Неизданный Федор Сологуб

Лавров Александр Васильевич

6 [85]

НЕДОРАЗУМЕНИЕ С НЕВОЮ Перетерпев судеб удары, Мы в удареньях знатоки. Никто не скажет, что мадьяры, Хотя и храбры, но жидки, И также знаем мы, что все напитки Бывают жидк и , Какой ни примешай к ним густоты, И если говорим мы про хвосты. Так мы не говорим: прохв о сты, Все эти истины, конечно, просты, И ведомы, бесспорно, всем. Я речь о них завел затем, Чтоб присказка была, потом же будет сказка, И в ней завязка и развязка. Нева не хочет быть Невой, Уж каламбур наскучил ей избитый, И плещется она волной сердитой, Когда ей пушки говорят: не вой! Шумит, ревет, взывает в злости ярой. — Хочу быть Розой или Кларой! — Склонилась наконец к ее моленью власть, Ей дали имя Роза, Но что же за напасть! Бунтует Роза, нет зимой мороза. Кондукторша стояла у окна Чрез Розу проходящего вагона, И объяснила так она

Причину бунта, рева, стона: — Вишь, на подъем она легка, Наделает немало злого. Да что с воды спросить? Жидк а , Спросить бы надобно иного. Нелегкие деньки К нам в Ленинград приходят: Волна вслед за волной повсюду колобродят, Жидк и . Услышал эти речи Внимательный и верный комсомол И, взяв кондукторшу за плечи, В милицию отвел. Что жидко здесь, и что здесь густо, Все объяснили ей. Идет домой, Кричит: — Чтоб всем вам было пусто! Всех, Роза, довела домой! — Вы слышите здесь недоразуменье, Поставлено неверно ударенье. Всем надо знать, что воды у реки, Так точно, как и все напитки, Бывают ж и дки, А не жидк и , И говоря неверно, Вождей заденешь Коминтерна. 4 (17) января 1925

85

Сологуб высмеивает процесс переименования улиц, площадей и учреждений города, которым присваивались имена вождей и героев революции. Хочу быть Розой или Кларой! — Подразумеваются Роза Люксембург (1871–1919) и Клара Цеткин (1857–1933) — немецкие коммунистки, основательницы партии, участницы II Интернационала.

7

НЭПМАНСКИЕ КРЕСТИНЫ Какой-то нэпман-грамотей Средь множества затей Задумал окрестить ребенка, Чтоб имя было звонко, Не пролетарское ничуть, Чтоб революцией не пахло. Чтоб буржуазность не зачахла. Что прежде украшало грудь Чинуши старого? Владимир. Чтоб дух чинуш не вымер, Так назвал сына нэпман. Но, идя К делам, он коммуниста встретил, И тот с улыбкою заметил: — Вы имя пролетарского вождя Сынку-то дали: Ленин Владимир был. Хвалю! Отныне к красному Кремлю Да будет путь ваш неизменен. — И нэпман мой внезапно скис: Затея глупая поникла. Кричит, упившися до положенья риз: — Судьбы-насмешницы каприз! Зачем не вспомнил я Тезея и Перикла? Историю бы почитать, Оттуда б имечко мне взять? — И он вопит, сердито глядя на ночь: — Вот, ожиданием живи, Родится ль Диоген Иваныч! — Нет, нэпман, как ребенка ни зови, Имен старинных взрывши рухлядь, Все это будет только тухлядь И соглашательская ложь, И если сына назовешь Сократом или Ариостом, Смотри, не вырос бы прохвостом. 1 (14) января 1925

8

ОРЕЛ И СОВА Из дальних странствий возвратясь, Орел застал большие перемены: Где возвышались замковые стены, Теперь развалины и грязь, И вместо прежних сладких арий Он слышит кваканье болотных тварей. Премудрую Сову Орел спросил (Он, видно, не читал газеты): — Скажи, кто эти стены повалил? Кто сбросил все мои портреты? — Сова ему в ответ: — Орел, поверь, Низы не так, как прежде, слабы: Орлы царили встарь, — теперь Повсюду правят Жабы. 19 марта (1 апреля) 1926

9

ПАРАЗИТЫ В одну страну явился паразит. В короткое развел он время Большое племя, И стал на всю страну он знаменит. Его названье в стих пускать негоже. Но всяк о нем кричит. Умы и совести тревожа. — Как у меня их много завелось! — — И у меня немало! — — Не поздоровится, небось: Одна всю ночь меня кусала! — — А я уж как от них терплю: Ни ночь, ни день не сплю! — — Собрать бы их, да всех под сапожище! — — То не поможет, — говорит Заехавший из дальних стран, буржуй на вид: — Одно есть средство — жить почище, — Когда бранят взволнованной толпой Сосущих кровь из наших жилок, Мне хочется сказать: — Возьмите хоть обмылок, Умойтесь вольною водой. 11 (24) января 1925

10

ПИОНЕР-ПРЕДСЕДАТЕЛЬ У совгражданки муж был инженер, А сын — хороший семилеток. Всегда иметь приятно деток, Притом же сын был красный пионер. Мы взяли мужа лишь для рифмы, Чтоб не сказали, что слагаем миф мы, И про него Не будет в басне ничего. Однажды в воскресенье Увидела совмать ребенка своего В великом восхищеньи, И спрашивает: — Милый мой, Да что с тобой? — — Я председатель был, провел я комсобранье! — — За что же пало на тебя избранье? Ты всех умней? — — Ну, нету: Считают умницей Подгузкину Совету. — — Так всех бойчей? — — Нельзя бойчей быть Лимонада Вцика — — Ну, всех сильней? — — Сильнее всех Плевков Гвоздика. — — Скажи ж мне, милый, почему Ты избран был. В догадках я теряюсь, — — Да очень просто, мама: потому, Что послушаньем отличаюсь. — Ты, пионер, запомни тот урок, С ним век свой проживешь недаром: Послушен будь, — настанет срок, Тебя назначат комиссаром. 7 (20) января 1925

11 [86]

САДУЛЕВЫ ДУЛИ И СВИНЬИ Стоит перед судом Садуль. Чего ж он ждет? Чего он просит? Да нет, он сам принес мешочек дуль, И

буржуазным свиньям их подносит. Честит он Мильерана, Клемансо, И заскрипело колесо Военно-судного процесса. С Садулем что поделаешь? Ни беса, И свиньям дуля не вкусна. Тень Клемансо для них нужна. Конечно, для Садуля Давно готова пуля, И не одна. Да как судить его! Что надо свиньям прятать, Он на суде разворошит. Его со смертью не сосватать. А буржуазным свиньям будет стыд. Садуля трудно схряпать, — свой сломаешь хрящик, Да так, что и не зачинишь. Не лучше ль отложить Все дело в долгий ящик, Да и молчок. А русский мужичок Наивно рассуждает: — Не тронь дерьма, не завоняет. 3 (16) января 1925

86

Жак Садуль(1881–1956) — деятель французского рабочего движения, интернационалист; в 1917 г. — атташе при французской военной миссии в Петрограде, под влиянием бесед с Лениным отказался служить французскому правительству; с 1919 г. — в Красной Армии, участник гражданской войны в России, за что на родине был заочно приговорен к смертной казни; по возвращении во Францию (1924) Садулю было предъявлено обвинение; в январе 1925 г. оправдан по суду; в 1927 г. советское правительство наградило его орденом Красного Знамени. Александр Этьен Мильеран(1859–1943) — президент Франции в 1920–1924 гг.; Жорж Бенжамен Клемансо(1841–1929) — глава французского правительства в 1917–1920 гг.; оба препятствовали восстановлению отношений Франции с СССР.

12 [87]

СВИНЬЯ И СВИНЬИ Жил в древности подлец, по имени Свинья. Чем осрамился он, не знаю я. Известно только то, что судьи порешили Предать забвению, как пакостные были, Его презренные дела, И с той поры ко всем, имевшим гнусный норов, Свиная кличка перешла. Жил в том же городе какой-то боров, И осрамился он: хозяйское дитя Загрыз и съел, не с голода, шутя, И стали звать его свиньею. Потом и всех его детей Прозвали кличкою такою. Нет правды у людей! Один лишь виноват, какая же причина, Что мясо правнуков известно, как свинина? Ведь если есть на свете Леф, Не каждый из людей иль Каин, иль Азеф. 8 (21) апреля 1926

87

Леф— Левый фронт искусства (1922–1929); участники объединения выдвинули теорию «литературы факта», отрицавшую художественный вымысел, и идею «социального заказа», что вело к ликвидации искусства; позиция лефовцев была несовместима с эстетическими взглядами Сологуба, в основе которых лежало его представление о «творимом творчестве». Евно Фишелевич Азеф(1869–1918) — член эсеровской партии, провокатор, имя которого стало нарицательным.

13

СОЛОВЕЙ И ОСЕЛ Распелся Соловей над белой вешней Розой. На ту беду в кусты пришел И заревел на Соловья с угрозой Большой Осел: Он был один из тех, вы знаете, уродов, Которые всегда позор своих же родов. — Зачем поешь? О чем поешь? Ослам к чему же роза? Небось, нам песенки не заведешь О крепком запахе навоза! Поешь, как плачешь, ты, — с каких таких причин? С ума, островитянин, спятил? Послушай, как долбит, как славит стук машин Поэт наш пролетарский, Дятел! Ты на носу бы зарубил. Что сладких буржуазных арий Не должен слушать пролетарий. И о цветах, как видно, ты забыл. Какие воспевать прилично! — Заголосил Осел усердно, зычно, Но все ж не очень гармонично. Как быть теперь тебе, мой бедный Соловей, Да и тебе, пленительная Роза? Бояться ли речей Любителя навоза? За Розу и за Соловья Ослу отвечу я: Конечно, бесполезна Роза, Но кто ж, Осел, сказал, что пролетарский нос Так жаден к прелестям навоза, Что нюхать ни за что не станет вешних роз? Ведь этак рявкнешь ты, пред хлебной стоя лавкой: «Зачем так ситный бел? Пусть белый хлеб буржуй бы ел, А ты, рабочий, черный чавкай!» 18 (31) января 1925

14 [88]

СТРЕКОЗА, МУРАВЕЙ И ПАУК Стрекоза в лугах жила, Лето красное пропела, Оглянуться не успела, — Революция пришла. Жили барышни в палатах. Где теперь Дворец Труда. Кто ютился в тесных хатах, Тот теперь пришел сюда. В нищете долгонько бились Стрекоза и муравей, С пауком они сдружились, Стало жить им веселей. Что за чудо? Где причину Раздобреть паук нашел? Он, как нэпман, паутину Всюду очень крепко сплел. Стрекоза пред ним танцует, Деньги тащит муравей, Пчелка в улье негодует: — Тех же щей погуще влей. 3 (16) января 1925

88

Жили барышни в палатах, // Где теперь Дворец Труда. — Здание Ксенинского института благородных девиц (для обучения полусирот из дворянских семей) в декабре 1917 г. по декрету СНК было передано Петроградскому совету профсоюзов (Дворец Труда на Площади Труда, дом 4).

15 [89]

ФРАНЦУЗСКАЯ ТРАВКА В МОСКВЕ «Простой цветочек, дикий, Нечаянно попал в один пучок с гвоздикой, И от нее душистым стал и сам. Хорошее всегда знакомство в прибыль нам». Москва знакомится с Эрбеттом, Эрбетт знакомится с Москвой. В Париже Эррио при этом Качает головой. Он чует, что в после речистом Чего-то прежнего уж нет, И говорит, собрав совет: «Вот город! Только поселись там, Совсем иным увидишь свет. Ах, скоро, скоро наш Эрбетт В Париж приедет ярым коммунистом». 3 (16) января 1925

89

Речь идет о восстановлении дипломатических отношений между Францией и СССР. В январе 1925 г. в Москву прибыл французский посол Жан Эрбетт(1871–1944). Эдуард Эррио(1872–1957) — в 1924–1925 гг. премьер-министр и министр иностранных дел Франции, способствовал «потеплению» отношений с Россией. Приезд Эрбетта в Москву широко освещался в печати.