Нефтяные магнаты: кто делает мировую политику

Лоран Эрик

Этот эпизод является чрезвычайно важным и проливает новый свет на поведение, методы и реальные цели русских олигархов, чье молниеносное возвышение поразило весь мир. Эти люди не являются ни предпринимателями, ни строителями, но спекулянтами, которые имели возможность оказаться в нужное время в нужном месте. Михаил Ходорковский хороший тому пример. До того, как в 2003 году Путин посадил его в тюрьму, он был самым богатым человеком в России, обладавшим состоянием около 4 миллиардов долларов.

Какой путь для этого прежнего комсомольского активиста! В 1995 году режим Бориса Ельцина отказывается от своего мажоритарного участия в главных нефтяных и металлургических компаниях страны и передает их группе финансовых компаний, близких к власти. Ходорковский и его

партнеры покупают за 350 миллионов долларов 78 % «ЮКОСа», первой нефтяной компании страны. При этом официально называется цена предприятия — 450 миллионов долларов. При такой цене это даже не дешевая распродажа, а настоящий подарок молодому олигарху, который потом признался: «В это время в России каждый занимался накоплением первичного капитала. И если даже и существовали какие-то законы, их не слишком строго соблюдали». Спустя шесть лет «ЮКОС» заявляет о капитале, который больше имеет общего с реальностью: 15 миллиардов долларов.

Запасы на грани истощения

По оценкам специального обозрения «Ойл энд газ джорнел», Россия обладает «обнаруженными резервами» в 60 миллиардов баррелей. Месторождения нефти находятся на Урале и на Центральном Сибирском плоскогорье.

В 1988 году, за три года до распада СССР, когда Москва наводнила нефтью мировые рынки, пытаясь компенсировать понижение цен, страна производила до 12,5 миллиона баррелей в день. После падения коммунизма и потери Азербайджана, ставшего независимым, производство нефти вертится около цифры 6 миллионов баррелей в день. С 2000 по 2004 год производство поднялось до 9 миллионов баррелей. 70 % продукции предназначается для экспорта, а оставшиеся 30 % — для внутреннего пользования и местной обработки. Две трети из 6,7 миллиона баррелей, добываемых ежедневно, экспортируются, как и в советские времена, в прежние советские республики — Белоруссию, Украину, а также в страны Восточной Европы — Польшу, Словакию, Венгрию, Чехию.

Геолог Кинг Хабберт успешно предсказал еще в 1956 году, что нефтяной пик в США придется на 1970 год. Те же способы вычисления, примененные по отношению к России, показывали, что ее нефтяной пик произойдет в 1987 году. Предсказание вызывало в то время скептическое отношение и снисходительную улыбку. В наши дни большинство экспертов согласно признать, что гора русских запасов значительно истощилась.

«Многие специалисты, — рассказывает Николас Саркис, — считают, что опубликованные цифры надо делить пополам в том случае, если применяются официальные методы оценки и официальная методология». Это сводит уровень запасов второй страны — производителя нефти в мире к 30 миллиардам баррелей, то есть к одному году мирового потребления нефти. Даже русские эксперты, давние приверженцы умолчания и казенного языка, начинают бить тревогу. Недавний доклад, составленный Сибирским отделением Российской академии наук, немедленно получил оценку Владимира Путина. Доклад показывает, что 60 % всех обнаруженных запасов нефти в Западной Сибири находятся на грани истощения. Согласно указу, обнародованному Владимиром Путиным, нефтяные резервы считаются государственной тайной.

«Сегодня я себя чувствую гораздо удобнее в России»

Волшебная сказка олигархов дожила далее до того момента, когда первичное сырье, контроль над которым они получили, стало подходить к концу. Десятилетия плачевного бурения и использования технологически устаревшего оборудования серьезно повредили некоторые скважины и замедлили темпы производства нефти и развитие мер предосторожности.

Ходорковский, так же как и другие олигархи, гордо игнорирует растущие проблемы и решает намного повысить уровень производства. Менее чем за два года он повышает на 35 % уровень добычи нефти, доведя ежедневную добычу «Юкоса» до 1,2 миллиона баррелей в день. Но с конца 2004 года донесения, которые поступают от тех, кто работает на месторождениях, говорят о постоянном снижении уровня производства.

У меня состоялась краткая встреча с Ходорковским в Лондоне в мае 2003 года. Он сидел в окружении

своих телохранителей, говорил странным, высоко поставленным голосом и казался сдержанным и застенчивым. Он хотел слиться с еще одной русской нефтяной компанией «Сибнефть», которой владел олигарх Роман Абрамович, ставший обладателем футбольного клуба «Челси». Целью Ходорковского, после получения контроля над этим объединением, было сделать из него, став его президентом, четвертую по величине нефтяную компанию в мире. Он заявил мне: «Сегодня я чувствую себя гораздо удобнее в России, более свободно». Пять месяцев спустя, в октябре, его арестовал и бросил в тюрьму Владимир Путин, официально — за разглашение цифр резервов «ЮКОСа».

Эта мера нанесла удар по власти олигархов и показала желание Кремля снова взять контроль над энергетическими ресурсами страны, основного источника доходов и твердой валюты. Путин больше не мог игнорировать тревожное состояние нефтяной отрасли, быстрый спад ее резервов, что могло привести страну к состоянию зависимости, похожему на то, в котором находятся Соединенные Штаты. Он также знал, что такая потеря энергетической автономии будет тем более серьезной, что парк атомных электростанций находится в обветшалом и жалком состоянии.

Один банкир из Москвы считает, что «Путин очень по-умному поступил с олигархами. Он позволил им реконструировать свои предприятия, подтягивать до западного уровня активы, купленные по дешевке, а затем, когда эти жемчужины, похищенные из русской короны, снова засверкали всеми своими гранями, он их конфисковал».

В России все крупные западные компании сталкиваются с огромными трудностями в своей работе и в попытках устроиться на новом месте. Единственным человеком, который избежал всех этих проблем, был… Марк Рич. Друг олигарха Михаила Фридмана, который контролирует нефтяное объединение «Альфа», Рич продал ему свою компанию «Церих», выкупленную швейцарским отделением «Альфы» — «Цуг бэйзд краун рессурсиз корпс» (переименованной отныне в «ИРК Трейдинг»), находящейся неподалеку от дома Рича.

17. Ослепление является мерой нашей зависимости

В 1979 году эксперт из Французского института нефти Жан-Клод Баласоню нарисовал тревожную картину: «Что такое общество потребления, если не нефть вволю? Представим себе на мгновенье Францию без углеводорода […]. Больше ничто не ездит по дорогам. Впрочем, нет больше дорог, нет гудрона, нет асфальта. Больше нет торговли. Торговцы из бакалеи на углу в супермаркете, рынки и скотобойни вынуждены закрыться […]. Нет тракторов в полях, нет самолетов в небе. Все суда стоят у пристаней, за исключением нескольких древних каботажных суденышек, работающих на угле… и прогулочных парусников […]. Нет отопления, то есть половина домов, офисов, школ, больниц обречены на холод. Производство парализовано. Сельское хозяйство отстало на целый век […]. Почти все сырье, искусственное волокно исчезли. Нет больше нейлона, нет шариковых ручек, рубашек, непромокаемой одежды, шерсти с антимолевой защитой, нет дисков […]. В современном офисе все, от обивки мебели до телефонного аппарата, от стенных обоев до металлической мебели, до вентиляционной решетки, — все сделано из нефти».

Жан-Жак Серван-Шрайбер приводит слова профессора Барри Коммонера, специалиста по охране окружающей среды, который описывает цепь событий, превращающую нефть — горючее в нефть — первичное сырье: «Кружок инженеров из одной нефтехимической компании собрался, чтобы изучить проект одного подразделения по производству этилена. Они знали, что одним из субпродуктов производства этилена является пропилен. Его, очевидно, можно жечь, а это экономит расход природного газа. Они опросили тогда одного молодого инженера, полного идей и амбиций. Он сообщил о новой реакции, которая позволяет превратить пропилен в акрилонитрил, сырье для акрилового волокна. Его коллегам не нужен компьютер для того, чтобы понять, что они будут зарабатывать намного больше денег в их компании, трансформируя пропилен, чем сжигая его. Тогда, чтобы продать свой этилен с предельной выгодой, они создают новый рынок.