Неизведанные гати судьбы

Хиневич Александр Юрьевич

— Так наши артельщики, перед своим уходом в Красную армию, добыли всего вдвое больше прежнего. А рыбы, птицы и ушастиков наловили ажно втрое больше обычного. Вот и получилось у нас очень много продуктов из копчёной зайчатины и копчёной рыбы. Кроме всего прочего, наши деды, в артельном представительстве, два новых холодных склада в подвале здания сделали.

— Не понял, ты про каких дедов сейчас сказал, Ярик?

— Да, про Анисима Авдеича и Фёдора Андреича. Они хоть и старенькие уже, но за порядком в представительстве присматривают и постоянно что-то стараются улучшить, вот и сделали новые холодные склады для копчёной продукции.

— Всё понятно. Рассказывай дальше.

— Так вот, мы хоть и поздно

ночью в Барнаул приехали, но всё же решили все разгрузить на холодные склады, чтобы продукты не испортились. В один склад сложили копчёную зайчатину, в другой — копчёную рыбу, в третьем — копчёную оленину, кабанятину и лосятину разместили, а в последний, четвёртый склад, вся копчёная птица поместилась. В отдельную кладовку, мы по паре ящиков из каждого холодного склада перенесли, для выполнения договора с деловыми людьми. А рано утром, приехал мордатый на легковом автомобиле. Его сопровождали два помощника, милиционеры и грузчики, что приехали на трёх грузовиках. Они все скопом сразу же направились к нашим первым двум складам в подвале здания. Благо, что мы уже пробудились, позавтракали и возле входа в подвал стояли. Главный чиновник, к нам подошёл, и вместе с нами проследовал к складам, где всегда получал наши продукты. Скорее всего, из-за того изобилия копчёностей, что у нас находились на старых складах, мордатый чиновник и сделал ошибочное мнение о всей нашей продукции. Закончилось всё тем, что все наши продукты с обоих складов представители власти подчистую вывезли. Хорошо ещё, что при ночной разгрузке нашего продовольственного обоза, мы всё тщательно пересчитали и в складские книги учёта записали. Так что у мордатого чиновника не получилось общее количество получаемых продуктов занизить. Пришлось ему расписываться за всё, что получил.

— А как же ентот чиновник или его помощники не увидели, по записям в амбарной книге, что у вас на складах ещё и другие копчёности имеются?

— Так у нас в представительстве, на каждый холодный склад отдельная книга учёта заведена, Демид Ярославич. Чиновник раньше видел только книги учёта двух старых складов, в которых ему много раз приходилось расписываться.

— Ну вот теперь всё встало на свои места. Ещё какие-нибудь новости удалось узнать?

— Новости не радостные, Демид Ярославич. В старших классах школ и в ВУЗах ввели платное обучение, и установили размер годичной оплаты. Вот Ваня и расстроился. Он хотел на следующее лето попробовать поступить в какой-нибудь институт, но теперь за учёбу надобно много денег заплатить. Кроме того, Анисим Авдеич с Фёдором Андреичем нам рассказали, что «всех рабочих и служащих прикрепили к рабочим местам. Нынешняя власть запретила самовольный уход рабочих и служащих из государственных, кооперативных и общественных предприятий и учреждений, а также самовольный переход с одного предприятия на другое или из одного учреждения в другое. Теперь уход с предприятия или учреждения, а также переход с одного места работы на другое, может разрешить только директор предприятия или начальник учреждения». А чуть позже, Фёдор Андреич добавил, что «раньше только колхозники были крепостными холопами у большевиков, а теперь к сельским крепостным, добавились городские крепостные, в виде рабочих и служащих»…

Яр замолчал, так как в мой кабинет зашла Яринка. Она внимательно на нас посмотрела, а затем стала строго выговаривать:

— Вы чего енто не поевши совещание устроили? У меня уже всё в печи истомилось, а они тут голодными заседать надумали. Быстренько все поднялись и отправились трапезничать. Ярик, тебя енто тоже касается, вместе с нами кушать будешь. Так как твоя Милянка дежурит сегодня в нашей больничке, — высказавшись, Яринка заметила странный взгляд Ивана. — Ванечка, сынок, а чего енто ты на меня так смотришь?

— Тебе казённое письмо пришло из Москвы,

матушка, — хмуро ответил Иван. — Его почтальон в наше артельное представительство принёс. Вот только не знаю, добрые там вести али нет.

— Так чего гадать-то, давай енто письмо прямо сейчас и прочитаем.

Иван отдал матери письмо, та его быстро вскрыла и молча прочитала. Потом улыбнулась и сказала:

— Ничего худого в письме нет, сынок. Меня Иосиф Виссарионович опять в гости приглашает, на недельку. Видать там опять кого-то очень важного человека надобно полечить. Даже самолет за мной пришлёт, чтобы я долго на поезде не ехала.

— А на поезде, матушка, у тебя бы и не получилось поехать в Москву, — сказал сын Яринке.

— Почему ты так думаешь, Ванечка?

— Потому что начиная с ентого года, «без специального разрешения или командировочного удостоверения невозможно купить железнодорожный билет в Москву. Все представители власти, кто незаконно или без особой, строго обоснованной необходимости выдают такие документы, могут понести ответственность вплоть до уголовной». Мне об ентом дед Анисим Авдеич поведал.

— Ярина, а когда самолёт за тобой прилетит? — спросил я супругу.

Та внимательно вновь посмотрела текст письма и встревожено ответила:

— Самолёт прилетит уже послезавтра. Он будет ждать меня на том же взлётном поле, откуда я в прошлый раз улетала. Демид, как ты думаешь, я успею собраться, и к нужному сроку приехать к самолёту?

— Я думаю, что успеешь. Самолёт будет ждать сколько надобно, и никуда без тебя не улетит. Пойдёмте кушать, а после трапезы начнём собираться. Мы с Яриком будем готовиться к полному отчёту перед райисполкомовскими чиновниками, а ты, Ярина, соберёшь всё что нужно к поездке в Москву.

— Демидушка, а ты про какой полный отчёт только что сказал? — проявила любопытство моя супруга.

— Так местные власти опять наш «договор на поставку продуктов в город» нарушили. Яру вместо положенного, только половину мешков с зерном и мукой привезли, а патроны ему вообще не выдали. Да ещё чиновник нагло заявил, что за ту малость, которую нам привезли, в следующем месяце мы должны привезти копчёностей на двадцать пять процентов больше. Когда Яр сказал чиновнику, что тот «нарушает договор с артелью», чиновник его даже слушать не стал, лишь нагло заявил: «Я с сопляками договоры обсуждать не намерен. Передай своему Главе артели, чтобы он незамедлительно явился в райисполком, вместе со своими помощниками. Им придётся дать подробный отчёт, перед Комиссией по продовольствию, о деятельности артели». Вот мы и поедем разбираться, кто прав, а кто не прав.

— Я с вами пойду в райисполком. Думаю товарищу Сталину будет интересно узнать, что у нас творят власти, вдали от Москвы. Даже не думайте меня отговаривать.

— Яринушка, а тебя никто и не собирался отговаривать, — успокоил я супругу. — Перед самым твоим приходом, я уже сказал Яру, что возьму тебя в город, в качестве своего второго помощника.

Закончив на этом разговоры, мы все вместе покинули Управу, и отправились кушать к нам домой…

Город Барнаул. Алтайского края.

Приехали мы в город поздно вечером и разместились в нашем представительстве. Яринку очень сильно удивили громадные людские потоки вдоль улиц, которые растянулись на несколько кварталов. Многие люди стояли вместе с маленькими детьми. Яр пояснил моей супруге, что это городские жители заранее занимают очереди в различные магазины, чтобы иметь возможность завтра купить хоть какие-нибудь продукты или товары.

Мы покушали в столовой представительства, благо повара проживали в комнатах рядом с кухней, и у них всегда были наготове дежурные блюда. Поздние приезды Яра с обозом, приучили их к этому.