Неидеальный декрет. Откровенный разговор о «кухне» материнства
Шрифт:
«Я РОДИЛА СТЕПУШКУ!» – писала я всем. Я теперь МОГЛА сказать это искренне.И честно.
Я любовалась на открытку с чернильным отпечатком маленькой морщинистой ножки сына, мысленно качала и кормила его, прижимала к груди. Поскорее почувствовать ноги и быть рядом. Настрой боевой. Между первым и вторым опытом разница размером в космос. И я абсолютно счастлива.
Бумажный самолетик в прошлое.
«Единственным критерием истины является опыт».
Леонардо
Я пишу искренние письма и сворачиваю из них бумажные самолетики. Отправляю их в прошлое – тревожной и зареванной двадцатипятилетней девчонке. Ей тогда просто не хватило откровенного разговора, чтобы поменять угол зрения и двигаться дальше уже с совсем другим настроением.
Письмо о радости
В кресле психолога я обрела целительную мысль: мои первые роды казались настолько травматичными во многом из-за отношения врачей. Когда я находилась в самом уязвимом для любой женщины состоянии, они грубили, хамили, оскорбляли и издевались.
Но стоило лишь «отлепить» одно от другого, и это событие стало ощущаться иначе.
Письмо о важности выбора
Выбор роддома это не роскошь и не каприз, а важная необходимость. Ведь появляется на свет не только малыш, но и его мама в новой для себя роли. От того, каким будет начало, зависит продолжение – интонация материнства.
Мои вторые роды греют душу. Даруют ресурс, так необходимый в ипостаси мамы.
Удивительно, но тьму от света отделяют очень маленькие расстояния. В моем случае двести пятьдесят километров, а разница в подходах лет пятнадцать!
Вместо грубости и оскорблений – человечность и забота.
Вместо рудиментов и откровенного мракобесия – профессионализм, передовые взгляды на грудное вскармливание и послеродовое восстановление.
Меня не мучали антибиотиками и клизмами. Меня не заставляли голодать и не запрещали выходить из палаты с малышом. Мне не давили с силой на грудь и не проводили небрежных осмотров в кресле.
Самое смешное, мне не запрещали мыться. Оказалась, давно уже придуманы материалы, благодаря которым даже со свежим швом женщина может принимать душ.
Письмо о целительной силе тепла и близости
Не зря так много пишут о важности контакта мамы и малыша после рождения. Я прочувствовала, насколько от длительности разлуки с ребёнком зависит мое эмоциональное состояние.
В первый раз я целые сутки валялась в реанимации, на вторые сына принесли на кормление несколько раз. И лишь на третьи оставили мне насовсем. Ему было очень тяжело отойти от смеси и разлуки. Первые месяцы для нас обоих были трудными.
Во второй раз пусть короткое, но прикладывание состоялось сразу, а насовсем мы с малышом воссоединились уже через восемь часов. Грудь он взял легко, ведь смесью его не кормили.
Врачи дали его пуповине отпульсировать перед отсечением. Вернувшаяся к нему кровь и питательные капли молозива поддерживали
Стоит ли говорить, что начало нашей совместной жизни было намного более гармоничным?
Письмо о принятии
Ожидания определяют наше восприятие. В погоне за естественным родительством важно не уходить в крайности. Даже когда беременность протекает идеально, нужно быть готовой к любому исходу: роды – процесс неуправляемый и непредсказуемый.
Даже если женщина делает все правильно, гарантировать идеальные естественные роды нельзя. Если не быть категоричной и принять «правильность» и естественных и оперативных родов, можно обойтись без послеродовой депрессии.
Письмо с объятиями
Кесаревы роды не делают меня неполноценной в сравнении с женщинами, которые рожали естественно. Я не хуже них, они не лучше меня. Если есть шанс идти в естественные роды, то он дается не для того, чтобы добыть себе геройскую медаль и самоутвердиться.
Письмо о взаимной ответственности
Ко вторым родам мне очень помогла подготовиться Дарья Гинзбург. Она автор проекта для мам «МамаТерапия». Долгое время она как психолог работала в роддоме. А ещё она сама трижды пережила кесарево сечение и об этом рассказала в одной из своих лекций. Там был упомянут один ужасный, но интересный факт. В родах участвует не только мама, но и малыш. Мамы, чьи дети погибали ещё в утробе, но имеющие опыт рождения живых и здоровых младенцев, рассказывали Дарье, что рожать мертвого ребёнка намного сложнее. Потому что он не участвует в процессе.
Письмо со здравым смыслом
Если ребёнок выбирает родиться «верхним путем», это не делает его каким-то «не таким». Я так много раз ловила себя на мысли, глядя на старшего сына: «какой прекрасный ребёнок! И чего я парилась?».
Я вдавалась в глубочайшие подробности перинатальных матриц Грофа и «падала в обморок» от словосочетания «кесарево сечение», но потом поняла, что идеальных людей родить и вырастить в любом случае не получится. По большому счету кесареныши ВООБЩЕ НИЧЕМ не отличаются.
При желании и возможностях можно сделать мягкое кесарево, например. Во время этой операции врач позволяет маме плавно вытуживать малыша через разрез в животе. Пуповину не пересекают сразу, а детку заселяют маминой микрофлорой и дают возможность провести «золотой час» кожа-к-коже и кормиться грудью.
Нельзя относиться к этой операции как к чему-то ужасному. Она спасает жизни.
Письмо о «кухне» материнства
Оказывается, материнство не заканчивается родами. Благодаря тому, что я узнала о комфортном быте с малышом на курсах для беременных, я не ушла на дно после первых родов (например, в клиническую депрессию). Я знала, как встроить ребёнка в свою жизнь, не наделала ошибок в уходе и грудном вскармливании. Я хоть где-то тогда одержала победу, и это спасло меня.