Неистовая королева

Борей Алиса

— О чем? — Спрашиваю, не поворачиваясь и почти не шевеля губами.

— О правилах, конечно. — Его губы трогает ироничная усмешка.

— О правилах? — Не совсем понимаю, о чем он.

— Через два дня мы станем мужем и женой, но вы должны знать, я вас ни к чему не принуждаю. Замужество — это всего лишь часть общественной жизни. Так сказать, долг стране, народу и только. У меня своя жизнь, у вас своя. Я не требую исполнения супружеского долга от вас, вы не ждете верности от меня.

Какой современный король, просто образец терпимости. Признаюсь, ему удалось меня удивить. Этот аспект висел на моем сердце тяжеленной

гирей, как и будущие неизбежные разборки. Первая брачная ночь никак не входила в мои планы. И тут на тебе, такой подарок. Неожиданно! Когда вокруг все так хреново, это особенно ценно. Стреляю в него глазами.

— Спасибо. — Мой голос звучит благодарно и романтично.

— Не за что. — Король улыбается мне открыто и искренне. — Думаю, мы еще станем с вами хорошими друзьями.

Я тоже улыбаюсь в ответ и отвечаю ему про себя, — конечно, станем, если ты не будешь подставлять меня при каждом удобном случае.

Лидарон взлетает на лошадь и, вся кавалькада, разворачиваясь, трогается в обратный путь к замку.

Как только король поворачивается ко мне спиной, кидаюсь обратно к шатру. Ни на кого не глядя, врываюсь вовнутрь. Тишина! Подбегаю к палатке и распахиваю полог. Никого! Палатка пуста.

Что за чертовщина? В полном недоумении заглядываю в углы, хотя там не спрятался бы и ребенок. Он не мог выйти незамеченным, убеждаю сама себя, кругом охрана.

— Я его выпустил.

Вздрагиваю от неожиданности и резко разворачиваюсь. Мой взгляд упирается в неподвижное лицо Ристана.

— Ты? Зачем?

— Жалко стало парня. — В глазах Счастливчика появился легкий налет грусти. — Я бы не хотел услышать, как моя женщина соглашается выйти за другого. Никто не заслуживает такой участи, даже истмари.

— Как ты узнал? — Я поражена и даже не знаю, как реагировать.

В голубых льдинках Ристана зажглась привычная искорка бесовского веселья.

— Я всю жизнь с ними воюю, считай у меня на них аллергия.

Глава 24. Прогулка

Сегодня утром я не встала как обычно с рассветом. Проснулась, но не встала, просто не захотелось. Почувствовала усталость, что-то надломилось во мне за вчерашний день. Наверное, это божье наказание. Ведь жила без всякой любви и чувствовала себя превосходно, еще смеялась над всей этой чепухой и вот на тебе, в кои-то веки позволила себе слабинку, только заикнулась, только слово это дурацкое произнесла и что? Сразу же целый ушат дерьма на голову. Мало того, что я не могу быть с ним вместе, так он еще и враг всего рода человеческого. И не просто враг, а вождь всех врагов. Да что ж такое-то! Может прав трибунал и меня надо сжечь на костре, ведь я пособница чудовища, монстра, желающего стереть всех людей с лица земли. Что на тебя нашло, Валерия, ведь ты же видела его — он горилла, самая натуральная обезьяна, жуткая, отвратительная обезьяна. На этом мой запал иссяк и захотелось плакать. Я не стала себя сдерживать и заревела, всхлипывая и утирая сопли.

Поэтому я не встала с утра. Наревевшись досыта, мое воспаленное сознание не нашло ничего лучшего, как повторить экзекуцию, и поэтому я не встала уже во второй раз к обеду. Когда дело пошло к третьему кругу, взмолился Варга.

Ну, если тебе не жалко себя, то хотя бы меня

пожалей. Я тут уже по колено в соленой воде стою, скоро можно будет вынимать и вялить.

Представила висящего на веревке маленького бедного демона, и мне так стало его жалко, что я все-таки зашла на третий круг. Откуда у человека столько слез, ведь реву уже несколько часов с перерывами, прямо как наркоманка. Чем дольше плачешь, тем все больше себя жалеешь и от жалости еще плачешь, и еще больше жалеешь. Просто порочный круг. Разорвать невозможно.

Мои мокрые размышления прервал яркий луч света, ворвавшийся в мое царство хандры и жалобного нытья.

— Какого черта, оставьте меня в покое! — Никого не хочу видеть.

В ярко-желтом слепящем круге появились контуры Веронеи.

— Вея, — издаю жалобно писк, — выключи свет.

Но моя верная «дуэнья» остается глуха к моим мольбам, более того она подходит и бесцеремонно поднимает меня на руки и выносит из спальни.

— Эй! Ты что делаешь? — Кричу откуда-то из глубины ее лапищ.

Вея молча сажает меня в кресло и встает передо мной на корточки.

— Ну, и чего это мы расплакались?

Она говорит со мной как с пятилетним ребенком, и я не знаю, как реагировать, обидеться что ли, но вместо этого обнимаю ее за шею и начинаю реветь снова.

— Я больше не могу, Вея, сил моих нет больше.

Веронея гладит меня по волосам и продолжает общаться со мной как с маленькой.

— Неправда, не наговаривай на себя. Ты сильная, ты сильнее нас всех. Подумай, сколько ты прошла. И подвалы трибунала, и войну, и плен, а поход через джунгли чего стоит. Ты герой! Понимаешь, ты герой, а герои не плачут.

На моих губах непроизвольно появляется улыбка, от ее нехитрого хода, от ее детской интонации, а самое главное от того, что это работает.

Герои не плачут, — повторяю за ней. Да, я прошла, но не одна, если бы не Вея, не Ристан, где бы я была? Если бы не Эсти, если бы Рой не подобрал меня тогда…

— А-а-а! Рой! Я заревела опять, неизбежно возвращаясь к началу порочного круга.

На Веронею это не произвело впечатления, она не собиралась сдаваться.

— Что Рой, подумаешь. — Вея прижала к себе мою голову. — Если мы будем терять голову из-за каждого хорошего парня, то голов не напасешься. Все в руках Матери Ветров, ей оттуда видней.

Она тыкнула пальцем в крышу шатра.

— Докажи ей, что ты хочешь быть с ним вместе, и если она поверит тебе, то твое желание непременно исполнится. Для нее нет ничего невозможного, поверит тебе, он будет твой, не поверит, значит не очень-то ты и хочешь.

Перестаю реветь.

Доказать, — слово засело в моей голове, — надо доказать ему, что он мне нужен. Что это вообще значит и как это сделать непонятно, но видимо моему подсознанию достаточно. Плаксивое настроение отступает, порочный круг рвется.

Поднимаю голову и смотрю в глаза Веронеи, та вытирает остатки слез с моего лица.

— Вот и молодец. Тебе надо отвлечься, поедем, покатаемся верхом, я уже и лошадей оседлала. Проедемся по городу, поглазеем на народ, себя покажем, наберемся новых впечатлений. Поехали, а?

У нее сейчас такое умильное выражение лица, что отказать ей невозможно.

— Ну поехали, что уж с тобой поделаешь.

Натягиваю кожаные штаны, сапоги. Веронея принесла мужской бордовый колет и широкий ремень.