Неистовая звезда
Шрифт:
— Ну вот, ты и ласковой быть умеешь, — вздыхает он.
— Мне пора, — говорю я.
— А помнишь, как дикие кабаны тебя едва не затоптали, а я храбро слетел с небес и спас тебе жизнь…
— Ага, размечтался.
— … не побоялся смертельной опасности. Между прочим, в третий раз я тебя спас. Видишь ли, есть такое правило, правило трех называется… По-моему, я тебе рассказывал.
— Пару раз упоминал, — киваю я и глажу ему нос. Чуть кривоватый, но прекрасный. — Хорошо, что я тебе нос не сломала.
— Эй, не отвлекай меня. Значит, так, по правилу трех, если ты кому-нибудь три раза спасаешь жизнь, то…
— … То их жизнь принадлежит тебе. Да знаю я, знаю.
— В общем, дикие кабаны — это третий раз. Так что я выиграл. Ты — моя.
— Врешь ты все. Жалкое, несчастное создание. — Я нежно обвожу пальцем его губы, мягкие и теплые. — Дикие кабаны, выдумал тоже. Нет, счет между нами прежний, два против двух.
Он притягивает меня к себе.
— Жалкое, несчастное создание, говоришь? Сейчас узнаешь.
Наши пальцы сплетаются, его губы нежно касаются моей кожи, я дрожу от возбуждения.
— А кто тебя целует? — спрашивает он. — Кто тебя ласкает?
— Ты! — шепчу я.
— Кто, скажи? Имя назови!
— Джек! — выдыхаю я. — Джек, Джек!
— А теперь ты меня поцелуй.
Я впечатываю его имя в нежные, сладкие от вина губы.
— Мне пора, — говорю я.
— Ага, — отвечает он.
Мы жадно целуемся. Наши тела пышут жаром.
Снизу раздается лай. Следопыт вернулся. Я выскальзываю из Джековых объятий и гляжу в небо. На восточном краю над землей мерцает Юпитер. Низко. Ночь наполовину прошла.
— Мне пора, — повторяю я, отталкиваю Джека, сажусь и привожу себя в порядок. Джек меня почти раздел. — Ну ты и скор!
— А что делать, если ты такая вертлявая? — ухмыляется он. — Дай помогу.
Я застегиваю пуговицы, он их расстегивает. Я заправляю рубаху, он ее вытягивает. Шлепаю его по руке.
— Не мешай, я сама.
Вскакиваю на ноги, оправляю одежду. Джек приподнимается на локте, разглядывает меня.
— Вот никогда не знаешь, что от тебя ожидать. Но сегодня ты совершенно непредсказуемая.
— Мы живем в непредсказуемое время, — говорю я. — Не забудь. Завтра ночью у Плакучей воды. Не опаздывай.
Хватаю резиновую веревку, свистом предупреждаю Следопыта и прыгаю с помоста. Земля летит мне навстречу. Выпускаю веревку, падаю на корточки. Мой волкодав испуганно отскакивает в сторону. Подбираю рассыпанные стрелы, засовываю в колчан, беру лук.
— В лагерь другой дорогой возвращайся, — говорит Джек. — И не зевай.
Он свешивается с помоста, смотрит на меня сквозь ветки и клочья мха.
— Сколько ночей до Кровавой луны осталось? — спрашиваю я.
— Если считать эту, то семь, — говорит он. — А в чем дело?
Я так надеялась, что он ответит по-другому. Что Слим ошибся. Через семь
— Завтра ночью. Не опаздывай, — повторяю я.
Пробираюсь через поломанные кабанчиками кусты, вспоминаю косуль. Они тоже не случайно с места сорвались. Что там Джек говорил?
Ты мозгами пораскинь. Их кто-то спугнул.
Нет, если бы за мной кто увязался, Следопыт бы учуял. Дал бы мне знать. Предупредил бы.
Нерон не показывается.
Мы со Следопытом бежим по лесу, возвращаемая в лагерь кружным путем. Я высматриваю Нeрона в кронах деревьев, в небе, в лунном свете. Ищу его везде.
Он не прилетел к Железному дереву. Странно это. Нерон Джека очень любит. Он знал, что я к Джеку шла. По ночам я только с Джеком встречаюсь.
На вершине каменистого холма я останавливаюсь, перевожу дух. Отсюда далеко видно. Море деревьев беспокойно колышется. Лунный свет серебрит кроны, напоминает, что зима близко.
В небе сияют звезды, так много, что и не сосчитать. Каждую ночь они шлют на землю свое сияние.
Вот только Нерона нигде не видать.
Он часто пропадает целыми часами неизвестно где. Иногда на несколько дней исчезает. У Нерона своя жизнь. Тайная, крылатая. Он живет по древним вороньим законам, делает то, что ему положено. Но в этот раз мне за него тревожно. Не знаю почему.
— Как думаешь, куда он подевался? — спрашиваю я Следопыта, треплю его по косматой голове.
Он задирает морду к небу и протяжно воет. Три раза вой несется в ночь. Волкодав приятеля подзывает.
Мы ждем. И ждем.
Ответа нет.
Мы идем дальше.
Приближаемся к Расписной скале, замедляем шаг. Я условным сигналом предупреждаю наших. Отвечает хриплый посвист Слима. Его ни с чем не спутаешь.
Следопыт мчится вперед, скрывается из виду. Вдруг в ночи раздается испуганный лай, а потом жуткий визг. Я бросаюсь на помощь.
На крошечной поляне стоит высокая сосна. Следопыт встревоженно мечется кругом. К стволу прибит ворон. На высоте человеческого роста. Крылья распростерты, прибиты толстыми штырями. Мертвый ворон.
Нерон.
Сердце у меня замирает. Я останавливаюсь, падаю на колени.
Все прибегают с оружием в руках. Шум их разбудил. Эш освещает поляну факелом.
— Нерон! — истошно вопит Эмми, несется к сосне, подпрыгивает, хочет дотянуться. — Помогите ему, снимите!
— Лу! — кричу я.
Молли обнимает Эмми, прижимает ее к себе.
— Ш-ш, детка, не плачь! Он помер, бедняжка. Пойдем отсюда.
Лу опускается на колени рядом со мной, обнимает меня за плечи. Я не могу вздохнуть. Нерон… Не может быть…