Недооцененные события истории. Книга исторических заблуждений
Шрифт:
Конечно, были и «добрые хозяева». Но их рабам это давало, как правило, лишь ненадежное и сомнительное преимущество. Повелось считать, что «добрыми хозяевами» были Джордж Вашингтон, Томас Джефферсон, Джеймс Мэдисон и Эндрю Джексон. Но Вашингтон, который в свое время был известен как «просвещенный» фермер, прославился также интенсивной эксплуатацией своих рабов. Даже либеральный Джефферсон, который по своим политическим убеждениям был противником рабства, не поколебался продать дюжину из своих 150 рабов на открытом рынке, когда стал нуждаться в деньгах. Джексон, которого Джеймс называет «идеальным рабовладельцем», временами основательно занимался работорговлей и жаловался, что ему приходилось заковывать в кандалы некоторых строптивых беглых рабов, которые, очевидно, не оценили по достоинству своего «доброго хозяина». Мэдисон также прибегал к продаже своих рабов, когда испытывал недостаток
Условия труда и жизни рабов
Рабочий день рабов обычно длился от утренней зари до захода солнца; так работали они шесть дней в неделю. Это означало, что в середине лета они выходили в поле в 4 часа утра и работали там до 9 часов вечера. Нередко по утрам замешкавшийся в хижине раб ощущал на своей спине бич надсмотрщика. Не было законов, которые ограничивали бы произвол плантаторов в отношении тяжести и продолжительности труда своих рабов, и горе тому рабу, который вздумал бы протестовать. Воскресенья обычно были нерабочими днями, однако во время уборки урожая хозяева могли по своему усмотрению отменять воскресный отдых.
Апологеты рабства утверждают, что рабов, по крайней мере, обильно кормили. Однако это не подтверждается фактическими данными. Фредерик Дуглас, который сам долгие годы был рабом на крупной плантации в штате Мэриленд, указывает, что месячный рацион раба на плантациях Юга состоял из 8 фунтов соленой свинины (очень недоброкачественной) или соответствующего количества рыбы (тоже недоброкачественной), 1 бушеля кукурузы и 1 пинты соли; рацион для детей, женщин и престарелых был меньше. Домашняя прислуга и ремесленники получали несколько лучшую пищу. На некоторых плантациях рабам разрешали пополнять свой скудный рацион путем разведения крошечных огородов, а иногда держать свинью или кур. Многочисленные свидетельства о рабочем режиме на плантациях подтверждают данные Дугласа о питании рабов. Макмастер приводит показания одного плантатора из Луизианы, который заявлял, что питание раба обходилось в среднем в 7,5 доллара в год, или немного более 2 центов в день. Отчет государственного казначейства США, опубликованный в 1846 году, определяет стоимость содержания раба в 30 долларов в год. Эти цифры сами по себе являются трагическим повествованием. В тех случаях, когда хозяева сдавали внаем своих рабов на поденную работу, что широко практиковалось в городах или в окрестностях городов, рабы обычно получали небольшую долю своего заработка. Это давало возможность некоторым из них путем долгих лет строгой экономии в конечном счете выкупиться из неволи.
Одежда раба была не лучше, чем его пища. Дуглас сообщает, что работавшим с ним рабам выдавались на лето две рубашки и одна пара брюк из грубого холста; на зиму выдавались одна пара шерстяных брюк, шерстяная куртка и пара самых грубых башмаков. В очерке, составленном издательством «Федерал райтерс проджект» в 1936 году на основании опросов нескольких сот бывших рабов в штате Виргиния, так описывается одежда рабов: «Обычная одежда мужчины-раба состояла из холщовых брюк и хлопчатобумажной рубашки с коротким рукавом. Женщины носили ситцевую «сорочку», а поверх нее более плотное платье. Дети носили простую рубашку из очесов, поношенную одежду взрослых или мешок из-под удобрений со срезанными для рук углами». Все очевидцы признают, что рабы, обслуживавшие хлопковые и сахарные плантации, жили в грязи, ходили в рубищах и имели неопрятный вид.
Рабы ютились в полуразрушенных хижинах. Кроватей у них не было, за исключением тех, которые они сами умудрились себе смастерить. Как и рабочему скоту, им оказывалась «лечебная помощь», однако нетрудно вообразить, что она собой представляла. Состарившимся рабам обычно разрешалось оставаться на плантациях на положении нежелательных гостей, но часто им предоставляли «свободу», заставляя их существовать лишь на подачки властей округа. Киркленд определяет стоимость содержания раба в 20 долларов в год. Таким образом, стоимость содержания раба была ниже стоимости содержания заключенного в тюрьме и составляла меньше половины стоимости содержания неработающего обитателя богадельни на Севере.
Вышеприведенное описание представляет собой лишь «розовую» сторону положения рабов в «лучшие времена», когда цены на хлопок, табак и сахар были высоки и дела плантаторов шли хорошо. Но периодически плантаторское хозяйство Юга, особенно хлопководство, так же как и промышленная система Севера, переживало кризисы перепроизводства. Засуха также часто поражала целые области. Рабовладельцы не могли, подобно предпринимателям Севера, выбросить на улицу своих работников, поскольку рабы являлись
Общественный строй, поддерживаемый кнутом
«Насилие является существенным элементом рабства. От первой охоты на рабов в Африке до капитуляции мятежной армии в Аппоматоксе… насилие было законом существования рабства». Вопреки всем утверждениям апологетов рабовладения, ни один народ не мог бы добровольно подчиниться такой варварской системе эксплуатации и подавления, какая применялась в отношении рабов. Рабы, с их естественным стремлением к свободе, должны были стремиться и действительно стремились к освобождению, устраивали заговоры и поднимали восстания. Плантаторы прекрасно понимали это и удерживали негров в рабстве посредством тщательно разработанной системы репрессий и террора. Так обстояло дело не только на юге США, но и в любой рабовладельческой стране мира.
Система рабовладения в США, несомненно самая жестокая во всем Западном полушарии, лишала рабов всех человеческих и политических прав. Рабы были не людьми, а собственностью. Они не имели права создавать семью; они могли жениться и разводиться только по воле своего господина; их семью разъединяли, если хозяин считал нужным продать своих рабов поодиночке. Рабы работали, подгоняемые кнутом, не имея права жаловаться на продолжительность рабочего дня, плохую пищу или жизненные условия. Их сознательно держали в состоянии неграмотности; и вообще учить раба читать или писать считалось преступлением. Рабам не разрешалось приобретать собственность, разве только с разрешения хозяина. Они не имели права защищаться от жестокости своего хозяина, и тех рабов, которые поднимали руку на белого человека, чем бы это ни было вызвано, наказывали с варварской жестокостью. Они не имели права выступать в качестве свидетелей на суде. Судьи, которые судили их за преступления, были рабовладельцами, и даже если тысяча негров видела своими глазами, как белый человек убивал негра, их показания на суде не принимались во внимание. Присяга раба не имела юридической силы, и они поэтому не имели права заключать контрактов. И, конечно, рабы были полностью лишены права оказывать какое-либо влияние на деятельность правительства, под властью которого они жили.
«Правосудие» для рабов на Юге до гражданской войны было грубым и жестоким. Имелось лишь несколько писаных законов, якобы предназначенных для того, чтобы защитить рабов от чрезмерной жестокости, однако с этими законами мало считались. За мелкие «преступления» хозяин самолично наказывал своих рабов. Для вынесения наказания за более серьезные проступки обычно приглашалось несколько соседей, образовывавших суд, или создавался специальный суд из нескольких местных мировых судей. В этой совершенно незаконной, бесцеремонной системе «правосудия» можно найти один из источников линчевания на Юге. Можно было не сомневаться, что такие инсценированные суды всегда будут быстро расправляться со своими подсудимыми неграми, однако даже такой скорый суд не всегда удовлетворял белых. Иногда, как об этом свидетельствуют многочисленные документы, они прибегали к линчеванию рабов. Это делалось для того, чтобы держать в страхе все негритянское население. До гражданской войны бывали случаи линчевания даже белых, и не только на Юге и Западе, но и на Севере. Аптекер сообщает о линчевании раба в 1827 году, а Филлипс приводит случай, когда толпа в 3 тысячи человек сожгла заживо одного негра в округе Самтер (штат Алабама) в 1855 году. Хозяева получали материальное возмещение за казненных по суду рабов.
Униженное правовое положение рабов, с небольшими различиями в нем, кое-где зависящими от местных условий, было зафиксировано в кодексах законов о рабах или в специальных законах о неграх, которые существовали в каждом южном рабовладельческом штате Союза. Это законодательство подкреплялось бичом, железным клеймом, кандалами, тюрьмами, запрещением выходить на улицу после определенного часа, «укротителями негров», сожжением заживо и виселицами. До гражданской войны на всем «солнечном Юге» господствовал полувоенный режим с его ночными патрулями и строгой военной организацией. Этот террористический режим был основан на принципе, что «всякий белый человек — солдат». А за всем этим стояли вооруженные силы США, призванные насаждать рабовладение.