Нефертари. Царица египетская
Шрифт:
— Возможно, новости скверные, — тихо сказал Рамсес советнику. — Не хочу читать здесь. Пойдем в пер-меджат.
Фараон посмотрел на меня, и я поняла что меня тоже приглашают.
В пер-меджат Сети я была только раз. Удивительно, но здешняя библиотека была намного больше фиванской. Заполненные свитками деревянные полированные полки доходили до самого верха зала, расписанного изображениями Тота [69] — бога-ибиса, покровителя писцов. На каждой стене были рисунки или рельефы длинноклювой головки, а вокруг воспроизведены
69
Тот— бог писцов, автор известной Книги Мертвых. Считался изобретателем речи и письменности и часто изображался с головой ибиса.
70
Книга Тота — легендарная книга, в которой, согласно преданию, содержатся тайные магические знания и заклятия.
Мы сели за самый дальний стол, Рамсес сломал печать, и я спросила:
— Почему Муваталли сам не пишет?
Рамсес посмотрел на меня поверх свитка.
— Царь Муваталли умер.
Он протянул письмо, и мы с Пасером, который смотрел мне через плечо, щурясь, стали читать при свете свечи.
— Тут не сказано, как он умер!
— Царевич Урхи пишет о другом, — ответил Пасер. — Он сообщает южным державам о вступлении на престол, дабы предупредить претензии своего дяди.
— Хаттусили, брат царя Муваталли, — мрачно отозвался Рамсес. — Тот самый полководец, который устроил засаду на отряд Амона.
Выходит, теперь Хаттусили понадобился трон. Молодой царевич просил Рамсеса о поддержке. Никогда раньше хетты не просили Египет о помощи.
— А как же перемирие? — испуганно спросила я.
— Царевичу нужен мир, — уверенно сказал Пасер. — Ему хватит забот со своим дядей.
— Царевичу, быть может, и нужен мир, — заметила я. — Но если на трон сядет Хаттусили, откуда нам знать, что он не двинется на Египет?
— Он уже попробовал воевать с фараоном, — ответил Пасер, — и ему не особенно понравилось. Если бы хетты могли завоевать Египет, Хаттусили уговорил бы брата продолжать войну.
— Тогда как поступить Египту? — спросила я. — На хеттский трон есть два претендента. Если мы поддержим Урхи, а трон достанется Хаттусили…
— Подождем, — сказал Рамсес, возвращая свиток Пасеру. — Подождем, пока кто-то победит, и примем его сторону.
Пасеру явно понравилось, что Рамсес выбрал самый безопасный путь.
— Написать ответ? — спросил он.
Дверь громко скрипнула, послышался шорох сандалий по каменному полу. Мы повернулись, и на освещенное место вышла Хенуттауи. Судя по запаху, она выпила немало вина.
— Рамсес! Чем ты здесь занимаешься?
— У меня дела, — сурово ответил он.
— С Нефертари? — Жрица засмеялась. Из-за спины жрицы выглянула Исет в наряде из бусин. — Все тебя ждут, пойдем!
Хенуттауи
— В Кадеше новая беда. Мне не до пиршества.
В пер-меджат вбежал гонец, напугав Исет. Юноша расправил плечи, стараясь казаться повыше.
— Какие новости? — спросил Рамсес.
— Царь хеттов! — доложил гонец. — Государь, он в тронном зале!
Мы поднялись из-за стола и пошли за юношей по коридорам Пер-Рамсеса. Придворные все еще веселились в Большом зале, пели и смеялись. Рамсес обратился к проходившему мимо слуге:
— Позови ко мне всех визирей, полководцев и начальника колесничих.
Гонец отворил дверь в тронный зал, где царила тишина.
У возвышения стояла одинокая фигура, закутанная с ног до головы в плащ. Рамсес весь подобрался. Гонец приблизился к незваному гостю.
— Государь?
Человек обернулся и снял капюшон. Я поразилась его внешности. У него не было мощной челюсти или красиво очерченных скул Пасера, не было суровой бронзовой красоты Рамсеса — сапфировых глаз или ярко-рыжих волос. Он обладал нежной красотой юности, и я никак не могла представить его в роли царя хеттов.
— Я — Урхи-Тешуб, — произнес человек в плаще на безупречном языке Египта.
— Для чего ты прибыл в Аварис? — сухо спросил Рамсес. — Твое войско с тобой?
— Если бы у меня было войско, — горько ответил царевич, — я бы защитил свой трон. Ты получил мое послание?
Пасер поднял свиток.
— Его доставили сегодня вечером.
— Слишком поздно, — сказал хетт. — Мой отец умер во сне, и престол захватил дядя. Царство, оставленное мне отцом, украл его брат. Я прибыл в Египет просить помощи у фараона, которого называют Рамсес Отважный. Я слышал о тебе удивительные вещи — что ты, как никто другой, умеешь поднять на битву воинов. Ты неистов в бою, ты раскидал сотню наших колесниц, когда твое войско в страхе бежало. Если ты поможешь отвоевать мой престол, я верну тебе города, отнятые у твоего предшественника Эхнатона, — все города, которые он отдал. Они навсегда станут твоими.
Рамсес ничего не рассказывал мне о своих воинских подвигах, но на улицах народ прославлял его как героя. Хеттский царевич протянул руку. Примет ли ее Рамсес?
— Я подумаю, — ответил фараон. — Я соберу военачальников и советников. Ты можешь остаться у нас, пока я решаю, что делать.
Пасер облегченно вздохнул.
— А если Хаттусили потребует моей выдачи? — спросил Урхи-Тешуб.
— Здесь ты в безопасности.
— Он узнает, что я здесь, и попросит выслать меня обратно, дабы принять с распростертыми объятиями, — с горькой усмешкой сказал царевич.
— Ему придется довольствоваться твоими письмами. — Рамсес повернулся к Пасеру. — Царевичу нужно отвести лучшие гостевые покои. И пусть кто-нибудь проводит его к пиршественному столу.
— Я провожу, — быстро предложила Хенуттауи. — Покажу хеттскому царю, как веселятся египтяне.
Она протянула ему руку, и царевич с горящими глазами последовал за ней.
— Теперь он, быть может, и не захочет уезжать из Египта, — заговорщицки произнес Рамсес.