Неискренне ваш
Шрифт:
То, что встреча с Гороховым так ее ошеломит, Саша даже вообразить себе не могла. «Действительность превзошла все ее ожидания», – вспомнила она книжную фразу и горестно усмехнулась. Потом приказала себе: «Так. Соберись с мыслями сейчас же. Тебе дали поручение, выполни его “на отлично”».
Расставаясь с Сашей после обеда, младший босс всучил ей докладную записку трафик-менеджера. Докладная лежала в жесткой красной папке, на которую был наклеен стикер с восклицательным знаком. Вероятно, так секретарша Локоткова помечала самые важные документы. Преисполнившись решимости
– Макс Винтовкин, зайди ко мне, – потребовала она. Дух Локоткова все еще витал возле нее, а потому ее тон не предвещал ничего хорошего. – Быстро!
Через минуту появился Винтовкин. Он был крупным, вихрастым, с глазами навыкате и большими руками, которые, по идее, должны были бы принадлежать плотнику или землекопу, а уж никак не офисному работнику. Его буйный нрав так и рвался наружу, заставляя Винтовкина постоянно приплясывать на месте.
– Входи внутрь, – потребовала Саша и, когда тот выполнил распоряжение, протянула ему докладную. – Читай вслух.
Зыркнув на нее, Винтовкин поднес бумагу к носу и с выражением прочитал:
– «Докладная записка от трафик-менеджера Антиповой Тамары Васильевны. Требую предоставить мне внеочередной отпуск в связи с повреждением головы, которая была ушиблена Винтовкиным М.Г. путем стремительного распахивания им моей двери. Прошу считать распахивание производственной травмой».
Закончив чтение, Винтовкин вскинулся и возмущенно завопил:
– Александра Олеговна, это самый настоящий поклеп! Я подошел, постучал и просто открыл дверь. Откуда я мог знать, что она подтягивает чулки?!
Саша мгновенно представила себе эту картину: тщедушная Антипова, приподняв юбку и практически упершись макушкой в дверь, щиплет капрон, пытаясь натянуть чулок повыше, и тут дверь влетает внутрь и бьет ее по голове. Антипова пищит, словно придавленная мышь, потом, утерев платочком набежавшие слезы, грозит Винтовкину всеми карами земными и небесными и садится строчить докладную записку.
– Что она тебе сказала после того, как ты ворвался к ней в кабинет? – строго спросила Саша.
– Обозвала меня козлом и пихнула обеими руками, – обиженно ответил тот. – Чуть не повредила мне грудобрюшную диафрагму. Я целый час прямо дышать не мог. Еще неизвестно, у кого производственная травма.
В этот момент из-за перегородки раздался голос Сашиной коллеги Тани Ясеневой:
– Антипова хоть и маленькая, но сильная, как бульдозер. Она придумала эту чушь, чтобы на пару дней отвалить на дачу – пропалывать там грядки с топинамбуром.
Танина белокурая голова появилась из-за перегородки, сверкнули хитрые глаза.
– Это не важно, Таня, – ответила Саша стальным голосом. – Проблема есть, и ее нужно решить. Даю тебе, Винтовкин, один день. Или ты улаживаешь конфликт полюбовно, или получаешь строгий выговор.
– Общественный суд приговорит тебя к расстрелу за поврежденный мозг
– Ясенева, убери голову, пока ее тоже кто-нибудь не травмировал, – прикрикнула Саша. – Соблюдай субординацию.
– Фу ты, ну ты, – проворчала Таня и исчезла.
Винтовкин достал из кармана платок и вытер вспотевший лоб.
– Александра Олеговна, да ведь Антипова меня сожрет с потрохами, стоит мне только появиться… Да мы с ней подеремся, вот и все.
– Я сказала «полюбовно», Винтовкин, – в Сашином голосе появились зловещие нотки.
Да уж, общение с младшим боссом точно не пошло ей на пользу. Она прямо на глазах становится монстром. Глядишь, ей скоро тоже дадут какое-нибудь прозвище.
В этот момент зазвонил мобильный телефон, она вскочила с места, схватила его обеими руками и с жадностью посмотрела на дисплей. Звонила мама. Саша облегченно выдохнула и нажала на кнопку. И тут же из трубки до нее донеслись бурные всхлипы. Она даже испугаться не успела, когда на нее обрушился горестный вопль:
– Сашка, какой ужас, он мне звонил!!!
– Кто?! – перепуганная Саша едва не села мимо стула. На ее памяти мать рыдала так только один раз: когда их бросил отец. – Мам, кто тебе звонил?!
Перед ее мысленным взором промелькнула целая череда кошмарных образов.
– Твой папочка! – Слово «папочка» было облито ядом и прострелено иронией.
– Мой… кто?
– Видимо, его певичка соскучилась по дому, вот и притащила его в Москву.
– Она – арфистка, а не певичка, – пробормотала потрясенная Саша.
– Какая разница? Она – змея, а уж чего там делают змеи, выходя на сцену, никого не волнует.
– Мам, что он тебе сказал?
– Он сказал, что хочет повидаться, – истерически захохотала та. – Вообрази! С тобой тоже, имей в виду.
– И что ты ему ответила? – Саше внезапно стало очень жарко, она включила вентилятор и поставила его на папку с докладной запиской от Антиповой. Никакого облегчения это не принесло, только челка взлетела надо лбом, и сережки закачались двумя сумасшедшими маятниками.
– Я не помню, что я ответила, – огрызнулась мама.
– Но ты согласилась с ним встретиться?
– А что мне еще оставалось делать? Вдруг он хочет забрать свои вещи.
– Ма, ну какие вещи?
– А машина, гараж, его библиотека?
– Он все это оставил нам, – напомнила Саша, лихорадочно размышляя, каково будет встретиться с отцом после долгой разлуки. После его побега из семьи она ни разу не выходила с ним на связь.
– Лично мне ничего от него не нужно, – зло бросила мама в телефонную трубку.
Развод для Сашиной матери стал потрясением, которое испортило ее характер. Ольга Сергеевна так самозабвенно жалела себя, что в конце концов научилась упиваться своим несчастьем, отравляя Саше жизнь. Не помогали ни задушевные беседы, ни серьезные разговоры – Ольга Сергеевна вошла в роль несправедливо обиженной и выходить из нее не желала ни за какие коврижки. Все разговоры начинались и заканчивались воспоминаниями о том, какой она была образцовой женой и как ни одна собака этого не оценила.