Неистовая королева
Шрифт:
Глава 41. Победа пишется на небесах
Вы когда-нибудь видели атаку тяжелой кавалерии?» — эти слова Кендора грохочут у меня в голове. Я не только ее вижу, я ее ощущаю каждой клеточкой своего тела. Земля дрожит так, что трясет не только меня, но даже спина кобылы подо мной и та ходит ходуном. От края до края, стремительно набирая скорость, летит жуткая конница. Полощутся на ветру красно-черные флаги. Кажется не лошади, а темные чудовища
Мне холодно, так холодно, что замерзает и останавливается сердце. Острие каждого копья нацелено прямо мне в грудь и громче грохота копыт только лязг моих зубов.
У-уу-у-уу-у-уу! — Душераздирающе заливаются трубы.
Стремя в стремя катится неудержимая стальная лавина и, кажется, нет на земле силы, способной ее остановить.
Вцепившись в свои копья как в спасительные соломинки, мои воины вновь превратились в испуганных крестьян. Сжавшись, передние непроизвольно делают первый шаг назад. Задние шеренги еще стоят, но поджилки уже дрожат, еще секунда и вся толпа, шаг за шагом, поползет к воротам.
— Стоять, сучьи дети! — Взревел, перекрывая все, голос Ристана.
Как он может орать так громко, удивляется какая-то другая Лера, которой есть до этого дело.
— Стоять! Зарублю каждого, кто даже подумает о бегстве!
Шрам между глаз Счастливчика переливается багровой яростью.
Он наводит на своих такой мистический ужас, что перебарывает даже страх перед конницей. Еще не начавшееся бегство приостанавливается в раздумье — кто же страшнее? Чаши весов закачались в равновесии.
— Строй! — Рычит Ристан.
Сзади поддавили «загранотряды» гвардейцев, и весы начали клониться в нашу пользу.
У-уу-у-уу-у-уу! — Вновь загудели трубы и рыцари Огня, разглядев, наконец, препятствие, начали притормаживать.
— Не может быть! — Выдохнуло вместе со мной все войско.
Как это не казалось невероятным, неудержимая лавина останавливалась перед простыми телегами.
— Боятся нас высокородные господа! — Зверски ощерясь, заорал огромный бородатый мужик с секирой в руках.
Хух. — Копья разом наклонились, и войско сделало шаг вперед.
В прорезь забрала все видится как в хороший морской бинокль. На мгновение, атака остановилась, рыцари вздыбливают коней перед неожиданным препятствием.
Красно-черный штандарт с гербом в виде сожженного дерева понесся вдоль строя. Это знамя Феррана, со злостью вспоминаю своего «жениха».
Рыцари, подстегнутые командой своего гранда, спешиваются и, побросав копья, лезут с обнаженными мечами через телеги. Некоторые умудряются прыгать на верх повозок прямо с седла. Засвистели стрелы. Лучники Фарбена выцеливают наиболее дорогие доспехи. Кое-кто из нападающих падает обратно, но это капля в море. Сверкающая сталью волна катится и катится через телеги.
Лес копий встречает рыцарей сразу за баррикадой. Мои бойцы даже не пытаются пробить доспехи, накинувшись по десять на одного, они хватают его крюками, стараясь опрокинуть на землю и затоптать,
Мои глаза выхватывают лишь эпизоды всеобщей бойни.
Хрясь! — Тот самый бородатый мужик обрушил секиру на шлем с красным плюмажем, но порадоваться не успел. Его шея, пронзенная клинком, забулькала кровью.
Вот один из бойцов Феррана, бешено вращая мечом, врубается в толпу, оставляя после себя кровавую просеку, но стоило ему оторваться от своих, как его ногу тут же подсекли крюкомя, и на упавшего рыцаря посыпался град ударов тяжелыми топорами и дубинами.
На моих глазах падают, заливаясь кровью, один за другим защитники города. Отрубленные руки, рассеченные лица. Я не в силах на это смотреть и не в силах оторваться. Страх парализующей лапой вцепился в мое тело. Не могу пошевелиться, полный ступор. Забрало шлема как широкоформатный экран кинозала, где зритель прикован к креслу чугунной цепью. Успеваю только бороться с подступающей к горлу тошнотой, давясь накатывающими спазмами.
А дикая резня идет своим чередом. Отвоевав плацдарм, рыцари впрягают своих тяжеловозов в повозки и растаскивают их. Вот уже в несколько проходов ворвались всадники. Кровавая жатва пошла обильней. Не готовые к такой жути крестьяне прогибаются, но пока не сдаются. Стальной клин уже глубоко врезался в рыхлое тело моего войска, он как многорукий гигантский жук, облепленный тучей маленьких муравьев, ползет и ползет, подминая и перемалывая мелких букашек.
Ползет и ползет, — с ужасом понимаю, что смертоносный наконечник все ближе и ближе подбирается ко мне. Вижу, как в проход врывается группа всадников под флагом с пылающим деревом посередине.
Ферран! — У меня все обмирает внутри. — Вот сейчас дойдет очередь и до меня.
Действительно, рыцарь под знаменем поднял на меня взгляд закрытый забралом, и я почувствовала волну лютой злобы. Ферран взмахнул огромной секирой, указывая своим в мою сторону и погнал своего звероподобного коня прямо на выставленные копья. Зверюга, нагнув бронированную башку, рванулась вперед, ломая нагрудником древки копий, кусая и избивая копытами всех кто ему подвернулся. Под стать своему коню всадник. Ворвавшись в строй, он с неистовой яростью обрушил на головы крестьян свое страшное оружие.
Оборона затрещала по швам. Серое море моего ополчения теперь медленно течет мимо меня в обратном направлении, а рыцари, вытаптывая очаги сопротивления, накатываются железным катком.
Это конец! Это конец! — Лихорадочно бьется в моей голове. Враг уже буквально в двадцати шагах. Слышу, как жутко хрустят разбиваемые черепа, как дико орут раненые под копытами коней.
Лучники выстроились прямо передо мной и все еще прицельно в упор бьют в щели доспехов и забрал. Пока они единственная действенная сила, и стальной наконечник атаки раздваивается, обтекая с двух сторон источник проблем.