Недра России. Власть, нефть и культура после социализма
Шрифт:
Особенно часто репрезентацией пространств Пермского края пользовались в региональном филиале московской международной нефтяной компании «ЛУКОЙЛ» – «ЛУКОЙЛ-Пермь». К примеру, на крыше штаб-квартиры компании в центре Перми установили медленно вращающийся глобус, украшенный красными логотипами «LUK», которые указывали, в каких точках мира действует компания. В самом здании в нескольких залах открыли музей компании, одним из экспонатов которого стала большая интерактивная карта районов и городов Пермского края. Нажимая на подсвеченные кнопки, выстроившиеся на ней в ряд, можно поочередно выделять районы, где располагаются производство, очистные сооружения, автозаправочные станции и проекты социального и культурного развития, спонсором которых выступает компания. А если нажать на все кнопки сразу – кто же из школьников, посещающих музей с экскурсиями, не сделал бы именно так? – можно заставить весь регион сиять сверху донизу. Эта музейная карта Пермского края совершенно недвусмысленно указывала, что будущее региона связано с нефтью, а в некотором роде повторяла собственную организационную структуру корпорации «ЛУКОЙЛ» в регионе, но в каком-то смысле она была правдива. В 1990-х и начале 2000-х годов нефть практически вытеснила оборону и металлургию, став крупнейшей отраслью промышленности Пермского края.
Научная карта России тоже очень изменилась за последние два десятилетия,
Можно сказать, что эта книга является моим вкладом в дело возвращения Перми, Пермского края и его нефтяных месторождений на карту. На протяжении большей части XX века нефть, добываемая из недр Пермского края, питала социалистический политический и экономический строй, не создавший того типа производства, обмена и потребления, который в капиталистическом мире приводил к нефтяным бумам и спадам – а также к появлению целых библиотек исследовательских материалов об этом. Несмотря на то что Советский Союз занимал важное место среди крупнейших мировых производителей и экспортеров нефти, советские граждане не ощутили на собственном опыте, как прочно нефть связана с общественным неравенством, нестабильностью денежных потоков, головокружением от темпов модернизации или грандиозными культурными событиями – со всеми признаками капиталистического нефтяного бума. Советская нефть не стала фундаментом для возникновения финансово-промышленной элиты, которая могла бы влиять на госструктуры, конкурировать с ними или даже выполнять вместо них функции органов управления. Поэтому – и по многим другим причинам – в Советском Союзе нефти придавали совсем иное значение, чем в таких капиталистических державах, как США, или в нефтедобывающих странах европейской и американской постколониальной периферии – Нигерии, Саудовской Аравии, Венесуэле и т. д.
Эти отличия не исчезли ни после распада Советского Союза в 1991 году, ни в годы экономического подъема начала и середины 2000-х годов. Даже когда нефтяная промышленность Пермского края начала встраиваться в глобальную нефтяную индустрию, этот процесс в значительной степени опирался на практики советского периода и переходного постсоветского – например, в вопросах вертикальной интеграции и принятия программ корпоративной социальной ответственности. Получившаяся в результате гибридная многослойная структура, сочетающая в себе как опыт прошлого, так и инновации, является благодатной почвой для теоретического изучения вопроса о роли нефти в современном мире – ив этой книге я применяю к данному вопросу сравнительный подход. Например, нефтяные компании в постсоветском Пермском крае обрели свое влияние не посредством накопления денежного капитала, а, в отсутствие денег, в условиях бартера и суррогатных валют. К началу 2000-х годов запросы советской эпохи и условия эпохи постсоветской привели к возникновению необычайно тесных связей между региональными органами управления и региональными филиалами крупных корпораций, и эти связи оказывали значительное влияние на различные сферы жизни Пермского края – от инфраструктуры до здравоохранения, от экологии до религии. Особо следует отметить усилия этого союза администрации и бизнеса, приложенные к конструированию региональной идентичности и смысловых миров, названных мною постсоветским культурным фронтом. Этот фронт привел к смещению фокуса внимания местного населения с заводов советской Перми – с их долгой историей административных центров, с их символическим статусом цехов, в которых ковались советские люди, – на нефтяные запасы региона и заключенные в них символические возможности переосмысления роли Пермского края и его жителей. «Жить в Пермском крае» все чаще стало значить «жить в нефтедобывающем регионе» – даже для тех, кто не хотел, чтобы будущее региона было связано с углеводородами.
Само по себе влияние нефти на человеческие представления и возможности вряд ли можно рассматривать в глобальном контексте как уникальный случай. Но советское прошлое вкупе с трансформациями постсоветского периода сделали суть этого влияния в Пермском крае в чем-то отличной от сути такого же влияния нефти в других регионах и странах, хотя в чем-то это влияние неожиданно оказывается очень похожим на то, что мы наблюдаем в других местах. Таким образом, исследование недр России выводит изучение нефти на более широкий, чем прежде, глобальный уровень: внимание следует уделять не только странам первого и третьего мира и их взаимоотношениям в период холодной войны, но и, в еще большей степени, политическим системам XX и XXI веков, в которых нефть играла и продолжает играть значимую роль.
Благодарности
Эта книга вышла в свет благодаря поддержке множества организаций и отдельных людей, хотя ответственность за конечный результат следует возлагать исключительно на меня самого. Полевые работы для этого проекта профинансировали Программа культурной антропологии Национального научного фонда (National Science Foundation Cultural Anthropology Program), Национальный совет по евразийским и восточноевропейским исследованиям (National Council for Eurasian and East European Research) и Центр международных и территориальных исследований Йельского университета (Yale University’s MacMillan Center for International and Area Studies), и я благодарен их усердным сотрудникам и координаторам за поддержку и советы. Мэри Смит, Фрэнк Д’Ария и Дженнифер ДеЧелло с факультета антропологии Йельского университета провели меня через тысячи организационных трудностей, тонкостей и форм отчетности, благодаря которым решились практические вопросы организации исследования. Институт перспективных исследований Рэдклиффа при Гарвардском университете, где в 2012–2013 годах я получал стипендию имени Элизабет
Пермский край многие годы оставался гостеприимным домом для исследователя. Я благодарен кафедре политологии исторического факультета Пермского государственного университета, которой руководит Л. А. Фадеева, за обеспечение организационной поддержки проекта. Публикации преподавателей и аспирантов кафедры оказались просто незаменимы при написании тех глав моей работы, где речь идет о Пермском крае в постсоветские годы, и я особенно благодарен Л. А. Фадеевой, П. В. Панову и Н. В. Борисовой за их уникальные знания и беспримерное желание этими знаниями делиться. Другие мои друзья и знакомые – в их числе ныне покойный Г. Н. Чагин, В. В. Кальпиди, Д. М. Колмогорова, Н. Г. Нечаева, А. В. Шахаев, С. А. и Т. А. Ветошкины, а также Г. А. Янковская – с радостью организовали для меня столько знакомств, затей и восхитительных вечеров, что я не сумел найти время для всех. Особую благодарность я выражаю С. И. Федотовой за то, что она поделилась своими работами – опубликованными и неопубликованными – о Пермском крае и его нефтяной промышленности. А М. Г. Нечаев и С. А. Пономарев, два директора Пермского государственного архива новейшей истории (ПермГАНИ), сделали для подготовки используемой в рамках этого проекта архивной документации гораздо больше, чем входило в их повседневные обязанности. Их преданность делу кропотливого изучения архивных источников по истории Пермского края внушает настоящее благоговение и заслуживает глубочайшей признательности. О. Л. Кутьев, с самого начала видевший потенциал этого проекта яснее кого-либо другого, заслуживает особой благодарности; без него Пермский край уже не будет прежним. Одним из величайших удовольствий в ходе исследований, проведенных для создания этой книги, была возможность улизнуть из Перми, чтобы навестить маленький городок Сепыч, где я проводил изыскания прежде, и побывать в домах своих самых старых и самых дорогих друзей в Пермском крае. Эта книга посвящена совершенно иной теме, чем та, над которой я когда-то работал в Сепыче, но мои друзья, живущие там, наверняка понимают, что в поисках точек взаимодействия между нефтью, властью и культурой в их части Урала я никогда не забывал их воспоминаний и впечатлений, связанных с жизнью в советскую и постсоветскую эпоху.
Также я должен поблагодарить своих многочисленных коллег и друзей, внимательно читавших и комментировавших фрагменты, черновики и наброски, что помогло значительно усовершенствовать эту книгу. Среди них Мариелла Бацигалупо, Маргарита Балмаседа, Барни Бейт, Доминик Бойер, Пол Бушкович, Элизабет Данн, Дэвид Энгерман, Кристен Годзее, Брюс Грант, Крис Ханн, Эрик Хармс, Карен Эбер, Саймени Хоу, Марсия Инхорн, Майкл Кеннеди, Майк Макговерн, Сергей Ушакин, Оскар Санчес-Сибони, Хелен Сиу, К. Сиварамакришнан, Вели-Пекка Тынккинен, Кэтрин Вердери, Майкл Уоттс и Сьюзан Венгл. Все эти годы мне помогала мудрость Билла Келли. Участники лекций и семинаров, проходивших в Университете Майами в Огайо, в Брауновском университете, Миддлберийском колледже, Йельском университете, Пенсильванском университете, Университете Райса, Нью-Йоркском университете, а также в Гарвардском и Чикагском университетах, помогли мне уточнить и в некоторых случаях пересмотреть свои аргументы, – как и многочисленные вдохновляющие беседы с коллегами и студентами на моей родной кафедре. Сара Бринегар, Питер Ратленд, Оксан Баюган и Джулия Хеммент прочитали предпоследний черновой вариант этой книги и оставили комментарии к нему. Глубокие и обстоятельные комментарии Джулии, а также предварительное знакомство с ее собственной книгой о России в 2000-х годах оказались особенно важны на заключительном этапе. Кэтрин Вердери заслуживает специальной награды. Чем дальше я продвигаюсь в своей работе в избранном направлении, тем больше ее пример и поддержка значат для меня.
Сказав о полевых работах и о работе над текстом, нужно упомянуть и подготовку к изданию. Я благодарю Роджера Хейдона из издательства «Cornell University Press» за его энтузиазм, внимательность и скорость редактуры. Я также благодарен Биллу Нельсону за карты, Кейт Мертес за предметно-именной указатель, а также Ким Джамбаттисто и ее коллегам по «Westchester Publishing Services» – за само издание. И. М. Викторов, А. В. Иванов и Ю. Ю. Зайцева дали мне разрешение разместить на обложке замечательную картину Викторова «Трубопровод». Некоторые фрагменты этой книги основаны на моих предыдущих публикациях [Rogers 2011; Rogers 2012; Rogers 2014а; Rogers 2014b; Rogers 2014c], но для этого издания они были разделены на смысловые слои, реструктурированы, переосмыслены и обновлены. Я благодарю издательство «Paradigm Publishers», Американское этнологическое общество (American Ethnological Society), Фонд этнографических исследований Веннера-Грена (Wenner-Gren Foundation for Anthropological Research), Институт этнографических исследований (Institute for Ethnographic Research) и издательство «Indiana University Press» соответственно за разрешение использовать эти фрагменты здесь. В последние несколько лет мне очень везло со студентами-помощниками: Элизабет Бронштейн, Йен Конвей, Наталия Лэнгбурд, Леонид Пейсахин, Меган Рейс и Дэвид Уилли проверяли многочисленные цитаты, вычитывали черновики и оставляли полезные комментарии по важным и неважным вопросам.
И наконец, я выражаю глубокую благодарность Кэрол, Лео, Мелани, Элле, Кэйдену и Энн за их уступчивость, терпение, поддержку и позитивный настрой. Некоторое время назад мы с Мелани решили воплощать свои честолюбивые замыслы параллельно, а не последовательно, и это, скажу я вам, те еще гонки. Лучшего компаньона я и представить себе не могу.
К вопросу о названиях географических объектов и корпораций, а также о личных именах
За тот период, что охватывает эта книга, Пермский край то увеличивался, то уменьшался в размерах, а также несколько раз переименовывался. Например, с 1940 по 1957 год Пермь носила имя Молотов, и территорию вокруг нее называли Молотовской областью. Для ясности я везде использую нынешнее название, «Пермский край», если только смена названия не важна в контексте высказывания. То же относится к названиям городов, поселков, районов и других географических локаций. С названиями компаний все гораздо сложнее, поскольку отслеживание деталей приватизаций, слияний, приобретений и других видов реструктуризации, приводящих к смене названия, лежит в основе многих моих утверждений. Хочу заверить читателей, моментально теряющихся в хаосе компаний, филиалов и корпоративных подразделений: многие из моих собеседников тоже теряются. Словарь и приложение, в котором перечислены постсоветские губернаторы Пермского края с указанием на годы, когда они находились у власти, предназначены для того, чтобы читатель мог быстро сориентироваться.