Неизбежность
Шрифт:
— Вот это, Рыжик, ты злишься. Эта девушка, которую я знаю. Я не знаю других девушек, которые ходят будто призрак, — сердито говорит он. — Девушка, которая забросила все, что ей было дорого только потому, что ее бросил парень.
— Ты ничего не знаешь, — со злостью возражаю я. — И ты единственный кто говорит об этом. После той ночи в «Дельта Хаус», ты даже не разговаривал со мной. Или это ты так злорадствуешь? Ну что ж дерзай, Рассел, наслаждайся!
— Нет, я не злорадствую. Так я прошу прощение! — в ответ кричит он.
— За что ты
— Я прошу прощение за то, что не был твоим другом, за то, что удалил брандмауэр, который ты мне установила… и за то, что разбил твое сердце, — прямо отвечает он.
Должно быть, по выражению моего лица он понял, что я собираюсь заплакать, потому что через несколько секунд я оказалась прижата к его груди, и он удерживал меня в таком положении, положив руку на шею.
— О, Рыжик, не плачь, — успокаивающе говорит он, а я пытаюсь не разрыдаться на глазах у всех тех, кто стал свидетелями нашей борьбы.
Рассел ведет меня из переполненного коридора, в защитном жесте обнимая меня за плечи. Через несколько мгновений, мы выходим из здания и останавливаемся по другую сторону от него.
Я не могу удержать слезы.
Рассел обнимает меня, и я плачу на его груди.
— Он идиот… которого я когда-либо видел, — шепчет Рассел мне в ухо, только заставляя меня заплакать еще сильнее.
Когда мне наконец-то удалось взять себя в руки, я отстранилась от Рассела, вытирая нос и лицо рукавом рубашки. Сегодня холодно. Осенняя погода дает о себе, так что я начинаю дрожать, когда подул холодный ветер и растрепал мои волосы.
— Я тоже прошу прощение, — просто говорю я, потому что не хочу снова начать плакать. — Это значит, что мы снова можем быть друзьями?
— Да Рыжик, мы снова можем стать друзьями… но я должен принять душ, потому что я ужасно выгляжу, — говорит он, наградив меня нахальной улыбкой. Он целует меня в лоб и быстро обнимает.
— Спасибо Рассел, — неуверенно говорю я. Мое горло все еще сжимало от слез. — Ты уверен, что наша дружба, не помешает вашим отношениям с Кэндис? У меня сложилось впечатление, что она не моя фанатка.
— Будет иметь дело со мной, — беззаботно пожимает он плечами.
— Нормально она к ней не отнесется, — говорю я, зная, что от этого Кэндис придет в ярость.
— Не волнуйся об этом, Рыжик. Я разберусь с Кэндис, — улыбается он.
— Рассел, я действительно не думаю, что кто-то может управлять Кэндис, — продолжаю я. Он только снисходительно мне улыбнулся.
— Я должна идти в класс. Если я хочу все хорошо сдать, я не могу больше пропускать. Увидимся позже.
— Ланч? Увидимся на ланче, ок? — спрашивает он меня.
— Конечно, — неуверенно говорю я.
Так что Фредди, Рассел и я снова начинаем встречаться за нашим столом, точно не так как было раньше. Теперь Рассел и Фредди пол-очереди ноют о том, что я ем, или если быть точнее, что я не ем. Так же с переменным успехом, они пытаются меня рассмешить.
Верная
Конечно, я оправдываю себя тем, что Рассел сможет «справится с Кэндис», как я слышала из надежного источника (Фредди), на это потребуется некоторое время.
Так как Кэндис питается своим общежитии, то у нее не было возможности часто мне пакостить. Но всякий раз, когда мы пересекались с ней в клубе или в коридоре возле класса, она всегда произносит слово «псих» направленное в мой адрес.
Я не говорю об этом Расселу. Какой в этом смысл?
У меня все лучше получается претворяться. Я умею хорошо выглядеть, слушать все лекции и ходить на тренировку по хоккею.
Когда дядя Джим приезжает на игру и выходит из машины, то чуть не душит меня в своих объятиях. От него мне никогда не приходилось скрывать свои чувства. Мне очень трудно претворятся, что все хорошо, чтобы приспособиться к жизни в колледже. Я беру его на игру, и мы вместе пытаемся понять, что происходит. Потом мы вместе идем в Квадро на праздник для гостей.
Зайдя в банкетный шатер, я вижу, что он украшен даже больше, чем когда мы были на озере. В палатке есть не только все для роскошного ужина, но и отдельная палатка с оркестром и танцполом.
Дядя и я протискиваемся через толпу, продвигаясь к столам с едой. Находим свободное место за столом с другой семьей и ведем светскую беседу.
В тусклом свете элегантного шатра, я смотрю на дядю сидящего рядом со мной и в первый паз за неделю чувствую облегчение.
Я так по нему скучала.
Я не навещала его, потому что боюсь ехать домой — я боюсь тех жутких вещей, которые могу навлечь на дом. Сейчас не нужно об этом думать…
Я отвлекаюсь от разговора за нашим столом, так как от столика неподалеку слышу знакомый смех.
Через плечо я замечаю Рассела, который кому-то широко улыбался.
После окончания игры он зашел в кампус, принял быстрый душ и теперь вместе с Кэндис был в центре внимания, за ее столом.
— Кто это? — шепчет мне на ухо дядя Джим, проследив за моим взглядом.
— О, это мой друг, Рассел.
— Я пару раз писала тебе о нем, — глядя в теплые глаза моего дяди, говорю я. — Ты чинил его компьютер, помнишь?
Дядя медленно кивает, изучая Рассела.
— Ты из-за него такая грустная? — спрашивает меня он, интуитивно распознавая мое эмоциональное состояние.
Моя фальшивая улыбка немного дрогнула.
— Не понимаю, о чем ты говоришь, — уклончиво говорю я. — Я рада, что ты здесь, и Рассел действительно мой хороший друг.
— Хмм, хорошо, дружок, раз ты так говоришь, — говорит он, но я могу сказать, что он не купился на все это. — Иногда когда мальчишки видят хорошую вещь, то сразу не могут распознать ее. Просто помни, что ты особенная. Я думаю, что ты самый замечательный человек в этой школе.