Нехоженой тропой
Шрифт:
Оглянулся Дима вокруг и увидел с гребня волны, что на другом берегу стоит высокий светлый сосновый бор.
Схватил Водяной царь Диму за ногу...
– Эй, соня, вставай!
– дергала Таня Диму за ногу.
– До обеда, что ли, собираешься спать?..
Дима открыл глаза. На сеновале было совсем светло. В чердачное окно сияло солнце.
– Ну и сон же я видел!
– потягиваясь, проговорил Дима.
– Про Адово озеро...
– Любопытный, должно быть, водоем, судя по рассказам Кузьмича, рассудительно сказал
– Там, наверное, можно сделать интересные снимки.
– Что снимки! Ведь дядя Илья говорил, что как раз там есть такой сосновый бор, какой нужен леспромхозу. Помнишь, Таня?
– Помню, - ответила девочка.
– Может быть, нам посчастливится, и мы найдем его. Вот все удивятся, когда мы придем к директору леспромхоза и скажем: "Товарищ директор, мы нашли авиафанерный лес!" - Дима оглянулся и, понизив голос, заговорщически зашептал: - Давайте сегодня же махнем на Адово? Ну решайте, корчагинцы!
– Заблудимся, - поежился Афоня.
– Дорогу туда мы не знаем, карты нет...
– Карту я срисую с дядиной, а компас у нас есть. Идем, а?
Таня, соглашаясь, кивнула головой.
– А ты, Профессор?
– Надо подумать...
– Ты подумай, какие снимки принесешь в школу...
– Ладно, идем, - решительно махнул рукой Афоня.
– Молодец. Дай руку.
– Дима взял Афонину руку и крепко ее пожал. Только идти-то ведь далеко.
– Хоть на край света, - бодро ответил Афоня.
– А хныкать не будешь?
– Не буду.
– Клянешься?
– Провалиться мне на этом месте.
– Нет, ты давай клянись по-настоящему: я, Афоня-Профессор, клянусь, что пройду столько километров, сколько надо, и, что бы ни случилось в пути, никто не услышит от меня жалоб.
Афоня повторил слова клятвы и добавил:
– А вы с Таней тоже поклянитесь.
– Мы тоже клянемся...
В сенях протяжно скрипнула дверь.
– Митенька, детки, идите, милые, скорее завтракать. Я для вас блинков да шанег настряпала. Кузьмич-то чуть свет по службе куда-то ушел, обещал после обеда вернуться... "Пусть, сказал, гости наши без меня не скучают, в лес либо на речку сходят..."
– Мы сейчас, тетя Груша, - отозвался за всех Дима.
– Только сбегаем на речку, умоемся.
– Что такое сон?
– рассуждал Афоня, спускаясь по тропинке вслед за Димой и Таней к речке.
– Человек спит и видит сон. Вот Диме море приснилось, а сейчас мы все решили снарядить экспедицию на Адово озеро. Не приснился бы сон, может быть, не снарядили бы. Вот такой сон, когда он сбывается, называется "сон в руку".
Снова ребята достали свои рюкзаки. Дима перерисовал с дядиной карты на отдельный листок план местности, от Весляны до верховий Утьвы, надписал все речки и ручейки, только лес да речки и ручейки лежат на пути к Адову озеру и ни одного села, ни одной деревушки.
– Никак, вы куда собираетесь?
– спросила тетя Груша, увидев,
– Мы, тетя Груша, в поход пойдем на два дня, в лесу и заночуем, ответил Дима.
– И то, - сказала тетя Груша, - у костра переспите, а с зорькой грибов насбираете, малины. Самое лучшее время утречком, пока солнышко не печет: тогда и гриб крепче, и ягода сочнее. А не заблудитесь в лесу-то?
– Да нет, - важно сказал Афоня.
– У Димы есть карта и компас, так что заблудиться невозможно.
– Ну идите. Я Кузьмичу так и передам: мол, пошли пионеры в поход. Только вы, милые, далеко-то не уходите да реки держитесь.
– Ты о нас не беспокойся: не в первый раз, - ответил Дима, надел рюкзак и взял в руки ружье.
– Ну, корчагинцы, в путь!
ЗАКОЛДОВАННЫЙ КРУГ
По узкой квартальной просеке далеко в глубь леса уходит еле заметная тропинка. Почти на каждом шагу ее пересекают выступающие из земли толстые черные корни вековых деревьев, как будто какие-то гигантские ящерицы выползли из лесной мглы и растянулись поперек тропинки, грея на солнце бугристые спины.
Неожиданно просека кончилась, и тропинка, приведя к невысокому, уже почерневшему от времени столбику, пропала. Такие столбики ставят в тех местах, где проходят границы кварталов, на которые разбит весь лес. По ним легче ориентироваться в лесу.
На столбике, к которому вышли ребята, черной, выцветшей краской одна над другой были написаны три цифры: 57, 5, 38.
– Пятый километр пятьдесят седьмого квартала, - сказал Дима.
– А столб поставлен в тридцать восьмом году.
Дима достал из кармана карту, начерченную на тетрадном листке, разложил ее на колене и обвел пальцем небольшой кружок.
– Сейчас мы находимся примерно вот здесь.
– Скоро будет какая-нибудь речка?
– спросила Таня.
– Пить хочется...
– До Утьвы далековато, - ответил Дима, складывая карту.
– А у меня тоже в горле пересохло. Может быть, встретится какой-нибудь ручеек...
"И как это мы не догадались взять с собой воды?
– глотая слюну, подумал Афоня.
– Идти далеко, а тут еще жарит, как на экваторе".
Лес становился все гуще. То и дело ребятам приходилось обходить густые, колючие ельники, бурелом и валежины.
Дальше столбика квартальная линия была отмечена затесами на деревьях. Давнишние затесы потускнели, заплыли соломой и были еле заметны, но вскоре и они исчезли.
Дима присел на толстую поваленную сосну.
– Отдохнем немножко...
Ребята остановились.
Из-за кустов с шумом вылетел большой черный глухарь и сел над ними на обломанный сук. Вытягивая пышную шею, птица смотрела на ребят, и они тоже с любопытством разглядывали ее лохматые ноги, белые перышки, резко выделявшиеся на черной груди, и ярко-красные, как будто вышитые неумелой рукой брови.