Неистовые джокеры
Шрифт:
Он склонился к ней, легонько коснулся ее обнаженного локтя.
— Я могу научить вас летать.
Разумеется, отправить ее в настоящий полет не в его силах, это скорее похоже на плавание в воздухе, но пока что никто не жаловался. Многие ли мужчины могут сделать своих возлюбленных легче перышка — или даже легче самого воздуха?
Водяная Лилия подняла на него глаза, огромные и перепуганные, и чуть отстранилась. Похоже, она пыталась разглядеть в нем что-то, вот только что именно? «Что ты ищешь, Водяная Лилия?» — подумал он, глядя, как на ее гладкой прохладной коже начинают выступать крохотные капельки влаги.
Разодранные
Грузовик остановился. Спектор попытался подползти к краю. И совершенно напрасно: стоило ему шелохнуться, как культю охватывала невыносимая боль. Он услышал лязг гидравлических манипуляторов и поднял голову. Мусорный бак пошел вверх и опрокинулся, обрушив на него несколько сот фунтов отбросов. Спектор успел набрать в грудь побольше воздуха, прежде чем его засыпало полностью. Что-то тяжелое придавило изувеченную лодыжку. Он попытался не обращать внимания на боль и выбраться наверх, но внезапно почувствовал, что уходит вниз. Бутылки, коробки, газеты, куриные кости, недоеденные полуфабрикаты начали утрамбовывать — и его вместе с ними. Он сжался в комок и попытался засунуть культю под здоровую ногу. Давление прекратилось. Спектор услышал, как мусорный бак лязгнул об асфальт. Мусоровоз дернулся и снова начал набирать ход.
— Черт! — выругался он, и в рот ему тут же набилась сырая кофейная гуща.
Спектор принялся отчаянно разрывать мусор, пытаясь выбраться на воздух и не обращать внимания на боль. Он очень надеялся, что мусоровоз не будет больше никуда заезжать и отправится прямиком на свалку.
Глава шестнадцатая
21:00
У него не было сил, чтобы сделать попытку выбраться из мусоровоза — вся энергия ушла на регенерацию. Спектор лежал на куче отбросов в кузове мусоровоза, который катил по улице. Он покосился на изувеченную ногу: культя, торчавшая из разодранной штанины, стала на несколько дюймов длиннее. У него отрастала новая нога! Впервые он попадал в такой серьезный переплет и уже предполагал, что придется где-то добывать протез — но способность к регенерации превзошла все его ожидания. Его организм заимствовал ткань из всего тела и создавал новую ногу. Ничего удивительного, что он чувствует себя совершенно обессиленным.
Отрастающая нога отчаянно зудела. Спектор сунул руки в карманы, чтобы удержаться от искушения почесать ее. Потом стал разглядывать проплывающие мимо здания, пытаясь сообразить, где находится. Возможно, порт? Вокруг было довольно много машин, но мусоровоз ехал на хорошей скорости.
Спектор вытащил из-за пояса завернутые в полиэтиленовый
Мусоровоз сбавил газ; теперь вокруг не было видно зданий. Видимо, поездка подходила к концу. Спектор спрятал книги и обеими руками ухватился за стальной борт грузовика. Потом подтянулся и попытался оттолкнуться здоровой ногой. Мышцы дрогнули, нога подвернулась. Он плюхнулся обратно на кучу мусора, совершенно опустошенный.
Мусоровоз остановился. Спектор услышал лязг цепи на воротах и скрип ржавых петель. У него не хватало сил даже на то, чтобы сесть. Грузовик неторопливо двинулся вперед и через несколько секунд снова затормозил. Спектор понял, что произойдет через миг.
— Стойте! — выкрикнул он.
Но голос оказался слишком слабым, чтобы шофер услышал его.
Гидравлические манипуляторы сняли железный контейнер с грузовика и подняли его высоко в воздух. Контейнер накренился. Спектор закрыл лицо руками и сжался в комочек. В тот миг, когда началось падение, он задержал дыхание и прижал книги к груди. Приземлившись на голову и плечи, он потерял сознание.
В зал въехала величественная процессия — официанты развозили на тележках десерты; стол Хирама, разумеется, обслужили первым.
Ресторатор так расслабился и был так доволен собой, что к нему почти вернулся его всегдашний аппетит. Один из новеньких официантов, морщинистый щуплый очкарик с большой головой, передал ему тарелку с ломтиком чизкейка с амаретто. Хирам решил не мелочиться и присовокупил еще кусок шоколадно-мангового торта. Чиз-кейк вполне удался даже по строжайшим меркам «Козырных тузов», а торт, покрытый тончайшей шоколадной стружкой, просто таял во рту.
Соколица тоже остановила свой выбор на торте. Шоколад, объяснила она (со своей знаменитой улыбкой) Водяной Лилии, был третьим по счету самым большим удовольствием на свете.
Джейн смотрела на официанта со странно отсутствующим выражением на лице.
— Что-то не так, милочка? — осведомился старик.
Она медленно поморгала и тряхнула головой, как человек, который никак не может проснуться.
— Нет. Ну, то есть… не помню, — Девушка вдруг поежилась. — У меня какое-то странное чувство.
— Шоколад врачует все недуги, — намекнула Соколица.
Но Джейн предпочла пылающий вишневый десерт.
— Говорят, когда выбираешь из двух зол, — пояснила она Хираму и Соколице, — следует остановиться на том, которого никогда еще не пробовал.
Хирам расхохотался, услышав из ее уст столь игривое замечание. Щупленький сморщенный официант, обходивший стол со своей тележкой, тоже залился смехом — неприятным и пронзительным — и никак не мог остановиться, как будто смеялся над какой-то одному ему слышной шуткой.
Повсюду вокруг предупредительные официанты разливали по чашкам только что сваренный кофе из изящных серебряных кофейников и расставляли пузатые кувшинчики с жирными сливками. Для тех, кто был не прочь выпить, откупоривали бутылки с ликерами и сладкими винами.