Шрифт:
Недошутка
3 часть
Пролог
Селеста долго сомневалась и в итоге всё-таки набрала его номер. С полминуты шли гудки, и она уже собиралась отключиться – значит, не судьба, – когда Алекс в последнюю секунду все же взял.
– Привет, Селеста.
– Привет, Алекс. Не помешала?
– Нет, сейчас же летний перерыв в съемках, – ей показалось, он улыбается в трубку.
– А, я забыла – ты уже не берёшь свои подработки. Кстати, рада, что ты стал спать столько же, как и все люди!
– Удивительно чувствовать себя нормальным, – ответил Алекс. Он был коллегой ее брата Филиппа по стриминговому сериалу и тоже играл одну из ведущих
– Кстати, о нормальности. Фил сказал, не нужно говорить, но у меня какое-то тревожное предчувствие. И не хочется одной ждать новостей целых две недели – это же полмесяца, а у меня никогда не хватало терпения просто ждать…
– Так, стоп. Селеста, давай по порядку. Твой брат ведь сейчас в спа-отеле?
– Ну да, почти, – ответила она. Ее так и распирало от желания с кем-нибудь поделиться, но Фил строго запретил ей трепаться. Поколебавшись еще немного, Селеста решила, что в крайнем случае скажет, что Алекс сам догадался, это же Алекс. – Точнее, это называется клиникой неврозов.
– В психушке, что ли? – после паузы уточнил Алекс.
– Ну это уже грубо, – не согласилась она.
– Что с ним?
– Ничего особенного, – сказала Селеста со знаменитым английским преуменьшением. А потом все-таки собралась и закончила мысль: – Ты же знаешь Фила, он буквально на ровном месте может соорудить себе проблему.
– Как звучит диагноз?
– Ну я не знаю, как это точно называется, я же не док! Это Фил наблатыкался всяких медицинских терминов, это ты у него спроси. Только ты ему не говори, что это я сказала, – поспешно добавила Селеста, – а то он сказал, что если я кому-то скажу, он мне вообще больше слова никогда не скажет. А он может быть таким упертым – не представляешь! – Алекс представлял. – Короче, что-то вроде тревожного расстройства.
– Ты сейчас дома?
– Увы.
– Через полчаса подъеду, – кратко сказал Алекс. Едва он опустил руку с телефоном, из ванной вышла Джина.
– Уже выбрал? – спросила она, улыбаясь в предвкушении праздника.
– А?
– Ты хотел выбрать место, куда мы поедем на две недели, – напомнила Джина. – Мальдивы или Сан-Тропе?
– Слушай, – Алекс неловко потер шею, – тут выяснились некоторые обстоятельства… В общем, мне нужно будет съездить в это время в другое место.
Джина перестала улыбаться.
– К родне?
– Можно и так сказать.
– А где они живут? Может, мы могли бы вместе…
– Не получится, – с сожалением покачал он головой.
– Так куда ты едешь?
И Алекс вынужден был сказать, просто чтобы она не обижалась:
– В психиатрическую клинику.
Глава 1
Родители Фила жили в трехэтажном старинном особняке в Южном Кенсингтоне, в шаговой доступности от музея Виктории и Альберта, Музея естественной истории, Альберт-холла и «Хэрродса». В их доме родителей Фила господствовал «английский стиль» тм, строгий и классический, с явным влиянием чиппендейловского, хотя и в более современном варианте: прямоугольные остекленные шкафы с коллекциями книг и ваз, похожих на греческие амфоры в сине-белых цветах, гладко окрашенные потолки и паркет на полу, изумрудно-зеленые обои той же марки Морриса, на которых были развешаны семейные фотографии в рамках темного дерева, стулья из красного дерева с прорезной жесткой спинкой. На полу – брюссельский ковер из медных листьев на фоне зелени. Над мраморным камином висело зеркало Чиппендейла в бело-золотых тонах.
– Не нужно Филу там оставаться, – сказал Алекс матери Фила, графине Чествик-Милфорд. Он приехал как раз к послеполуденному
– Вы просто не всё знаете, – произнесла она печально, отставляя фарфоровую чашку с розами. – Дело в том, что у него еще с детства… У него произошла родовая травма, и ещё тогда врачи предупреждали меня, что это может повлечь органическое поражение мозга…
Алекс не мог поверить, что слышит эту историю на полном серьезе.
– Нет у него никакого поражения, – не слишком учтиво возразил он. Скорее уж у Алекса могло быть то самое поражение, да и то он нипочем бы не лёг в психушку по собственной воле.
– Разве вы врач? – Матильда посмотрела на него пытливо.
– Нет, но я и не шарлатан.
– Но и не врач. А семейный доктор давно ещё рекомендовал Филиппу коммуникативное ограничение, но эта рекомендация была, к сожалению, неоднократно нарушена. Он не только работал, но еще и много читал, про себя и вслух, – графиня подпустила в голос лишь легчайший оттенок неудовольствия, – а вы сами знаете, какое это напряжение для мозга. Ему просто нужно спокойно восстановиться в тихом месте.
Алекс хотел спросить, сколько раз она рассказывала в детстве ту историю про его гипоксию при рождении и зачем, но не стал. Сейчас продуктивнее было думать не о прошлом, а том, что можно предпринять.
– Я не говорю против восстановления, но вам не кажется, что всё произошло подозрительно быстро? Недавно у Фила появился психотерапевт, и в скором времени она отправила его в больницу. – У Алекса вертелось на языке, что пациентов с богатыми родственниками, как Фила, можно мурыжить там годами.
Графиня покачала головой:
– В этой клинике работает моя хорошая знакомая, и она рассказала, что наряду с прочим там практикуют новаторский подход.
Алекс, взявший было тарелочку с третьим птифуром, отставил её назад.
– Вы что, так просто соглашаетесь отдать сына на некое экспериментальное лечение?
– Иногда экспериментальные методики хорошо помогают, – заметила она со значением.
– Ага, иногда, – эхом отозвался Алекс. – Граф того же мнения?
– У нас с мужем одно мнение на двоих, – торжественно объявила она.
– Унылый же у вас, наверно, брак.
– Что, простите?
– Ничего особенного, просто мысли вслух. – Алекс поднялся из-за столика. – Спасибо за чай, я сам найду дорогу.
– А я вообще не удивлена, – объявила Селеста, когда он зашёл к ней по дороге к выходу. – Они давно хотели его где-нибудь полечить.
– Где это?
– В каком-нибудь закрытом учреждении, – пояснила она. – Так они спихивают с себя ответственность, на случай если еще что-нибудь стрясется. У него ведь с детства были чудачества. Разные идеи вроде того, что первыми хозяевами Земли были деревья, потому что они старше. И когда я была мелкой, я ему даже верила. Ещё, мама рассказывала, у него был воображаемый друг и такой большой плюшевый заяц, которого он повсюду таскал за собой, даже в столовую и на речку. Понятно, что за годы он пришёл в самый непрезентабельный вид, и мама решила его выбросить. В итоге ей удалось это только с третьей попытки, а Фил после этого неожиданно сбежал, его искали три дня и нашли в Винчестере. Папа говорил, у старой ратуши под городскими часами1. И ещё ему всегда было сложно смириться с тем, что дерьмо случается, и он почему-то всегда полагал, что если человек начинает с ним общаться, то потому что крутой он, а не Фил. Ну скажи, хрень?