Негодяй из Сефлё
Шрифт:
— Ну, должно быть, он хотел послать в больницу цветы или еще что-нибудь, — сказал Рённ апатично. — Они дружны были с Нюманом.
— А вообще, мало кто знал, что Нюман лежит в Саббатсберге.
— Потому-то Хульту и пришлось звонить, спрашивать адрес.
— Странное совпадение.
Это был не вопрос, и Рённ, естественно, ничего не ответил. Он сказал свое:
— Да, я тебе говорил, что не мог добраться до Эриксона?
— Какого еще Эриксона?
— До Оке Эриксона. До
Мартин Бек кивнул. Он припоминал это имя, хотя сейчас оно было не так уж и важно. Имя никого не интересовало, а кроме того, сейчас куда важнее был Хульт.
Он сам лично разговаривал с Хультом не более двух часов назад. Чем занимался Хульт все это время? Сперва весть об убийстве Нюмана вообще не произвела на него особого впечатления. Потом Хульт ушел — на работу, как он выразился.
Ну, в этом еще не было ничего необычного. Хульт был толстокожий полисмен старой выпечки, не ахти какой сообразительности и уж никак не импульсивный. То, что он вызвался работать в неурочное время, когда убили его коллегу, как раз в порядке вещей. При определенном стечении обстоятельств Мартин Бек сам поступил бы точно так же.
Необычным во всей истории был только телефонный звонок. Почему он ни единым словом не обмолвился о том, что разговаривал с женой Нюмана не далее как прошлым вечером? Если у него не было другого повода, кроме желания послать цветы, то почему он позвонил именно вечером?
Зато, если у него, кроме цветов, были другие причины интересоваться тем, где находился Нюман…
Мартин Бек усилием воли прервал эту цепь размышлений.
А звонил ли Хульт вечером?
И если звонил, то во сколько?
Надо еще кое-что уточнить.
Мартин Бек тяжело вздохнул, снова поднял трубку и в третий раз набрал номер Анны Нюман.
На сей раз к телефону подошла она сама.
— Да, — откликнулась она без всякого энтузиазма. — Слушаю вас, комиссар Бек.
— Извините, но я должен уточнить некоторые детали.
— Да?
— Вы сказали, что первый помощник комиссара Хульт звонил вам вчера вечером?
— Сказала.
— В котором часу?
— Очень поздно, а точно не могу сказать.
— Ну хоть приблизительно…
— М-м-м…
— Вы после этого сразу легли?
— Нет, не сразу… еще немного посидела.
Мартин Бек нетерпеливо забарабанил пальцами по столу. Он слышал, как она о чем-то расспрашивает сына, но о чем, разобрать не мог.
— Вы слушаете?
— Да, да…
— Я поговорила со Стефаном. Мы с ним смотрели телевизор. Сперва телефильм с Хамфри Богартом, но фильм был такой жуткий, что мы переключили на вторую программу. Там был эстрадный концерт. С участием
— Превосходно. А сколько же вы слушали этот концерт до звонка?
— Ну, несколько минут. Пять от силы.
— Большое спасибо, фру Нюман. И последнее…
— Что же?
— Вы не можете точно припомнить, о чем говорил Хульт?
— Слово в слово не припомню. Он просто попросил Стига к телефону, а я ответила, что…
— Простите, я вас перебью. Он прямо так и спросил: «Можно Стига?»
— Ну, разумеется, нет. Он держался вполне корректно.
— А именно?
— Сперва извинился, потом спросил, нельзя ли позвать к телефону комиссара Нюмана.
— А почему он извинился?
— Ну, разумеется, потому, что он позвонил так поздно.
— А вы что ответили?
— Я спросила, кто говорит. Или, если быть точной: «С кем имею честь?»
— Ну а что ответил господин Хульт?
— «Я сослуживец комиссара Нюмана». Примерно так. А потом он назвал себя.
— А вы что ответили?
— Как я вам говорила, я сразу узнала это имя, кроме того, я знала, что он звонил и раньше и что был одним из немногих, кого Стиг действительно ценил.
— Вы говорите, звонил и раньше. Часто звонил?
— Несколько раз за год. Но пока муж был здоров и находился дома, трубку почти всегда снимал он сам, поэтому Хульт, может быть, звонил и чаще, мне это не известно.
— А вы что ответили?
— Я же говорила.
— Простите, я действительно должен казаться вам назойливым, но все это может иметь очень большое значение.
— Ну, я ответила, что Стиг болен. Он как будто удивился и огорчился и спросил, серьезно ли болен Стиг…
— А вы?
— Я ответила, что, к сожалению, очень серьезно и что он в больнице. Тогда он спросил, можно ли ему проведать моего мужа, а я ответила, что Стигу скорей всего это будет неприятно.
— Ну и его удовлетворил ваш ответ?
— Разумеется. Хульт и сам хорошо знал Стига. По работе.
— Но он сказал, что хочет послать цветы?
«Подсказками занимаемся, — подумал про себя Мартин Бек. — Стыд какой».
— Да, да. И черкнуть несколько строк. Тут я ему и сказала, что Стиг лежит в Саббатсберге, и дала номер палаты, Я припомнила, что Стиг несколько раз называл Хульта человеком надежным и безупречным.
— Ну а потом?
— Он еще раз попросил извинить его. Поблагодарил и пожелал мне покойной ночи.
Мартин Бек со своей стороны тоже поблагодарил фру Нюман и чуть было тоже не пожелал ей сгоряча покойной ночи.
Потом он обернулся к Рённу и спросил:
— Ты смотрел вчера телевизор?