Негодяйка
Шрифт:
– Что за пьеса сегодня? – услышал он ее вопрос. "Я же только что сказал тебе: "Тайная подмена", ты, грубая сука", – подумал Найджел. Итак, было очевидно, что Дэниелу совсем не светит получить у нее роль, хотя она и обмолвилась, что его можно будет включить в окончательный список претендентов. "Не хочет связывать себе руки", – решил Найджел. Проклятье! И ведь не приняла ни одного их предложения. Поражение в поединке, который, казалось, начинался так хорошо, выбило его из колеи. Как он ненавидел эти сборища! Всегда одни и те же сморщенные лица. Каждый играет только на себя. И это перспектива всей его жизни.
Найджел
Он глубоко вздохнул, взволнованный столь радужной перспективой. Его день придет, и Милисент будет ползать на коленях у его ног. Пронзительный звонок вернул его к реальности. Публика уже просачивалась в зал. Деньги на театр были собраны в свое время по воззванию бывших выпускников академии, и помещение театра, хотя и небольшое, было хорошо оборудовано. Вот уже несколько лет академия успешно сотрудничала с художественной школой, специализировавшейся в театральном дизайне, и ученики школы оформляли сцену, готовили костюмы для студенческих постановок. Успех такого подхода был налицо: актеров вдохновляло сознание того, что для каждого из них специально разработан костюм, а ученики художественной школы получали возможность увидеть свои работы на сцене, а не только на выставках или в эскизах.
По традиции занавес поднимали еще до прихода зрителей в зал, так что сцена была открыта вниманию заинтересованных лиц, которые могли еще до начала спектакля оценить работу дизайнеров.
Для "Тайной подмены" сцену оформили очень выразительно; чувствовался высокий стиль при одновременной простоте декораций, установленных на покатом, тускло мерцающем оловянном полу. Зловещие своды, нависавшие над сценой, создавали ощущение грядущей трагедии; одинокий стул, в витиеватом стиле рококо, был задрапирован блестящим пурпурным шелком. Зрители постепенно занимали свои места, и в гуле голосов пробивался одобрительный шепот. Уровень приглашенных был слишком высок, и от сознания этого еще сильнее бились сердца и без того взволнованных, полных надежд выпускников, томящихся за сценой в ожидании выхода.
Найджел Бекштайн занял свое место и принялся изучать актерский состав. Интересно, мелькнет ли среди этих неизвестных имен дарование, в котором он угадает неуловимое "звездное" качество? И вот свет в зале погас. Зазвучал клавесин – яростно и зловеще, эхом разнесшись над пустой сценой. Пьеса началась. Первыми вышли двое актеров; их движения были угловаты, не хватало раскрепощенности. И вот на сцене – героиня, Беатрис Джоанна, в сопровождении служанки. Найджел почувствовал легкое волнение. Актриса, игравшая роль Беатрис Джоанны, была невысокого роста, изящная, с бледным выразительным лицом; роскошные темно-каштановые волосы были зачесаны назад и схвачены лентой; на открытом лице выделялись высокие скулы. Еще до того, как она произнесла свою первую реплику, внимание зала уже было приковано к ней, и Найджел, выпрямившись в кресле, стал наблюдать. Он с интересом следил за ее движениями в ожидании услышать
БЕАТРИС: Да вы школяр, сэр.
АЛСЕМЕРО: Причем очень слабый.
БЕАТРИС: Ну, и к каким же наукам относится любовь, о которой вы говорите?
АЛСЕМЕРО: Из ваших уст я слышу только музыку…
Найджел был с ним вполне согласен. Это действительно была настоящая музыка. Героиня была хороша собой, и голос у нее был божественный. По ходу пьесы Найджел убедился, что она к тому же обладает индивидуальностью, умна и вместе с тем очень ранима. К концу первого действия Найджел уже твердо знал, что открыл свою "звезду". Он тут же напрочь забыл о Милисент Джеймс и, лишь когда увидел ее в баре, подумал про себя: "Ты будешь ползать на коленях гораздо раньше, чем думаешь, Милисент. Отныне я намерен представлять интересы… – тут он еще раз заглянул в программку, – мисс Леони О'Брайен. Она определенно будет "звездой", а ты будешь умолять меня всучить ей роль в твоем фильме".
Пьеса продолжалась, и Найджела все больше и больше очаровывала молодая актриса. С каждым своим выходом она все набирала уверенности, и, хотя освещение было тусклым, от одного ее появления на сцене словно становилось светлее. Теперь Найджел был одержим идеей заполучить ее, стать ее агентом, и, как только закончился спектакль, он, с трудом пробравшись и выходу, спешно покинул зал.
В театре не был предусмотрен вход за кулисы, так что ему пришлось отсиживаться в баре, дожидаясь прихода своей героини.
Найджел уже осушил изрядную порцию бренди, когда наконец появилась Леони О'Брайен – бледная и словно неземная в воздушном платье из серебристого бархата. От ее красоты у Найджела захватило дух, и в разыгравшемся воображении она предстала ему некой кельтской богиней. Найджел Бекштайн никогда не признавался в этом даже самому себе, но в тот вечер он влюбился в Леони О'Брайен. И чувство это было рождено не только ее красотой; гораздо больше взволновала Найджела та ранимость, что сквозила в ее облике; Леони словно нуждалась в его, Найджела, защите от грубого и жестокого мира. На долгие годы она займет в его сердце особое место, а сейчас, наблюдая, как стоит она, широко раскрыв глаза, смущенно принимая горячие поздравления от доброжелателей, он чувствовал, что готов ради нее на все.
Найджел быстро направился с ее сторону, протискиваясь через толпу. Нельзя было терять ни минуты.
– Мисс О'Брайен, ваша игра сегодня была великолепна. Я бы хотел стать вашим агентом, но прежде вы позволите мне купить вам что-нибудь выпить?
Леони выглядела крайне изумленной таким неожиданным предложением.
– О Боже! – воскликнула она с обворожительной улыбкой.
– Найджел Бекштайн, – сказал он несвойственным ему резким тоном, протягивая ей руку. – Так я могу купить вам что-нибудь?
– Конечно. Я просто умираю от жажды! – Когда она говорила, глаза ее раскрывались еще шире, и он разглядел, что они зеленые – глубокие и переменчивые, как море.
Не обращая внимания на толпившихся возле нее поклонников, Найджел взял ее за руку, увлекая к бару. Леони послушно пошла за ним, и он почувствовал, что она опустошена после эмоциональной перегрузки спектакля. Через мгновение он уже протягивал ей апельсиновый сок, который она заказала, и усаживал на одно из пустующих мест.
– Итак, мисс О'Брайен, – начал он, придавая своему голосу самые убедительные интонации. – Я представляю агентство Ходжа и Флауэрса и приглашаю вас в нашу компанию.