Неидеальные. Откровения о любви

Лейк Оливия

— Мам, давя поиглаем у фатана!

— Давай, — легко согласилась. Я запретила себе хандрить, как и отказывать ребенку в мелочах.

Мы гуляли на большой площадке в Лужниках, рядом танцующие фонтаны. Я сняла с дочери сарафан и босоножки и с улыбкой наблюдала, как она резвится. Свобода. Ребенок занят — у мамы отдых.

Я взяла телефон, хотела сфотографировать ее и маме отправить. Уже через объектив увидела, что Катя побежала навстречу кому-то. Я отвела телефон и вскочила. Мою дочь подхватил

на руки Дима. Он кружил ее; она смеялась.

— Следишь за мной?! — подошла и забрала у него мокрую Катюшу. Я была уверена, что наша встреча, тогда в машине, была последней: слишком страстно, обреченно, горько. Мы прощались. Нет, я прощалась. А он?..

— Алена… — одно слово и такой горячий взгляд. Синий-синий, как небо в ясную полночь. Дима часто шептал, что у меня поразительные глаза, а мне казалось, что у него. Душу мне раздирали, как и чувственные губы, сильные руки… Ненавижу его… За то, что сделал со мной. За то, что думаю о нем даже против воли. За то, что сердце болит. Постоянно болит…

— Катюш, пойдем одеваться и домой, — засобиралась я.

— Неее, ни хотьсю! — капризничала она.

— Здрасьте, — к нам подошел мужчина возраста Димы. Улыбчивый и привлекательный, но меня не провести показной любезностью — породой махрового эгоиста несло за километр. — Демид, — даже руку мне протянул, скользнув взглядом по груди и ногам.

— Здравствуйте, — кивнула хмуро. — Катюш, бабушка ждет, поехали.

— Ты как, мелкая? — Дима погладил Катюшу по плечику и словно бы невзначай коснулся моих волос.

— Холосо! Ми с мамяй в опуск едемь. На моле!

Я фыркнула. Да, тот еще разведчик!

— Правда? — заинтересовался Небесный. — Куда едете? — у меня спросил.

— Куда надо, — резко ответила.

— Ален, — склонился ко мне, улыбаясь, и шепнул, — дикое мое солнышко, что ты сучка такая злая, а?

Я вспыхнула, как маков цвет. Я очень остро реагировала на его близость: до равнодушия как от Парижа до Находки. Но так легче. Легче справляться с гормонами, эмоциями, чувствами. Очень разными. Очень опасными. Кажется, мое сердце все же будет разбито.

— Видеть тебя рада, — и улыбнулась лучезарно и очень наигранно. Возможно, сработает принцип «с глаз долой — из сердца вон».

— Как дела вообще? Работа?

Я вздернула голову и очень внимательно посмотрела на него. Дима взгляд выдержал, но бровь предательски дернулась.

— Это ты, да? Ты заставил Ингу?

Дима скривился и отвел взгляд. Ясно все.

— Значит, правильно, что отказалась, — окончательно одела дочь и застегнула пряжки босоножек.

— Почему? — сжал мой локоть, не отпуская.

— Потому что я не хочу. Отпусти меня, Дим, — посмотрела на его руку, удерживающую меня, но моя просьба касалась всего, что нас связывало.

Нет этого больше. Все. Расходимся.

Следующие три дня я в предвкушении собирала вещи, детскую аптечку и трижды перебрала документы. Внутри все рвалось убежать, улететь, забыться и, может, даже напиться. Хотелось нового: смены обстановки и ноль мыслей в голове. Пусть всего неделю, но забыть о проблемах и сердечных муках. Просто наслаждаться жизнью и любовью родных людей. Там я смогу быть просто женщиной, никому не должной и не страшащейся за поворотом встретить бывшего любовника или его будущую жену.

— Мам, держи паспорт. Катюшин у меня.

Мы прилетели в Анталию рано утром и стояли в очереди на паспортный контроль еще с тремя сотнями счастливых почитателей «all inclusive». Дочка зевала, но не капризничала, с интересом рассматривая редкие выгоревшие на жарком турецком солнце пальмы на территории аэропорта.

— Пойдемте, нам нужно найти наш трансфер.

Мы вышли к встречающим, и я неожиданно наткнулась на мужчину с табличкой «Аlena Romanova».

— Здравствуйте, — мы подошли к нему.

— Здравствуйте! С приездом! Меня зовут Муса.

Он достаточно сносно говорил на русском языке и очень много улыбался.

— Держи, принцесса, — извлек из кармана большой чупа-чупс. — Прошу, пройдемте.

Подхватил наши чемоданы и, ловко лавируя среди туристов, вывел нас на стоянку. Комфортный минивэн, прохладная вода и газировка на выбор, кондиционер.

— А у нас индивидуальный трансфер? — поинтересовалась, когда машина тронулась. Мы никого больше не ждем?

— Конечно! — удивился Муса. — Для наших гостей лучшие условия.

Я переглянулась с мамой и пожала плечами. Отель хороший, пятерка даже! Но из тех пяти звезд, которые бюджетные. Не люкс.

Катюша по дороге в Белек уснула. Я смотрела в окно. Мама листала какую-то брошюру.

— Аленушка, это наш отель? — показала мне.

Я увидела роскошные номера и инфраструктуру, широкую линию пляжа с шезлонгами и многообразие бассейнов. Поля для тенниса, гольфа и даже конного поло.

— Нет, мам. Это не наш.

На «Rixos» у меня денег не хватило бы в любом случае. Это вообще без вариантов.

Какого же было мое удивление, когда машина остановилась возле входа в отель именно с этим названием.

— Извините, — произнесла изумленно, — это какая-то ошибка, — но белбой в парадной ливреи уже поставил наши чемоданы на багажную платформу, а швейцар распахнул двери.

— Никакой ошибки, — заверил портье, когда я объяснила ситуацию, — вы гости нашего отеля.

— Но я бронировали другую гостиницу, — проговорила, заметив, как маму угощали приветственным коктейлем, а Катюше вручили рожок с мороженым.