Недотрога для Сурового
Шрифт:
Я недовольно хмурюсь, и Сергей Дмитрич улыбается:
– А ты ещё не готова открыться подруге?
– Нет, – тихо отвечаю. – Лучше сначала дождаться развода, чтобы это не выглядело так… некрасиво.
– Наши чувства – это не что-то некрасивое, Юль. Да, так случилось, возможно, и не в самое подходящее время, но я не собираюсь оправдываться за то, что влюбился в тебя. Есть такие вещи, которыми нельзя управлять, они просто происходят. Можно им сопротивляться, противиться, но они от этого никуда не исчезнут. Я не хочу обманывать ни тебя, ни себя. За Ленку не переживай, я её отважу, она перестанет следить и не узнает о
– Как я узнала о твоём свидании с Элей? – поддеваю его.
– А я смотрю, тебе никак не даёт покоя эта мысль, – усмехается Сергей. – Лев Борисович попросил заменить его на встрече со спонсорами университета, так что я просто сопровождал секретаря декана. Дело раскрыто, ягода, никакого криминала и измен.
– Но сегодня ты принёс цветы и пирожные, – мило улыбаюсь в ответ.
– Эля вчера за ужином обронила, что у неё сегодня день рождения, не мог же я не поздравить секретаря своего непосредственного руководителя, – не остаётся он в долгу, ослепляя меня своей улыбкой. – Можно много чего напридумывать, Юль, но чаще всего всему в нашей жизни есть логичное объяснение. Стоит только побольше разговаривать. Если тебя что-то беспокоит, ты можешь поделиться со мной. Чем угодно. В любое время.
Суровин звонко целует меня в нос и поднимает с колен.
– А теперь нужно прибрать погром, пока ко мне кто-то не нагрянул. Даже не представляю, как можно объяснить, что именно здесь произошло… Но сначала надень-ка трусики!
В четыре руки мы лихо восстанавливаем рабочий беспорядок, а там уже и время пребывания в стенах университета подходит к концу. Мне совсем не хочется прощаться, но и как себя вести я не понимаю.
Отношения. Какими они будут за дверью этого пыльного кабинета? Будем ли мы втайне встречаться по вечерам и выходным или же несколько рабочих часов это всё, на что я могу претендовать? Эта задачка кажется мне неразрешимой, пока Суровин собирает какие-то бумаги в свою стильную сумку.
– Готова? – бодро спрашивает он. – У тебя сегодня занятие по живописи?
– Да и да, – натянуто улыбаюсь ему.
– Давай я заброшу тебя туда, порешаю пару вопросов, а потом встречу после урока?
– Не думаю, что это удобно… – нерешительно протягиваю я. – Вдруг Лена снова…
– Ты мне веришь? – перебивает Сергей Дмитрич, и я киваю. – Как раз с ней и решу, а ты учись рисовать, студентка.
До парковки мы держимся обособленно, негласно соблюдая иллюзию дистанции между нами, но стоит только устроиться в надёжном укрытии тонированного салона авто, как Суровин переплетает наши пальцы и не отпускает моей руки практически всю дорогу.
У большого здания с колоннами школы искусств мужчина покидает машину, чтобы открыть дверцу и помочь выйти мне. Подхватывает в объятия и целует.
– До встречи через час тридцать? – шепчет в мои губы.
– До встречи через час тридцать, – я легкомысленно улыбаюсь, млея от счастья.
На занятие не иду – парю! И даже отрабатывать техники мне сегодня в разы проще и легче: я переполнена вдохновением и любовью! Не замечаю, как быстро проносится время в группе, а преподаватель уже проверяет моё полотно. И даже впервые хвалит меня.
Довольная
Я не решаюсь задавать вопросов. «Пусть всё идёт своим чередом», – решаю я. Он прав: всё разрешится. Рано или поздно все проблемы отойдут на второй план.
Суровин отвозит меня на ужин в ресторан. Это весьма неожиданно, поскольку кажется мне не таким уж и хорошим решением. Вдруг кто увидит?.. Но его, видимо, всё это не очень-то и волнует. Он словно погружён в свои мысли, но не торопится делиться со мной своими соображениями. Однако под конец ужина всё же заводит разговор.
– Я тут подумал, Юль, что тебе лучше съехать от Ленки… – Что ж, к такому я повороту я была готова. Предчувствовала, что он захочет, чтобы я перебралась обратно в общагудотого, как Лена узнает о нас. – В ближайшие выходные я могу помочь тебе перевезти вещи. Не пойми неправильно, ягода, но так будет только лучше всем. Я хочу свободно забирать тебя из дома и возвращать туда, проводить с тобой свободное время, дни и ночи. И к себе пока не зову – но только пока. Я уже подобрал несколько неплохих вариантов, они достаточно близко ко мне и к университету, нам нужно только посмотреть их и принять окончательное решение.
– Подожди, – торможу его тихую речь. – Ты хочешь, чтобы я сняла квартиру?!
Он чуть морщится и качает головой:
– Нет, конечно. Я полностью покрою все расходы.
– Я могу вернуться в общежитие, – смущённо предлагаю ему.
– Нет, Юль. И это не обсуждается. Я не могу совершать никаких сделок с недвижимостью до расторжения брака, иначе бы вопрос об аренде не стоял. Но добавлять очередной пункт к разделу имущества… Так себе вариант. Но и жить с Леной ты не можешь. Во-первых, это слишком нервирует тебя, а во-вторых, мне хотелось бы проводить чуть больше времени с тобой. Но и привезти тебя в квартиру, где когда-то жил с женой, я не могу. Да и времени у нас много, спешка ни к чему. Сначала конфеты, букеты и свидания… и, конечно, ночёвки, а потом, как всё уладится, я решу и жилищный вопрос, чтобы мы могли жить вместе в удобстве и комфорте.
Я не знаю, что сказать. Я понимаю его и сама желаю того же: желаю проводить с ним больше времени и не быть застуканной его дочерью, но…
– А как же я объясню это Лене?
– Придумай что-нибудь убедительное, – усмехается он. – Было бы проще, если бы ты позволила мне ей всё рассказать…
– Нет! – вырывается у меня. – Я подумаю и решу, что ей сказать.
Не могу её так сильно ранить. Да и страшно мне. Но и ранить Сергея своими сомнениями я больше не собираюсь. Поэтому мне придётся побыть немного изобретательней.
С этого разговора все мои мысли заняты обдумыванием весомых аргументов. Я даже не замечаю, как Суровин подвозит меня к подъезду дочери, почти не чувствую его жалящих поцелуев. И почти решаюсь на разговор.
Но стоит открыть дверь, как до меня доносится жуткий вой, и я бросаюсь на этот звук, пугаясь до ужаса.Чтомогло до такой степени расстроить Ленку?!
Глава 15.
Застыв в дверях спальни подруги, я хмуро разглядываю её. Ленка сидит на полу и воет белугой, обхватив себя руками.