Неистинная
Шрифт:
Я послушалась и, разомкнув веки, увидела прямо перед собой глаза его высочества. И какими же прекрасными они мне показались! Светло-карие, ласковые и тёплые. Они улыбались мне — так же, как и его губы.
— Ждут? — выдохнула я, совершенно не осознавая, о чём говорит Арчибальд.
— Ждут, — подтвердил он и, выпустив меня из объятий, взял за руку и повёл в сторону ресторана. Точно! «Иллюзия»!
Наваждение слегка схлынуло, как только я вновь вспомнила, куда мы идём. А ещё я неожиданно заметила взгляд одной девушки, застывшей рядом со входом в ресторан и с изумлением наблюдающей за мной и Арчибальдом. Она была аристократкой,
Мы уже почти прошли мимо, когда девушка воскликнула:
— Ваше высочество! — и попыталась сказать что-то ещё, но Арчибальд качнул головой, открывая входную дверь:
— Простите, айла, мы спешим. — И подтолкнул меня ладонью, коснувшись спины — чтобы быстрее проходила внутрь, — оставляя позади возмущённую аристократку. А когда дверь закрылась, отрезая нас от неё, негромко и спокойно произнёс: — Дело не в тебе, Айрин.
— Что? — Я поначалу не поняла, о чём он. Тем более что в этот момент оглядывалась, будто ожидала увидеть иллюзии и чудеса с порога. Но ничего подобного — обычный холл с кожаными диванами, растениями в кадках и стойкой управляющего. А за стойкой — четыре двери из гладкого тёмного дерева. Наверное, отдельные залы ресторана?
— Дело не в тебе, — повторил Арчибальд. — А в них. В тех, кто смотрит на тебя с неприязнью, презрением или завистью. Это отражение их мировоззрения и мыслей. Я бы сказал, что это даже отражение их души. Не думай о них, не обращай внимания. Будь выше.
— Я стараюсь, — ответила я, немного смутившись, когда наконец осознала, о чём говорит принц. — Но это сложно. Возможно, я в чём-то даже согласна с их презрением, у меня ведь всё-таки нет магии.
— В этом нет твоей вины. А в том, чтобы родиться с энергетическим контуром, нет никакой заслуги. Заруби это себе на носу, — улыбнулся Арчибальд и действительно шутливо щёлкнул меня по носу. Но прежде, чем я успела ответить, наш разговор прервали — навстречу принцу из-за стойки вышел немолодой мужчина-аристократ, абсолютно седой, с длинным носом и тёмно-карими, почти чёрными глазами.
— Ваше высочество! — Он слегка поклонился, бросив на меня краткий взгляд. Не презрительный — всего лишь любопытный. — Рад вас видеть.
— Взаимно, Бартоломью. Всё готово?
— Да, — кивнул мужчина. — Крайняя справа дверь, можете проходить. Только возьмите меню, пожалуйста. Как только определитесь с заказом, позвоните в колокольчик, я пришлю официанта.
— Я помню. — Арчибальд взял меня за руку, а другой рукой подхватил поданные управляющим меню. — Пойдём, Айрин.
.
Несколько минут после того, как мы с его высочеством вошли внутрь зала ресторана, я толком не могла говорить — настолько была под впечатлением. И впервые в жизни остро пожалела, что у меня нет магии. Как бы я хотела научиться создавать нечто подобное!
Мы оказались в цветущем вишнёвом саду. Деревья, усыпанные белыми и нежно-розовыми цветками, молодая зелёная трава под ногами, светло-голубое небо и приятный лёгкий ветерок. Даже не верилось, что это всё не настоящее…
— Снимай верхнюю одежду, Айрин, — сказал Арчибальд, глядя на меня с доброй улыбкой. — И оставляй свой пакет из книжного магазина. Вот, смотри, здесь есть две вешалки.
Вешалки действительно были. Висели
— Дверь ищешь? — правильно истолковал мой взгляд принц, повесив нашу одежду и мой пакет с книгой. — Она появится, когда мы захотим выйти и попросим об этом управляющего. Пока же её не видно. Пойдём, там дальше должно быть накрыто.
— Стол? — уточнила я, не представляя, как должен выглядеть столик ресторана в подобных декорациях. — Или…
— Нет, не стол. Увидишь.
Да, это был не стол. Прямо на траве оказалось расстелено яркое лоскутное покрывало, на котором по центру уже лежали приборы и даже стояла корзиночка с тёплым хлебом.
— Пикник, — я улыбнулась. — Никогда не была на пикниках.
— Серьёзно? — Арчибальд так удивился, будто я сообщила ему, что никогда не пробовала хлеб или шоколадные конфеты.
— Конечно. У меня ведь не было друзей в детстве. А потом я сбежала из дома, стала жить у маэстро, много работала. В кафе и ресторанах я бывала, а вот на пикниках не доводилось.
— Но у тебя ведь есть сестра, Айрин. Она не просила устроить ей пикник?
Я даже замерла от неожиданности. Рори…
— Нет, она не просила… — пробормотала я обескураженно. — Даже странно почему… Я ведь исполнила бы её просьбу…
— Предположу, что она просто не хочет тебя беспокоить, понимая, как тебе тяжело. Садись, Айрин.
Я послушно опустилась на покрывало. Думала, что будет прохладно, но нет — оно оказалось тёплым. Явно зачаровано так, чтобы не замёрзнуть, сидя на полу. Это ведь всё-таки пол, а вовсе не трава… Хотя и на траве было бы не жарко.
Арчибальд дал мне меню, и несколько минут я листала его, не представляя, что выбрать — разнообразие было огромное. И предусмотрительно никаких цен.
— А мы в детстве часто устраивали пикники, — сказал Арчибальд, отложив в сторону свою папку — видимо, сделал выбор. — В императорском парке и под охраной, разумеется, но устраивали. Я, Анна и… Аарон. Мы были с ним примерно одного возраста, только я учился в университете на курс младше. Из-за того, что дар у меня проснулся позже.
Я замерла, глядя в одну точку.
Ни разу до этого момента я не думала о правящей семье под таким углом. Арчибальд однажды сказал об императоре, что тот самый родной для него человек. Но ведь Арен младше, насколько я помнила, лет на пятнадцать. И сейчас, когда Арчибальд неожиданно заговорил о своей семье сам, я вдруг осознала, что в детстве он должен был дружить не с будущим императором, а с его старшим братом.
— Вы… были близки? — спросила я осторожно, поднимая голову, и посмотрела на его высочество. Арчибальд сидел с абсолютно прямой спиной, но смотрел не на меня, а куда-то мимо и словно в себя самого.
— В детстве — да, — кивнул он. — Достаточно близки, играли вместе, много общались, как сверстники. Я всегда чуть больше любил Анну, потому что Аарон казался мне… Хм, ну, говоря простыми словами, тогда я называл его жадиной. Ему было сложно, даже почти невыносимо проигрывать, он не желал делиться игрушками. При этом сердиться на Аарона было сложно — он всё переворачивал, превращая в шутку. Он вообще с детства был очень обаятельным, фонтанировал энергией. И непомерными амбициями. Во что это в итоге вылилось, ты знаешь.