Недотрога для Сурового
Шрифт:
– Понимаю. Знаешь, а ведь я даже немного приревновала… – признаётся она. Моё сердце ухает куда-то вниз. Неужели заметила?! – Папа всё носился с твоими делами, занимался похоронами, меня постоянно подгонял… И я вдруг отчётливо поняла, что не собираюсь его ни с кем делить.
Резко перевожу взгляд с пола на лицо подруги, и она торопливо добавляет:
– Я не про твою ситуацию, Юль. Тут папа – молоток, помог моей любимой подружке, сделал всё как надо. Но я смотрела со стороны и понимала, что так будет всегда, когда его бабе потребуется что-то… А если она ему
– Что? – безразлично спрашиваю я.
– Думаю, выслежу гадину и поговорю с ней. Ведь где-то он с ней встречается, куда-то ведь к ней ездит. Или она к нему приезжает… Словом, надо просто за ним следить…
– Ты с ума сошла! – вырывается у меня.
Ленка обиженно сопит:
– Это мой папа, я не собираюсь просто сидеть сложа руки, пока он рушит нашу семью.
– Лен, послушай меня, – не выдерживаю я. – Потеряв мать, я поняла одну простую вещь: я хочу, чтобы она была жива и счастлива, пусть она всё равно никогда бы не любила меня так, как я того желала. Твой отец тебя любит, Лен. Ничего не изменит того, что ты его дочь. И сейчас ты из вредности и детской ревности можешь испортить ему жизнь. Ты будешь манипулировать им, а он поведётся, именно потому, что любит тебя. Только подумай вот о чём: он проживёт всю свою жизнь несчастным человеком для того, чтобы ты была счастлива. Ты как с этим жить собираешься?
– Прекрасно буду с этим жить, – надувает губы Лена. – И ему просто седина в бороду ударила! Я точно знаю. Любил бы свою кралю, уже давно бы развёлся с мамой, наплевав на бизнес! А тут, мама только намекнула, что без всего его оставит, как сразу притормозил, и обсуждать начали. Хотел бы быть скорее со своей голубкой, бросил бы всё.
Я поджимаю губы. Какая же наивная и эгоистичная Лена! Ну просто ребёнок! Родилась с золотой ложкой во рту и даже не представляет, как непросто, должно быть, далось её отцу это состояние!
Я прекрасно понимаю его чувства и стремление сохранить своё детище, в которое было вложено много сил и упорства. И последнее, чего бы я хотела, это чтобы из-за меня Сергей лишился всего! Это жизнь, и дела земные здесь преобладают над духовной сутью.
– Так что дело за малым, – не обращая внимания на моё настроение, продолжает Лена. – Вычислить дрянь, положившую взгляд на папочку, и отвадить её от него! Завтра же и начну. Ты же скажешь, если кто-то из универа начнёт к нему на кафедру таскаться?
– Ага, обязательно, – скептически бросаю, но Лена не замечает грустной иронии в моём тоне:
– Спасибо, Юлька! Ты настоящая подруга!
Она звонко чмокает меня в щёку и оставляет наконец одну. Не представляю, как мы с Суровиным выдержим, как я выдержу… Стоит Лене только узнать, кто эта дрянь, посягнувшая на внимание её отца, как моя жизнь превратится в ад. На фоне моих сомнений данная перспектива начинает нравиться мне ещё меньше. Как же разобраться в чувствах и понять, люблю ли я его на самом деле или моя привязанность вызвана жалостью к себе? И если это всё же любовь, то стоит ли она всего того кошмара, который начнётся, когда
На парах я рассеянна, но преподаватели делают поблажки со скидкой на непростые жизненные обстоятельства. Я бы и рада предаваться унынию, да только мысли, которые не дают мне покоя, вовсе не связанные с недавней потерей. Все они о Суровине. В глубине души я знаю, какое серьёзное решение стоит передо мной, а посему мне так тяжело сделать правильный выбор. Да и есть ли он, правильный выбор, когда изначально всё совершенно не правильно?
И зачем, для каких целей, судьба бросила меня к нему в объятия? Сейчас мне думается, что забавы ради. Разве могло мне повезти с первого раза? Разве мог первый встречный оказаться героем моего романа безо всяких «но»? Удача, как и прежде, обошла меня стороной.
Глядя на готовящуюся к шпионажу Лену, мне хочется одновременно и смеяться, и плакать. Я знаю все её дурацкие планы и испытываю мрачное желание от души её поколотить. Делает ли меня это плохим человеком? Или после того, что я скрыла от подруги роман с её отцом, хуже уже быть не может?
Я с трудом дожидаюсь момента, когда мы распрощаемся. Когда Ленка покидает стены вуза, мне становится чуть легче дышать, но стоит только подняться на кафедру математики, как я застаю в кабинете Элю, весело щебечущую что-то Сергей Дмитричу.
– Здрасьте, – бурчу я, громко хлопая дверью. В мыслях моментально вспыхивает картинка, как эта дверь стукает Эльке по голове, и на губах вспыхивает слабая улыбка. Суровин озадаченно смотрит на меня и торопится отделаться от секретарши декана.
Не дожидаясь окончания обмена любезностями, я прохожу в его кабинет и швыряю рюкзак на подоконник. Ничего не могу поделать с неконтролируемой яростью, которая полыхает внутри. Возможно, что-то помутилось в моём рассудке, ведь я никогда раньше за собой такого не замечала.
– Здравствуй, Юля, – тихо говорит Сергей Дмитрич, когда мы остаёмся одни на кафедре. – Как ты?
– Виделись уже, Сергей Дмитрич, – хмуро говорю ему. – Спасибо, всё в порядке.
– Ага, я сразу как тебя увидел, понял, что ты в полном порядке, – хмыкает мужчина, приближаясь ко мне, словно хищник к добыче. Я отступаю назад, покуда не упираюсь в подоконник.
Широкие ладони сжимают мою талию, и я ойкаю, врезаясь в мощное тело, когда Сергей Дмитрич резко тянет меня к себе. Он, словно горячий источник, заряжает меня своим теплом, и жизнь на мгновение перестаёт казаться невыносимой. Но лишь на мгновение.
– Мы не можем быть вместе, – шепчу я еле слышно. – Ты же понимаешь, что на самом деле нет ни единого шанса, что это сработает?
– Эй, Юль, ты чего? – Сергей заглядывает в мои глаза. – Всё возможно, если сильно захотеть.
– А если я не знаю, чего хочу? – спрашиваю я и сама пугаюсь этого вопроса. – Вдругмы– это ошибка? Ты мой преподаватель, женатый мужчина, отец моей подруги. Ты старше вдвое. Посмотри на меня: я ничего из себя не представляю, и мне очень страшно совершить непоправимую ошибку и разрушить наши жизни…