Неизбежности
Шрифт:
– Нет, обязательно приедет… увидитесь нынче же…
– Хорошо бы, – тупо обрадовался он.
Старушка вздохнула и намеревалась выйти из комнаты, как вдруг стукнула дверь в сенях, а через пару мгновений – и дверь в дом. Старушка встретила Дарину на пороге.
– Что, холодно?
– Морозно, бабуля…
Горюнов услышал её голос, поднялся со своего места, но выйти из комнаты не решился. Он бездумно притаился.
– А у нас гость…
– Гость? – бессмысленно произнесла Дарина и тут же, будто её ударило током, стала
Гость вышел из комнаты. Увидев его, она обрадовалась и испуганно насторожилась. Эта двойственность и ввела Горюнова в очередную нерешительность: он ещё не соображал, как вести себя здесь, в этом доме.
– Ну и хватит тебе стоять на пороге, – заметила ей старушка.
Дарина как будто пришла в себя, сняла верхнюю одежду и обувь и сразу прошла на кухню. Следом за ней – старушка. Они завели между собой монотонный разговор. Горюнов прислушивался к нему, но ничего не мог понять. Он вернулся на прежнее место и стал дожидаться, сам не зная чего.
Через полчаса Дарина подошла к Горюнову и, поцеловав его, предложила пройти на кухню, к столу. Он радостно и послушно последовал за ней. На кухню они вошли бок о бок. Он занял место, на которое указала Дарина, а она села напротив него…
Вскоре старушка оставила их наедине, понимая, что им необходимо поговорить.
– Я в отпуске с сегодняшнего дня, – объявил он ей, чтобы как-то начать разговор.
Но диалог как-то не клеился. Дарина знала, что его появлению у неё дома нужно было только радоваться, но вот выразить свою радость она затруднялась. Дарина забыла, какие вообще при этом должны проявляться эмоции. И вообще, уместны ли они в таких случаях.
– Я понимаю, что это так неожиданно для тебя, – сказал он, выждав время.
– Правда, это как-то неожиданно, – согласилась она. – Арсений, но ты ещё не знаешь, какая неожиданность ждёт тебя самого.
Он не то удивился, не то испугался.
– Но не пугайся прежде… Она для тебя, думаю, не настолько ужасна.
Горюнов насторожился, сосредоточив своё внимание.
– И что это?
– Элементарная обыденность…
– Обыденность? – как бы ужаснулся он.
– Да, – улыбнулась Дарина его ужасу. – Обыденная беременность у женщин.
– Чья?.. У кого?..
Дарина вопросительно и испуганно посмотрела на Горюнова. И только тут до него вдруг дошло. На лице его начала расползаться улыбка, глаза засветились счастьем, а сам он словно помолодел и даже изменился…
– Ладно вам, – обратилась к ним вошедшая старушка, – вы тут и оставайтесь на выходные…
– Ты куда, бабуля? – испугалась внучка.
– В Нижнюю Тавду, – ответила она. – Ещё есть время, чтобы успеть на рейсовый автобус.
Внучка вышла следом за бабушкой под предлогом проводить её до остановки.
– Ну и как, бабуля?
– Что, ну и как? – весело усмехнулась она.
– Ну он?.. Как?..
–
– Решила, – виновато ответила она.
– Вот и умница… Ну, иди… Давай иди домой. Поди-ка, он там без тебя чёрт знает что думает…
– Тогда я пошла, – и она короткими быстрыми шагами поспешила к себе.
Дарина вернулась в дом. Горюнов подошёл к ней. Они молча обнялись; точно так же они обнимались ещё на первом свидании – как-то осторожно и бережно, после чего они и стали ближе друг к другу. А теперь эта близость оказалась вообще единством. Впрочем, он уже состоял однажды, ещё до недавнего времени, в подобном единстве.
– А кстати, я слышала, что у тебя какие-то неприятности?
– Были…
– Серьёзные?
– Могли бы быть серьёзными…
Дарина успокоилась, но после этого почувствовала тот стыд, который раньше не проявлялся. Ей хотелось признаться ему в своей трусости и сказать «прости», но она, испугавшись, передумала это делать.
Прошли выходные дни. Горюнов вернулся в Нижнюю Тавду, разумеется, к матери Дарины. В этот же день старушка уехала в Велижаны.
Надвигался Новый год, но Раиса Владимировна нисколько этого не ощущала. Не то чтобы у неё не было настроения, ей было как-то всё равно. Но скоро приедут на новогодние каникулы дочери, а значит, ничего не остаётся, как готовиться к празднику…
И вот наконец они, сдав семестровые зачёты и экзамены, в предпразднично-радостном настроении приехали домой.
– Ух, какие вы холодные! – приговаривала мать, целуя дочерей. – Давайте согревайтесь теперь.
Канун Нового года выдался морозным, а до него гудела-выла вьюга так, что страшно было высовывать нос из тёплого дома.
– Мамочка, – обратилась старшая дочь, – а чего ты такая грустная?
– Даже скучно смотреть на тебя, – подхватила другая.
– Я не грустная, а задумчивая, – улыбнулась она им.
– А отец придёт к нам на Новый год? – поинтересовалась старшая.
– А давайте мы ему позвоним, – предложила младшая.
– У отца телефон не отвечает, – опередила их мать.
– Жаль… Досадно… – сожалели дочери одна за другой.
– Не сожалейте, он найдёт себе, где и с кем встретить Новый год… Вернее, уже нашёл.
– Мамочка, ты об этом… о нём говоришь так спокойно, как о прошлом, – заметила старшая дочь.
– Вернее, как будто его и не было у нас, – уточнила младшая.
– Нет, хорошие вы мои, он прошлое не для вас, и у вас нет… не должно быть никаких оснований думать о нём, как будто его вовсе нет…
– А мы и не думаем так, – поспешила оправдаться старшая, не дав договорить матери. – Так ведь, сестрёнка?
– Так, так… – подтвердила младшая.
– Вот и прекрасно!.. И нечего друг другу портить настроение в этот день.