Неизбежна ли гибель Америки
Шрифт:
Биржевой крах
В конце 20-х годов капиталистический мир был настроен оптимистически. США переживали «бум». Капиталисты всех стран стремились все более расширять свои промышленные предприятия и увеличивать производство, расширять торговлю на внутреннем рынке, увеличивать экспорт и международный обмен товаров, накапливая все возрастающие прибыли. Буржуазные экономисты не замечали непрочности своих расчетов Напротив, они вместе с Гувером предсказывали наступление «благодетельного царства свободного предпринимательства», уничтожающего войны и нищету.
Вместо наступления царства благоденствия разразился биржевой крах. В 11 часов утра 24 октября 1929 г. вера в непоколебимость
40
В 1928–1929 гг. 36 тыс. богатейших семейств, то есть 1/10 процента всех семейств США, получили 9,8 млрд. долл. дохода, в то время как 11,5 млн семейств, то есть 42 % всего населения, получили 10 млрд. 1, то есть почти столько же, сколько верхушка, составляющая лишь 1/10 процента. Это так называемое «просперити» способствовало концентрации и централизации крупного капитала Мелкие предприятия были поглощены крупными монополиями Технические усовершенствования, которые должны были бы стать благодеянием для фермеров, оказались для них проклятием Они привели к сильному падению цен на сельскохозяйственные продукты, вовлекли фермеров в еще большие долги, что привело к массовому переходу земель в руки банков и корпораций. В 1929 г. более 48 % фермеров в США получили менее 600 долл. дохода в год, 84 % — менее чем 1500 долл. в год Массовая безработица и накопление огромного количества не проданных товаров давали себя знать еще до начала финансового краха.
Кризис капитализма углублялся, проходя различные стадии; за ним следовал призрак новой войны. Этот призрак подчеркивал общий кризис мирового капитализма, обострял существующие классовые противоречия и способствовал еще большему усилению соперничества между империалистическими государствами. Корни второй мировой войны глубоко уходили в почву, породившую кризис.
Этот кризис после 1929 г. охватил весь капиталистический мир Он не был похож ни на один из предшествующих кризисов Он распространился на Германию, Францию, Англию, Японию — страны наиболее высоко развитого капитализма А главное, за ним не последовало, как в прежние времена, периода экономического оживления За острым, судорожным периодом кризиса-с характерной для него потерей собственности по закладным, паникой, банковскими крахами, закрытием фабрик — последовала хроническая депрессия, хроническая безработица. «Вся королевская конница, вся королевская рать» — все капиталистические и либеральные панацеи, начиная от кейнсианской теории и кончая девальвацией валюты,
1 America's Capacity to Consume, Brookins Institute, 1929
41
все отчаянные попытки различных комиссий и всемирных экономических конференций не могли исцелить капитализм. В результате острых противоречий между богатством и нищетой, между бездействующими фабриками и неудовлетворенными потребностями людей, между огромными запасами продуктов питания и голодом масс — уродливо обнажались вся жестокость, хищничество и антиобщественный характер системы прибылей.
Англии, Франции, Голландии, Бельгии и Соединенным Штатам — так называемым
Располагая в колониях огромными резервами дешевой рабочей силы и сырья, дававшими им дополнительные источники сверхприбылей, английские, американские, голландские, французские и бельгийские капиталисты, активно поддерживая фашистское движение против растущей борьбы рабочего класса, были более или менее в состоянии управлять старыми методами.
Но в таких странах, как Германия, Италия, Япония, где капитализм развивался неравномерно, положение было иным. На эти страны также с полной силой обрушились жестокие удары острого кризиса, вызвавшего обнищание масс и обострение классовой борьбы. Но у них было меньше колоний для эксплуатации и вообще меньше резервов. Немецкие и итальянские монополисты сочли старые методы управления невыгодными Поэтому они прибегли к методам открытой фашистской диктатуры над рабочим классом, усиливая эксплуатацию, чтобы сохранить сверхприбыли и подавить любые попытки посягнуть на их власть.
В начале 30-х годов, когда сгущались тучи мирового капиталистического кризиса, немецкая экономика приближалась к краху. 12 млн. рабочих были безработными; 412 юнкеров владели таким же количеством земли, как
42
миллион крестьян; мелкие крестьянские хозяйства находились под угрозой полного разорения. Чтобы поддержать свою экономику, немецкие монополисты выбросили огромное количество товаров на мировой рынок. Однако, несмотря на сильно сниженные цены, несмотря на демпинг, мировой рынок не мог поглотить всех товаров, от которых хотели избавиться монополисты. Германское правительство, возглавлявшееся социал-демократами, пыталось поднять экономику страны путем жилищного строительства. Оно выделило 55 млн. марок для этой цели, но германские цементные, стальные и лесные тресты установили высокие цены на строительные материалы. В результате жилища оказались недоступными для среднего немецкого рабочего.
Правящий класс, чтобы сохранить свои прибыли, не задумался принести в жертву интересы германских рабочих. Старые методы управления стали неэффективными. Монополисты прибегли к фашизму, надеясь найти в нем выход из своих неразрешимых противоречий. Люди, поддерживающие систему «свободного предпринимательства», приняли меры к тому, чтобы охранять интересы земельных и промышленных магнатов: они принялись расшатывать, затем уничтожать свободные профессиональные союзы, а в дальнейшем намеревались — путем войны и завоеваний — приобрести более обширное «жизненное пространство» на мировых рынках.
Борьба с коммунизмом прокладывает дорогу фашизму
Немецкие банкиры начали говорить таким языком, какой мы сейчас слышим от их американских коллег. Так, Зольмсен, председатель правления крупнейшего немецкого частного банка «Дойче банк», заявил 5 февраля 1930 г… «Защита частной инициативы и свободного предпринимательства, личная ответственность являются сейчас насущной необходимостью для Европы… Опасность коммунизма гораздо больше, чем можно себе представить… его разрушительная воля направлена против цивилизации… Большие германские банки стоят в центре возникающих в связи с этим проблем» 1