Негр Артур Иванович
Шрифт:
Исполнительная Валентина прежде вбежала в «дежурантскую» к девчонкам, распивающим кофе:
– Девочки, мигом в операционную! Мерс велел. А я сейчас...
– Это что? – Ольга указала подбородком на бумажки в руках Вали.
– Анализы Даши из НЗ.
– Дай сюда, – беспардонно выхватила Женька листики, бегло пробежала глазами каждый, вернула со словами: – Она еще и разбитое корыто.
«Разбитое корыто у тебя перед носом», – злорадно подумала Валентина, спеша в НЗ. Зря Женька спокойна, как броненосец «Потемкин», зря. Ее-то Мерс цветочками не забрасывал, что само по себе наводит на определенный ход мыслей. В полном крахе ее чар Валя уверена на все двести, потому что видела, как Мерс смотрит
Валентина торжествовала, спеша по коридорам чуть ли не вприпрыжку. Так и надо Евгении, а то раскатала красивые губки. Валя влетела в предоперационную, где шла подготовка.
Недалеко подобрали бомжа с ножевым ранением, привезли куда поближе. Ни одному нормальному хирургу не придет в голову броситься к столу – дайте мне его разрезать и покопаться в кишках замызганного получеловека. Чего там лицемерить? Ведь многим врачам на подобных людей плевать, их-то и людьми назвать язык не поворачивается. Наше тяжелое время породило и мораль новую, сейчас больной чаще рассматривается как объект дохода. А Мерс обожает бесплатно перебирать внутренности различных отбросов, сам напрашивается на операции. Как профессионал, он восхищает Валентину, но зачем растрачивать талант на черт знает кого? Ведь до последнего будет вытаскивать бомжа с того света, замучит всех, кто с ним работает. А ради чего?
Она покосилась на Артура, которому докладывали о состоянии и анализах бомжа. Он сосредоточен и отрешен, будто вот-вот приступит к чему-то торжественному, к некоему таинству, наверное, так готовятся колдуны вуду в Африке к жертвоприношениям. «Натуральный «Мерседес», – думала Валентина. – Большой, элегантный, почти такой же черный, как «Мерседес»... Недосягаемый, как «шестисотый». Безнадежно вздохнув, она принялась терзать руки под краном, сетуя: «Почему я некрасивая? Господи, ты не мог чуточку взять у Женьки и дать мне? Совсем немножко? Мне бы роста прибавить, фигуру слегка подправить да лицо немного изменить... Ну почему все ей одной? Уж меня бы Мерс не бросил. Уж я бы знала...»
Иногда за операционным столом приходится проводить по семь часов в постоянном напряжении, кромсая полутруп. Когда попадается подобный экземпляр и Артур находится в это время в больнице, он, невзирая ни на что, становится к столу. Чрезвычайно любопытно: есть предел саморазрушению или нет, насколько человек может уничтожить себя, но еще оставаться в живых, какой набор заболеваний способен носить в себе? Но самое удивительное и интересное в том, что предела-то нет. Два раза безымянный бомж умирал на столе – не умер! И будет жить, если не свалится с кровати да не стукнется башкой. Было так однажды. Такой же бомж попал с ножевым ранением в сердце! Уникальнейший случай! Зашили эту сволочь на совесть, носились с ним, как с королем, миновал кризис, Артур бил в ладоши и смотрел победителем. Во сне бомж падает с кровати, и наступает смерть. Если говорить попросту, без затейливых медицинских терминов – скончался от удара головой. Вот скотина!
У Дашки Артур с удовольствием завалился поперек кровати ей на ноги, прикрытые одеялом.
– Мистер, у вас усталый вид, – сказала она, выдергивая по очереди ноги.
– Я и устал. Представляешь, целый день с бомжом боролся, удалил все, что только возможно и невозможно. Интеллигент умер бы у меня на столе, а этот
– Ты, наверное, болен, если не разрежешь кого? – улыбнулась Даша.
– Не в том дело. Просто удовлетворение ощущаю – великая вещь. Знаешь, у нас есть практика работать на скорость. К примеру, вырезаешь аппендикс за определенное количество времени, при последующих операциях сокращаешь время до возможного минимума, а то и за двумя столами наперегонки...
– Какой ужас, – сказала Даша. – Не хотела бы я оказаться на столе...
– Наверное, я тоже, – усмехнулся Артур. – Так вот. Я здорово бил рекорды... получал удовлетворение от собственной ловкости, умения. А потом прошла эта гнусная пора, теперь меня интересует качество...
Последнюю фразу Артур говорил сквозь дрему, прикрыв веки. Даша осторожно подложила ему под голову подушку, а длинные ноги уложила на кресло, затем села возле него на кровати и смотрела скучную передачу, очередное шоу с вопросами и ответами, которыми напичкано телевидение. Стоило Артуру начать похрапывать, Даша тихонько свистела над его ухом. Он замирал, а она посмеивалась. Наконец где-то минут через сорок он внезапно очнулся и, растирая ладонями лицо, сказал:
– Извини, я нечаянно вздремнул.
– Мистер, можете спать хоть до утра. Вы же знаете мой панический ужас перед одиночной камерой. Где анализы? – Даша внимательно следила за лицом Артура, стараясь по реакции угадать, что там написано. Удивительно, но у всех медицинских работников без исключения почерк... Наверное, специально их учат писать как курица лапой, чтоб ни один больной расшифровать не смог! Лицо Артура ничего не выражало. – Что, плохи мои дела? – не выдержала она.
– Почему? В норме. Завтра отвезу тебя домой.
– Обещал через три дня, а прошло всего-то полторы недели.
– Ирония? Дашка, я старался, как мог.
– Знаю, поэтому не сержусь, – улыбнулась она.
– Тебе говорили, что у тебя красивая улыбка?
– Ты спрашиваешь это каждый день.
– Серьезно? Значит, улыбка у тебя каждый день разная, – нашелся он. Она шутливо стукнула его по лбу ладонью. Как повезло ей, что в самые тяжелые времена рядом оказался он.
У дома ждал Иванушка. Едва попав в квартиру, Артур нетерпеливо атаковал его:
– Выкладывай новости. Ты же не просто так пришел. Что выяснил? Кто этот Гарелин?
– Дай хоть сесть, варвар! – протянул Иван.
– Да не тяни! Ну, что узнал?
– Значит, так. Гарелин находится в больнице с переломом ноги...
– Отлично! – воскликнул Артур.
– Я тоже так думаю. На днях его выписывают, но сам знаешь, отправиться в путешествие он будет не в состоянии. Даже если и рискнет приехать, вам навредить никак не сможет, пока не снимут гипс.
– Кто он, ты узнал?
– Я занимался его настоящим местонахождением, а это непросто, уверяю тебя, очень непросто. Там, откуда ты привез Дашку, наш Гарелин кумир молодежи, объединил их, занимается с ними карате, кажется, его бригада бомбит ларьки и магазинчики, то есть рэкетом занимаются детки. Запугал весь городок.
– Уголовник?
– В том-то и дело, нет. Я навел справки и у нас. Родился он в нашем городе, живет один в небольшом домишке, принадлежащем его отцу, но думаю, там он редко бывает – слишком запущенным выглядит дом. Соседи не жаловались на него, даже хвалили за отзывчивость. За решеткой этот парень не сидел, даже приводов в милицию не имеет. В школе был обыкновенным учеником, ни хорошим, ни плохим, только замкнутым, друзей не имел. Раньше жил с отцом, матерью и старшей сестрой. Отец сидел еще в совдеповское время за растрату в особо крупных размерах, после отсидки пил, а потом сгинул в неизвестном направлении. Мать умерла, а сестра – не выяснил где. Все.