Неизбежность
Шрифт:
— Нет, — вздыхаю я, очарованная совершенством его лица.
— Твое сердце. Оно поет для меня, зовет меня. Я знаю, когда ты испугана, когда тебе снятся кошмары, которые будят тебя среди ночи. Я знаю, кода ты счастлива. Но сегодня ты меня напугала. Твое сердце прикатило пение. Оно замедлилось, и я едва слышал тебя. Я должен был найти тебя… — говорит он и приближает свое лицо так, что его губы нежно целуют мою ладонь.
— Ты можешь издалека услышать мое сердцебиение? — спрашиваю я и думаю, что оно могло перестать
— И ты все еще ощущаешь порхание бабочек?
— Да, — отвечает он.
— Это должно было случиться раньше. Я не единственный человек, у которого есть… — я остановилась, когда он затряс головой.
— У тебя никогда никого не было? — спрашиваю я, меняя тему разговора.
— Не на Земле, — подтверждает он, и мое сердце болит за него.
Жить вечность без любви…
— Это не имеет ни какого смысла; ты совершенство, а я мутант. Что может замышлять Бог? — спрашиваю я его.
— Ты не мутант, а я не совершенство, — бормочет он.
— Есть одна вещь, которую я узнал за все время, что был здесь, и это лучший урок, которому я могу научить тебя. Она такова: Никогда не думай, что знаешь мысли Бога.
— Да, этот урок прост для меня, потому что я не имею понятия, — уверена я.
Я думаю о том, что он сказал мне о моем сердце, и о том, что он провел в одиночестве большую часть своей жизни.
— Ты не знаешь ангелов девушек? — краснея, спрашиваю я.
— Да, — отвечает он.
— Ну и какие они? — спрашиваю его я, чувствую, что в чем-то завидую божественным существам, о которых ничего не знаю.
— Они отличные войны, — отвечает он, его зеленые глаза смягчаются, когда он смотрит на меня.
— Я имела в виду, что им нравиться помимо борьбы? — вздыхаю я, пытаясь заглянуть в его мир.
— Ты спрашиваешь, чем они отличаются от тебя? — спрашивает он.
Я киваю, удивляясь, что он не говорит, что я ревную.
— Те, что были посланы на землю для уничтожения падших, жестокие, такие же, как и их партнеры-мужчины, — говорит он, пожимая плечами.
— В них почти нет женственности. Им не хватает загадочности и очарования, которыми обладают человеческие женщины. У некоторых ангелов здесь есть пара, но это для комфорта. Мы редко остаемся как партнеры.
— Ты шутишь? — спрашиваю я.
— Нет, — говорит он.
— Мы войны; мы не испытываем эмоций, которые испытывают люди, по крайней мере, до недавнего времени. — В его голосе звучит раздражение. — Есть и другие типы ангелов — не войны. У них другие миссии и они мягче, но я их не привлекаю.
— Как на счет человеческих женщин? Не одна из них не привлекала тебя? — недоверчиво спрашиваю я.
— Каковы шансы что?
Рид искоса смотрит на меня.
— Человеческие женщины слишком хрупкие; нужно было бы сильно сдерживать себя… — он замолкает и снова продолжает, — я очень сильный, я мог
— Пел для тебя? — спрашиваю я, сжалившись над ним и спасая его от объяснений.
— Да, — с облегчением выдыхает он, от того, что ему можно не продолжать.
— Что на счет меня? Я на половину человек. Я тоже хрупкая? — осторожно спрашиваю я, боясь полностью поднять эту тему
— Сейчас ты хрупкая. Я могу без усилий тебя сломать. Но скоро, это изменится, и ты будешь сильной, как ангел, — уверенно отвечает он.
— Ты говоришь так, словно, чтобы изменится, я сплету кокон, — говорю я, надеясь, что я ошибаюсь.
— Нет, ничего радикального… ну, может быть превращение, достаточно точное обещание, — задумчиво говорит он.
— Откуда ты знаешь, что я изменюсь, — подозрительно спрашиваю я.
— Сначала мы все слабые, но потом, достигнув, мы начинаем развиваться, — объясняет он.
— Когда? — тихо спрашиваю я.
— Скоро, — мягко говорит он.
— Как скоро? — спрашиваю я.
— Когда ты будешь готова — сказал он, пожав плечами.
От разочарования я закатила глаза.
— Я буду выглядеть по-другому? — поинтересовалась я.
— Не сильно, но будут тонкие различия.
Из-за того что он не рассказывает подробности, мне хочется пнуть его. Я бы сказала, что только типичный мужчина не рассказывает никаких подробностей, но Рида нельзя назвать типичным.
— Это больно? — обеспокоенно спрашиваю я.
— Это все относительно, — отвечает он.
— Боль не субъективна, — говорю я.
— Действительно? Как это объяснить? — спрашивает Рид, ущипнув меня за руку.
— Ауч! Это больно! — восклицаю я, одергивая руку и энергично потирая поврежденный участок.
— Ты можешь оказаться в беде, — говорит он, выглядеть удивленным.
— Ты знаешь, что я могу оказаться сильнее тебя. Что ты собираешься делать потом? — дуюсь я.
Он просто смеется надо мной, как будто я шучу, или возможно потому, что он счастлив.
Это выглядело так: он счастлив от того, что моя трансформация в более сильное существо неизбежна, существо, которое могло бы угнаться… и он был бы другим, если бы знал, что я могла бы идти в одну ногу с ним.
— Рид? — спрашиваю я.
— Хмм, — отвечает он.
— Если я не совсем человек, и если я не чистокровный ангел, тогда как я должна понять, какие правила я должна соблюдать? Я ничего не знаю об ангельских правилах. Я знаю только о некоторых из них, и я не уверена в них, — говорю я.
— Я не знаю, Эви, — он нахмурил брови. — Некоторые из наших законов не совпадают с человеческими законами, — говорит он, с озадаченным выражением лица.
— Например? — спрашиваю я.
— Люди не должны убивать друг друга. Я послан специально, чтобы убивать, — прямо отвечает он.