Недоступная тайна
Шрифт:
— Таня, извините. Я выясню, что все это значит. Возможно, дальние родственники из деревни…
Дубенко не досказал и побежал в дом.
Таня осталась у калитки.
Свиридов знал, что Дубенко ходит на свидание к какой-то девушке. Но он не спрашивал о подробностях этого романа и, оставаясь в доме один, вспоминал маленькую Мари, с которой его во Франции разлучил Бубасов.
И на этот раз Свиридов взгрустнул. Он до того размечтался, что не сразу услышал настойчивый стук в дверь. Когда открыл, то увидел на крыльце избитого им в привокзальном сквере. Гость виновато
— В чем дело? — спросил Свиридов, сразу вспомнив предупреждение Томова о том, что, возможно, к нему кто-то пожалует.
— Здравствуйте, — улыбаясь смелее, сказал Шкуреин. — Наконец-то я вас нашел!
Свиридов усмехнулся и сказал сквозь зубы:
— Крестник! Зачем пожаловал?
— Как христианин, пришел мириться с вами и подставить другую щеку…
— Мне думается, что вы получили сразу по обеим, — холодно проговорил Свиридов, посматривая на калитку. Но там никого не увидел. — Чего вам?
— Пришел мириться с вами… Пусть вам не кажется странным мое появление. Христианская мораль, поклонником которой я являюсь, толкнула меня к вам. Примирение…
— Ну, входите, — грубоватым тоном прервал Свиридов. Он посторонился, сожалея, что нет рядом Дубенко.
Шкуреин осторожно переложил чемодан в левую руку и переступил порог. Войдя в комнату, он, вытягивая шею, стал осматриваться.
— Вы разве один живете?
Свиридов ничего не ответил и сел на диван. Шкуреин положил чемодан на стул.
— Вам кажется странным мое появление? Вы меня ударили, а я покорно являюсь к вам да еще с угощением…
— Во-первых, я не знаю, с чем вы пришли, а во-вторых, не вижу ничего странного: чудаки украшают жизнь! Без них она была бы скучна, — спокойно произнес Свиридов, наблюдая за Шкуреиным.
— Вот золотые слова, — повеселев, ответил Шкуреин и, проворно раскрыв чемодан, вынул из него бутылку водки.
Свиридов увидел в чемодане две бутылки коньяку и свертки с закусками. Он свистнул.
— Такой уж у меня характер, — пояснил Шкуреин, ставя бутылку на стол. — Прошу, угощайтесь…
— Я вас и сам могу угостить, — сказал Свиридов, поднимаясь с дивана. Он открыл шкафчик и поставил на стол графин с водкой.
— Нет! Нет! — запротестовал Шкуреин, выкладывая на стол свертки.
Тут Свиридов проявил решительность и все, выставленное Шкуреиным на стол, сложил в чемодан и захлопнул крышку.
— Так будет лучше. Гостей с вином не принимаем!
Шкуреин опешил. Перед тем как отправиться выполнять задание хозяина, он для храбрости выпил в вокзальном ресторане двести граммов водки, а теперь вдруг почувствовал себя вялым и безвольным.
— Есть у вас желание угоститься, — говорил между тем Свиридов, выставляя на стол закуску и стаканы, — то прошу к столу, и выкладывайте, зачем явились. В ваши добрые намерения я поверить не могу. Как вы меня нашли?
— Вы же знаете: следить я могу, — промямлил Шкуреин.
— Не умеете. Иначе я вам не набил бы морду!
Шкуреин поморщился.
— Я вас слушаю, говорите, — повторил Свиридов и сел на стул.
Шкуреин опустился на стул у стола, соображая,
— Я представитель секты новоявленных христиан. Наше учение допускает некоторые вольности, если можно так выразиться, послабления против догм, существующих в других сектах и христианской религии. Мы, например, воздаем очень большое значение вину, и у нас не возбраняется обильное его возлияние. Наоборот, употребление вина в больших количествах является наивысшим проявлением святости, ибо, находясь под воздействием живительной влаги, грешный человек зрит отчетливо райские кущи, и тем самым в нем утверждается мысль о постоянном райском блаженстве… Наш руководитель, отец секты, святой Вукол увидел вас однажды, и внутренний голос подсказал ему, что вы достойны принятия в секту и должны быть подготовлены для постижения самых сокровенных тайн секты… Мне было поручено святым Вуколом все разузнать о вас, кто вы есть. Истязание, которое вы мне учинили, я не воспринял как обиду, а как должное на путях совершенствования духа своего…
Свиридов громко рассмеялся. Шкуреин сумрачно смотрел на него.
— Эх вы, представитель секты алкоголиков! Выпейте-ка лучше, чем околесицу нести! — продолжая смеяться, проговорил Свиридов и, наполнив стакан водкой, подвинул его Шкуреину. — Пейте! Как звать?
— Меня? — спросил Шкуреин.
— Конечно, вас. Мое имя, надеюсь, вы знаете.
— Брат Сосипатр.
— Сосите-ка, Сосипатр, водочку, — еще ближе подвинул Свиридов стакан растерявшемуся гостю.
Шкуреин не мог отказаться. Потянувшись за стаканом, он с тоской подумал о том, что напрасно своевременно не убежал из Кулинска. Выпив, он понюхал корочку хлеба и вдруг вспомнил хозяина.
…Неприятности начались с раннего утра. Его подняли с постели, когда слипались глаза. Пустова была крайне взволнована и не разговаривала. Хозяин тоже был не в духе. Он приказал немедленно уйти из дома и ждать его в шесть вечера на речном вокзале. В шесть хозяин передал чемодан с вином и закусками, назвал адрес. Хотя заныло сердце от предстоящей встречи с тем, который уже раз его чуть не убил, но Шкуреин виду не показал. Хозяин предупредил, что в доме будут находиться двое и его задача организовать с ними попойку… Хозяин назвал такую сумму вознаграждения, что если представить себе эту кучу денег в руках, то сладко кружится голова, рот наполняется слюной… Теперь он старался точно придерживаться поучений хозяина. Но легко сказать: организовать попойку…
…Вбежав в комнату, Дубенко увидел развалившегося на стуле Шкуреина. Он сразу узнал его. Горланя песню, Шкуреин осовело смотрел на Свиридова, сидевшего по другую сторону стола. Заметив наконец Дубенко, Шкуреин заулыбался:
— А… А… В-вот и при-и-ятель снизошел к нам… А мы, любезнейший, отличнейшим препро-провож-дением времени занялись с вашим друж-жком. Будем знакомиться! Я — Соси-и-патр. Свободный член секты воз-злияющих вино… Маэстро всех м-маэстратов!
Шкуреин попытался встать со стула, но с треском грохнулся на пол и остался недвижим.