Неизбежность
Шрифт:
— Действительно, как? — угрюмо говорит Рид, играя с мраморной статуэткой, стоящей на столе.
— Рид, то, что ты говоришь, не имеет ни какого смысла. Я, должно быть… не знаю… как магнит для Рассела, то, что ты говоришь, должно иметь какой-то смысл… — начинаю рассуждать я, но останавливаюсь, когда слышу грохот оттуда, где стоит Рид.
Моргнув, я вижу в руке Рида мраморную крошку.
Молча парень начинает убирать то, что ранее было изящной статуей ангела, а теперь напоминало лишь
— Рид, люди не обладают такой силой, — говорю я, указывая на осколки в его руке.
Меня захлестывает страх, вынуждая говорить осторожнее.
— Ты очень проницательна, Женевьева, — спокойно отзывается Рид, по пути выбрасывая остатки статуэтки в мусорное ведро и отряхивая руки.
— Она была дорогой, — робко говорю я, с трудом оставаясь спокойной.
— Наверное, — не глядя на меня отвечает он.
— Теперь это пыль, — многозначительно говорю я снова.
— Так… — я перевожу разговор на безопасную тему, — ты думаешь, завтра будет дождь?
Посмотрев на меня как на сумасшедшую, Рид спрашивает: — Мы сейчас будем говорить о погоде? До этого момента, ты была достаточно смелой. Зачем теперь скрываться?
— О, извини, Рид, — с раздражением говорю я. — Я просто ищу безопасную тему для разговора, просто я не знаю, как поступать, когда узнаю, что и у Красной Шапочки, и у бабушки острые зубы, — отвечаю я. — Ты должен признать, что несколько схематичен с информацией. Словно ты играешь со мной… — из-за кома, образовавшимся в моем горле, я не могу продолжить.
Отпив немного воды, я добавляю: — И я устала Рид… Я так устала бояться.
Рид молчал в течении долгого времени, а затем мягко произнес: — Я открою тебе маленький секрет: тут нет загадок — ты и есть загадка.
Он подходит к софе, садиться у моих ног и смотрит прямо на меня.
— Помнишь, когда сегодня утром мы говорили, и ты назвала себя маленькой рыбкой, а меня назвала большой рыбой — это описание было не совсем точным.
— Не было? — переспрашиваю я, чувствуя, как на затылке волосы встают дыбом.
— Нет. Для меня более точным описание было бы — акула, — наблюдая за мной, говорит он.
— Я вижу, что это было глупо с моей стороны, — поникнув, отвечаю я.
Мои губы пересыхают, поэтому я делаю глоток воды, которую Рид подал мне. Я ждала, что меня поглотит страх, потому что это нормальная реакция человека, при встрече с хищником. Но вместо страха я чувствую нечто другое, и это шокирует меня.
Я чувствую себя обманутой: — Так зачем все это? — спрашиваю я, лежа на диване, укрытая пледом. — Почему ты помог мне сегодня?
— Ты имеешь в виду почему не напал, если я акула? — с непроницаемым лицом переспрашивает он.
Отбросив одеяло и открывая мое колено, он берет лед. Рид не
Он нежно касается моего колена, но я отказываюсь смотреть на него, фокусируясь на ноге.
Рид хмурится.
— Если бы я решил, что тебя необходимо устранить, то тебя бы уже не было, — кратко говорит он.
Посмотрев на него, я понимаю, что он говорит правду. Я представляю для него какую-то угрозу. Рид остерегается меня, и я чувствую, как у меня появляется желание успокоить его, пообещав, что я не причиню ему вреда.
— Так что, прямо сейчас, надо мной не висит угроза ликвидации? — осторожно говорю я, не способная произнести слово «убийство».
— Нет, пока нет, — категорично говорит он.
Взгляд его зеленых глаз задерживается на мне, и я думаю, что они так похожи на кошачьи. При этом освещении, они имеют глубокий цвет нефрита.
— Но… — начинаю я, переваривая его слова, — ты можешь представить себе ситуацию, в которой было бы необходимо мое устранение? — спрашиваю его я. Я пыталась сохранить бдительность и не податься его сексуальности.
Я должна узнать у него кое-какую информацию.
— Да, — без колебаний признается он.
Мой разум нашёптывает мне: — «Должно быть, я какой-то монстр, потому что он даже не задумывается над ответом».
Поколебавшись, я говорю: — Но ты до сих пор этого не сделал, отсюда следует, что у тебя есть план, при котором мое уничтожение не понадобиться.
«Пожалуйста, скажи да, пожалуйста, скажи да, пожалуйста, скажи да», — про себя молю я.
Мое сердце грохочет о грудную клетку, пока я жду его ответа.
— Да, — мягко говорит он, и я чувствую такое облегчение, что могу думать только о выдохе.
— Это хорошо, значит есть хоть один шанс для моего спасения, — задумавшись, говорю я.
Я до боли закусываю губу. В мою голову приходит идея, и я озвучиваю ее прежде, чем обдумываю.
— Если ты должен убить меня, значит, тебе это нравится.
Рид все еще осматривает мое колено, а я жду ответ на мой вопрос. Он молчал, выражение его лица было напряженным… страдальческим.
— Нет, — хмурясь, сознается он, — я не хочу причинять тебе боль.
— Хорошо, — выдыхаю я.
После его ответа я чувствую себя лучше, но было то, в чем я с ним согласна. Я не знала, как спросить его об этом. В моем разуме такой шум, что вслух это прозвучит еще хуже.
Запинаясь, я тихо прашиваю: — Если выяснится, что минусов окажется больше, чем плюсов и… и будет необходимо… устранить меня… у меня есть последняя просьба.