Недотрога для дракона. Боевая академия

Никитина Полина

Прогорклая жидкость, вкусом и запахом похожая на пережаренный лук, намертво встаёт в горле и просится обратно. Невероятным усилием сглатываю и хрипло умоляю дать воды.

– Через полчаса, не раньше, - Лиам строго мотает головой. Снова лезет в сумку и вынимает небольшую железную шайбочку без опознавательных знаков.
– Перед сном натрёшься этой мазью везде, где достанешь. А там, где не достанешь - напарника попросишь. Всё, я опаздываю.

Целитель поспешно уходит, оставляя меня с мерзким привкусом микстуры во рту и запоздалым осознанием происходящего.

Усевшись, морщусь от ноющей боли в мышцах и свирепо спрашиваю Каллахана:

– Какого чёрта я делаю в твоей комнате?

Дракон облокачивается на дверь и складывает руки на мощной груди. Влажная ткань рубашки словно невзначай демонстрирует его сильные предплечья, обвитые змеями вен. Подсохшие волосы слегка завиваются на концах, придавая ему чертовски соблазнительный вид. Глаза смотрят на меня задумчиво, изучающе, будто решает, что будет делать со мной дальше.

– Не молчи!

Зелье начинает действовать. На смену давящей усталости приходит лёгкость, и я чувствую в себе силы для бурного выяснения отношений.

Сползаю с покрывала на пол, иду, пошатываясь, к дракону и останавливаюсь на расстоянии вытянутой руки.

– Молчишь?
– растягиваю губы в зловещем оскале, ясно представляя, как мои пальцы смыкаются на его шее, вырывая из горла протяжный хрип.
– Сказать нечего, подлец?

"Подлец" невозмутимо пожимает плечами, не говоря ни слова. И это становится последней каплей.

– Ты!
– преодолеваю небольшое расстояние между нами и от души колочу по груди и плечам. Боль резонирует тупыми вспышками, но остановиться я уже не в силах.
– Хватит! Издеваться! Надо! Мной! Упырь! Скотина! Кровопийца! Высокомерная задница! Демонов бабник! Как же ты меня бесишь! Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!

– Повторяешься, - единственное, что слетает с губ Каллахана, пока он стойко терпит мои удары и не принимает никаких усилий, чтобы закрыться.

В груди разливается горькое разочарование. Хочу сделать ему больно! Заставить страдать так, как я страдала! Вывести его из себя! Разозлить так, чтоб орал как ненормальный!

А он молчит и терпит! Хоть бы возразил!

Мне этого мало!

Бессильно опускаю руки, чувствуя жгучую досаду. Хочется зарыться лицом в подушки и как следует прорыдаться. Вся моя выдержка летит к чертям, разбиваясь об твердокаменную стену его молчания.

Ну вот как с таким ругаться?

Мотаю головой, не в силах подобрать нужные слова. Этой паузы хватает, чтобы Тэйран сам заговорил:

– Сегодня спишь здесь одна. Подъём в четыре. И да, Монстр, имей в виду, с этой секунды твоя жизнь кардинально меняется.

Глава 36

Недоумённо смотрю ему вслед. Слёзы застывают в глазах, когда за Каллаханом захлопывается дверь. Громкий стук заставляет меня дрогнуть, и я с трудом отвожу взгляд, отчётливее рассматривая комнату.

Глаз цепляется за фигурные настенные часы в виде диковинной птицы, с удивлением наблюдаю за тем, как минутная стрелка замирает

на цифре три, а маленькая, часовая, уверенно стоит на десяти.

Быть такого не может! Четверть одиннадцатого?

Я думала, за окном уже глубокая ночь.

В голове царит полный раздрай. Мысли хаотично кружат, словно стая перепуганных птиц. Внутри грудной клетки, под рёбрами, ощущаю давящую усталость, но не физическую, всё же зелье работает безотказно. Понимаю, что я заколебалась воевать с Каллаханом.

“С этой минуты твоя жизнь кардинально меняется,” - набатом звучит его голос.

Запрокидываю голову вверх и взрываюсь истеричным смехом. Что, станет ещё хуже? Куда уж.

Делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться. Воздух в комнате Тэйрана пахнет нейтральной свежестью и кожей. Иду в ванную и пристально рассматриваю себя в зеркало над раковиной.

Кошмар. Понимаю, почему Каллахан смылся при первой же возможности. Волосы перепачканы в грязи, всклокоченные, торчат во все стороны. На лице боевой раскрас из дождевой воды, смешанной с землёй и зелёным соком травы. Сейчас я похожа не на мага, а на болотное умертвие, поднятое некромантами из Дваргона.

Душевая кабина, скрытая за матовой стекольной перегородкой так и манит в свои объятия. В сравнении с общей, что располагается у нас на этаже, это невиданное богатство, доступное лишь избранным.

Пораскинув мозгами, возвращаюсь в комнату, закрываю дверь изнутри, чтобы напарнику не пришло в голову внезапно вернуться, скидываю с себя грязную одежду и шлёпаю босиком по тёплым плитам зачарованного пола. Тугие струи приятно массируют кожу головы, плечи, лопатки и поясницу. Раз за разом намыливаю себя губкой, на которую с излишком лью дорогущее мыло с тёплым ароматом амбры и древесины. Сейчас мне плевать, что я буду пахнуть точь-в-точь как мой враг.

Главное, я буду чистой.

С сожалением выключаю воду, беру с полки халат, сложенный идеально ровным квадратом. Вряд ли это дело рук Каллахана. Неужто у богатеньких студентов есть собственные помощницы по хозяйству?

Лёгкие царапают маленькие коготки зависти. Нам приходится выстоять очередь в общие душевые, где редко удаётся настроить тёплую воду. Время ограничено, поэтому приходится мыться либо в холодной, либо в обжигающе горячей. А стирать грязное бельё или сразу же после занятий, либо поздно вечером, когда прогремит сигнал к отбою.

Расчёсываю влажные волосы деревянной щёткой Тэйрана. Чувствую изощрённое злорадство, пользуясь его вещами. Будто нарочно стремлюсь пометить каждый предмет, оставить на нём свой запах.

Застирываю перепачканную форму и развешиваю её на сушилке, но тяжёлые, набухшие влагой спортивные штаны едва не выскальзывают из рук, когда я слышу дёрганье ручки, а затем громкий стук в дверь.

– Надеюсь, это не Каллахан, - сжав зубы, спешу открыть защёлку. Готова разразиться гневной тирадой и ещё раз высказать мерзавцу-напарнику всё, что я о нём думаю, но слова застревают комом, когда вижу на пороге незваного гостя.