Неизбежность

Бартол Эми А.

— Вчера я ходила в магазин, так что у тебя достаточно еды, которой хватит как минимум на неделю. Купила тебе новые бритвы, они лежат в ванной. И еще, я отнесла твой костюм в химчистку. Не забудь в среду забрать его, потому что в пятницу ты должен быть на суде по поводу развода Хандесона.

— Я помню, — с улыбкой соглашается он.

Чтобы не расплакаться, делаю глубокий вдох и шепчу:

— Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю, — отвечает он и добавляет, — хочу, чтобы ты позвонила мне. Ну, знаешь… если тебе снова начнут сниться кошмары.

— Думаю, что теперь,

когда я здесь, они прекратятся, — глядя в пол, бормочу я.

— Если они не прекратятся, я хочу, чтобы ты мне позвонила, — отвечает дядя, прикасаясь к моей щеке.

— Хорошо, — тихо шепчу я, и он опускает руку.

— Мне пора, не хочу попасть в пробку на Энн Арбор, — говорит он наигранно веселым голосом и с ободряющей улыбкой. — Все будет хорошо. Тебе понравится в Крествуде, Иви.

— Да, ты прав. Все будет хорошо, — отвечаю я с наигранным энтузиазмом. — В любом случае, ты должен идти, чтобы не попасть в пробку. Я провожу тебя, — заявляю я, делая вид, что все в порядке.

Держа его за руку, я иду вместе с ним к его грузовичку. Перед тем как сесть в него, он обнимает меня.

— Мне еще приехать к тебе? — через опущенное стекло спрашивает дядя Джим.

— Не могу дождаться, — с тенью улыбки отвечаю я.

Он начинает отъезжать, а я закусываю губу, чтобы сдержать дрожь. Мое сердце учащенно бьется от страха, когда вижу, как он улыбается мне через зеркало заднего вида. Когда его машина скрывается из виду, я медленно возвращаюсь назад.

Повернув ключ в замочной скважине, толкаю дверь своей комнаты. Переступив через порог, я застываю на месте, когда вижу ускользающую тень на стене.

— Кто здесь? — спрашиваю я, но в ответ мне тишина.

Прежде чем закрыть дверь, я тру глаза и пару раз моргаю. Подбегаю к окну, что находится в конце комнаты, и осматриваю пожарную лестницу за ним. Она была пуста — тяжелые железные решетки подъемника все в ржавых пятнах, словно им уже долгое время никто не пользовался.

Вздохнув, отворачиваюсь от окна и осматриваю комнату: голые стены и пустые полки, которая может принадлежать кому-то. Словно как смотреть на чистый холст — так если бы до этого здесь жил человек с яркими цветами, сложными формами и текстурами, которые были нарисованы на этом холсте, что на протяжении всей жизни меня не преследуют никакие голоса — здесь нет будущего. Думаю, чтобы я себя почувствовала нормально, нужно распаковать вещи.

Я начинаю с коробки, которая стоит возле раковины. Пока я ставила на прикроватную тумбочку фото дяди Джима, большие часы, стоящие в холле, напугали меня своим звоном. Бом… бом… бом…три часа. Глубокий тембр боя зловещим эхом зависает в воздухе. Надеюсь, что они не будут стучать всю ночь, потому что они действительно раздражают. Думаю, нужно синхронизировать мои часы с часами на башне.

Распаковав вещи, я раскладываю их в ящики. У меня в запасе есть еще много свободного времени, перед тем, как идти в главное здание. Собрание по адаптации первокурсников начнется в четыре часа. Хочу прийти туда вовремя, чтобы проскользнуть в конец аудитории и найти укромное место, потому что слоняться перед ориентацией в коридоре не очень комфортно.

Заправив

кровать, я прилегла на нее, завернувшись в теплый домашний плед. Последнее время я плохо сплю, поэтому сейчас зеваю, и мои глаза слипаются. Но я борюсь со сном. Когда сплю, мне снятся сны, в которых я тону. Снова зевнув, потягиваюсь и смотрю на коробки, которые еще не разобрала. Хочу лечь спать очень уставшей, тогда у меня будет меньше шансов на то, что мне вновь приснится кошмар.

Отыскав под раковиной небольшую коробку, поднимаю ее и пытаюсь распаковать. Взяв за упаковочную ленту, несу ее на стол и ставлю ближе к свету. Вытащив из кармана джинсовой юбки складной нож, раскрываю его.

На мгновения солнечный свет закрыла тень, мимолетно пролетевшая перед окном. Это отвлекает меня, потому что в следующую секунду острая боль пронзает мой мозг, и кровь капает на коробку. Зашипев от боли, я отшвыриваю нож на стол. Осмотрев палец, замечаю порез, из которого текла кровь. Подойдя к раковине, подставляю его под холодную воду.

Неглубокий порез. Может быть, если я забинтую палец, то остановлю кровотечение. Нахожу небольшое полотенце, зажимаю рану и открываю шкафчик над раковиной, чтобы достать все необходимое, которым запаслась ранее. Пока вожусь с бинтами, нажимаю на рану, отчего кровь пошла сильнее, просачиваясь сквозь махровое полотенце.

Не обращая внимания на пульсирующую боль, вновь подхожу к окну, чтобы посмотреть на источник беспокойства. Снова разглядываю пожарную лестницу, которая находиться в двадцати футах от земли. Но лестница должна была помешать кому бы то ни было запрыгнуть сюда. Высунув голову из окна, смотрю наверх, но там нет выхода.

Почувствовав себя некомфортно, закрываю и запираю окно.

«Я так устала, что мне уже кто-то мерещится», — руками потираю глаза. Подойдя к кровати, ложусь на нее и изучаю покрашенный белым потолок. Зевнув, смотрю на часы. На секунду закрыв глаза, чувствую, будто плыву. Моргнув, подтягиваю к себе подушку и обнимаю ее. Снова взглянув на часы, я изо всех сил стараюсь не заснуть.

«Почему в моей комнате так холодно?» — удивляюсь я, повернувшись на другой бок. — «Замерзаю…» Открыв глаза, затуманенным взором упираюсь в виниловое покрывало под моей щекой — в шахматную клеточку, темно-бежевого и тусклого оттенка. Коснувшись кончиками пальцев до ноющий челюсти, я приподнимаюсь. Густые, красные дорожки крови, стекают по шее, и словно капли дождя падают на мой элегантный топ.

Красивая музыка успокаивающими волнами колышется вокруг меня, перемежаясь со скрипом решетки, от чего у меня кружится голова. Растерянная, прислушиваюсь к музыке.

И вижу самое красивое лицо, которое никогда прежде не встречала, но его совершенные черты лица были покрыты запекшийся кровью. Крупные струйки крови по бокам его рта вселяли ужас. Он улыбнулся уголками губ, когда увидел, что я наблюдаю за ним.

Страх, что душит меня, не позволяет отвернуться. Он осторожно берет меня за руку и разжимает мои пальцы. И вкладывает в мою руку коричневый кожаный ремешок с серебряными подвесками. Словно маленькие, прекрасные монстры, они переливаются на свету…