Неистинная

Шнайдер Анна

Почти все демоны были уничтожены, но на этот раз вспышка Геенны обошлась охранителям дорого — двое погибших, а раненых на данный момент насчитывалось пятнадцать человек. Алтериус и вовсе сломал энергетический контур, а значит, пару-тройку месяцев вынужден будет провести в отделении Императорского госпиталя, восстанавливаясь. Среди мирных жителей было пока пять погибших и примерно в два раза больше раненых.

Много. Арчибальд мысленно поставил сам себе плохую оценку, решив, что слишком расслабился — нужно было изначально брать с собой больше людей, выходить

на плато сразу, ставить родовой щит и одновременно с ним — второй кордон из охранителей на границе с лесом. Тогда такого количества пострадавших можно было избежать.

Арчибальд не оправдывал себя — он вообще полагал, что в любой ситуации можно придумать оправдание, но он редко играл в подобные игры с собственной совестью. Нет уж — виноват так виноват. Решил, что четырнадцати отрядов будет достаточно. И на плато перенёсся не сразу, предполагая, что справятся и без него. И ведь действительно какое-то время справлялись… Но слишком уж большим был поток вылетающих из Геенны демонов. До сих пор даже не всех перебили — часть огненных птиц, долетевших до посёлка, куда-то попряталась, и охранители теперь прочёсывали окрестности в поисках демонов. Залететь сильно далеко они не могли — их бы обязательно заметили, — значит, отсиживались, надеясь, что преследователи решат будто всех уничтожили. Но приборы фиксировали точное количество как появившихся, так и убитых демонов, и до равного числа не хватало ещё семи огненных птиц.

Однако это были уже мелочи, основная работа сделана, поэтому Арчибальд, быстро перекусив в столовой, пошёл спать и проспал до самого обеда. Затем выслушал отчёт Фрэнка Хала о том, что творилось на окраинах посёлка, пока его высочество спал, — удивительно, но не всех демонов ещё нашли и уничтожили, — написал собственный отчёт императору и отправился на помощь коллегам, чтобы наконец зачистить территорию.

К вечеру всё закончилось. И Арчибальд, отправив в ставку всех членов отряда, которые вместе с ним ловили демонов в лесу рядом с посёлком, перенёсся к Геенне.

.

…Слева от его высочества садилось солнце, делая пепел на плато ещё более розовым, местами даже алым — будто земля была сбрызнута кровью. Арчибальд устало опустился на корточки, а потом и вовсе сел, потерев ладонями лицо, и глубоко вздохнул. Воздух всё ещё был чересчур тёплым, если не сказать горячим, — так всегда бывало после особенно жарких пробуждений Геенны, — и ни капли не освежал, даже наоборот — дышать им было тяжело. Впрочем, не только в воздухе дело…

Арчибальд плохо знал погибших охранителей — ребята появились в их рядах совсем недавно, и пяти лет не прошло. Уже не стажёры, но ещё совсем молодые, толком не успевшие пожить. От обоих не осталось совсем ничего — всё сгорело.

Ветер, сопровождавший каждую активацию Геенны, давно стих, и пепел лежал на плато спокойно, как никогда напоминая Арчибальду кладбище. Только что цветов пока не было.

Но будут. Такова была традиция: на следующий день после гибели кого-либо из охранителей все оставшиеся в живых переносились на плато — у каждого в руках должно быть по три любых цветка с бутонами

алого цвета — и прощались с товарищами. Клали на песок цветы, а потом тихо пели гимн охранителей.

Эта песня была настолько старой, что никто не помнил, кто её автор.

«Горит, не погаснет огонь наших душ, горит это пламя навечно. Мы — щит, мы — граница, мы — смелость и дух, мы — братья и сёстры, мы — вечность».

Вопреки тому, что охранители постоянно сталкивались со смертью, эта песня в их рядах носила название «Смерти нет». Трудно сказать почему. Возможно, оно отражало веру охранителей в то, что со всеми, кто остался здесь, на плато, они ещё обязательно встретятся.

Глава пятнадцатая. Твоя

Айрин Вилиус

На следующий день во всех газетах я прочитала, что вспышка Геенны в этот раз была очень мощной и демоны добрались даже до ближайшего населённого пункта. Поселений на севере было не так уж и много, но такое иногда случалось — и каждый раз мир будто замирал, ожидая новостей оттуда. Хотя последние несколько десятилетий ежегодное количество жертв среди мирных постепенно снижалось, но о полном их отсутствии речь пока не шла. А охранители… Они как погибали, так и продолжали погибать.

И я безумно боялась за Арчибальда. Прочитав утреннюю статью в «Золотом орле», я так испугалась, что у меня буквально всё валилось из рук. Я не могла нормально не то что делать домашние дела — в театре в этот день, как и всегда по четвергам, был выходной, — но даже дышать у меня выходило с трудом. Лёгкие горели, словно я и сама наглоталась раскалённого пепла Геенны.

Хорошо, что мне не нужно было на работу. Я просто встретилась в этот день с Рори, стараясь держать лицо и не выдавать собственную нервозность — и у меня это получилось, сестра не заметила, в каком оцепенении я нахожусь.

Защитница, я ведь даже не могла ни у кого спросить, как там Арчибальд и что сейчас с ним происходит! Я вынуждена была просто ждать, когда он вернётся и сам сообщит мне все новости. И подобное абсолютное неведение… убивало.

— Рини, а завтра итоговое заседание суда, да? — поинтересовалась Рори, когда мы с ней и Сит прогуливались по одной из центральных улочек Грааги. Погода была просто чудесная — будто в насмешку над моим мрачным настроением и леденящим душу страхом. — Папа там по этому поводу всё нервничает…

Точно! Суд. Как я умудрилась забыть о нём?

Совсем голову потеряла…

Удивительно, ведь я соглашалась на статус любовницы Арчибальда только ради получения опеки над сестрой. А теперь забываю обо всём, думая только о том, как там сейчас на севере…

— Нервничает, да? — выдохнула я, посмотрев на малиновое закатное небо. Интересно, какого цвета оно становится, когда вспыхивает Геенна?.. — И как это проявляется?

— Ну, ты наверняка знаешь, — хмыкнула Рори. — Мечется по комнатам, рычит на всех, особенно на слуг. И лицо такое… зверское.