». В пресвитерианской и протестантской епископальной церквах, среди приверженцев которых имелось много рабовладельцев, раскол на южную и северную ветви произошел лишь в 1861 году. Католическая церковь, воинствующая прорабовладельческая организация, сохранила единство в течение всего периода гражданской войны.
Штаты, поставлявшие рабов
Одной из самых ужасных сторон рабовладения была внутренняя работорговля, в которой проявились многие из самых отвратительных черт всей этой прогнившей системы. Лиц, занимавшихся работорговлей внутри страны, которые выполняли роль грубых мясников при «культурных» рабовладельцах, обычно презирали, не принимали в «благородном» рабовладельческом обществе. Негры смертельно ненавидели их. Общее презрение к этому позорному ремеслу было даже на руку работорговцам, так как уменьшало конкуренцию в этой области. Со стороны рабовладельцев было не слишком последовательным осуждать тех, кто покупал и продавал рабов, поскольку они в то же время прославляли людей, которые заставляли рабов надрываться от непосильного труда и гибнуть на плантациях, или превозносили в конгрессе рабовладельческую систему.
Основными невольничьими рынками в течение последних 40 лет перед гражданской войной были быстро развивавшиеся хлопковые и сахарные плантации штатов, расположенных на побережье Мексиканского залива, и особенно в хлопководческих штатах. В последних в 1840 году насчитывалось две трети всех рабов, и число их непрерывно возрастало. Считается, что за этот период, в нарушение законов о запрещении работорговли, в США контрабандным путем доставлялось ежегодно из Вест-Индии и Африки около 25 тысяч рабов. По имеющимся сведениям, за 18 месяцев 1859–1860 годов в нью-йоркском порту было снаряжено не менее 85 невольничьих судов. В то же время на Юге велась большая кампания за отмену закона о запрещении работорговли. В Миссисипи с целью развития торговли африканскими рабами была организована Ассоциация по обеспечению африканской рабочей силой, возглавлявшаяся ее президентом Дж. Де Боу (издателем «Де Боуз ревью»).
Но эти импортированные рабы ни в коей степени не могли насытить потребности Юга в рабочей силе. Поэтому большие массы рабов ввозились в эти районы Юга и из более старых рабовладельческих штатов, где хлопководство играло меньшую роль: из Виргинии, Северной Каролины, Мэриленда, Делавэра, Кентукки, Миссури и Теннесси. Эти штаты, и особенно Виргиния, превратились в поставщиков рабов. По имеющимся данным, из этих штатов ежегодно завозили на крайний Юг около 100 тысяч рабов. Такая переброска рабов в штаты, примыкающие к Мексиканскому заливу, открывала широкое поле деятельности для профессиональных работорговцев и представляла собой помеху для возобновления ввоза рабов из Африки. Рабовладельцы приобретали рабов разными способами: покупали или крали невольников, похищали свободных негров. Кража рабов широко практиковалась на Юге и зачастую каралась смертной казнью. Похищение свободных негров также считалось общественным преступлением, но за эти действия не предусматривалось серьезного наказания. Невольничьи партии обычно образовывались путем покупки рабов у «почтенных» плантаторов, которые не гнушались сбывать своих работников «вниз по реке», если это отвечало их финансовым интересам.