Неизведанные земли

Шустерман Нил

— Оказывается, у Элли Отверженной есть совесть.

Элли не знала, сказал ли он так, чтобы показать, что впечатлен, или хотел поиздеваться над ней.

Мики был счастлив, наблюдая за их перепалкой, но теперь настал его черед говорить. Он встал между ними.

— Перестань, Элли. Пусть овладевает кем хочет, нам не обязательно ехать вместе с ним.

Отведя ее в сторону, Мики заговорил тише, чтобы никто, кроме их двоих, не мог расслышать.

— Мы все равно не сможем поехать с ними, если ты понимаешь, о чем я…

Но Элли чувствовала, что

Дмитрия нужно как следует проучить за то, что он осмелился говорить о ней с издевкой.

— Я хочу сказать, что мы должны быть для людей… добровольными помощниками.

Мики встал прямо перед ней, заслонив Дмитрия собой, чтобы Элли его не видела.

— Пойдем отсюда, ладно?

Дмитрий шагнул в сторону, чтобы Элли могла его видеть.

— Да, — сказал он. — За то время, что я провел в Стране, я, возможно, сделался бессердечным человеком. Может, ты и права, и нам следует больше думать о тех, чьи тела мы заимствуем. А теперь скажи мне, как добровольный помощник людей, что ты предлагаешь?

Элли посмотрела на шоссе.

— Давай потратим время и найдем семью, направляющуюся в Мемфис.

Мики всплеснул руками.

— Ты забыла одну вещь! — крикнул он злобно. — Я не могу ни в кого вселиться!

Элли потеряла дар речи. От расстройства она совсем забыла о том, что совместная поездка не могла состояться по одной-единственной, но веской причине. Когда она обернулась, то увидела, что Лось и Белка стоят словно пораженные громом.

— Он что, сказал, что не может вселяться в людей? — спросил Лось, показывая пальцем на Мики.

Макгилл повернулся к нему так грозно, как умел это делать в те времена, когда был чудовищем.

— У тебя проблемы со слухом? — заорал он на Лося. — Плохо слышишь через свой вонючий шлем? Я его сейчас оторву вместе с твоей тупой башкой и прямо в шею начну орать, чтоб ты понял!

Элли схватила Мики за руку и крепко сжала ее. Этого оказалось достаточно, чтобы гнев утих, уступив место обычному раздражению.

Дмитрий благоразумно смолчал. Он потер подбородок, стараясь понять, как вести себя в изменившихся обстоятельствах. Белка посмотрел на Элли в замешательстве.

— Так что ты с ним делаешь, если он не умеет входить в тела людей? А?

— Есть вещи поважней, — отрезал Мики.

Белка покачал головой.

— Я так не думаю.

Элли открыла рот, чтобы разразиться долгой тирадой в защиту их с Мики отношений, но Дмитрий прервал ее.

— Отлично, пойдем пешком.

У Белки отвалилась челюсть.

— Но…

— Он что, сказал, что мы пешком пойдем?

— Ты что, торопишься? Я — нет, — сказал Дмитрий. — Погода хорошая. Я не вижу, почему бы не прогуляться.

— Ну, да… но как быть с Попрыгуньей Джилл? — спросил Белка. — Надо найти ее и задать как следует.

— Мы найдем ее позже, когда представится случай, — сказал Дмитрий. — Днем раньше, днем позже, какая разница?

Элли заметила, как он рассердился, услышав имя таинственной Попрыгуньи. Но думать об этом было некогда — Дмитрий уже вышел на дорогу.

—

Пойдем по этому шоссе, оно приведет нас как раз туда, куда нужно.

Белка переминался с ноги на ногу, не зная, как поступить. Лось смотрел в землю, неодобрительно покачивая головой.

— Если у вас какие-то возражения, уходите, — сказал Дмитрий жестко.

Он осмотрелся и указал на автомобиль, въехавший на стоянку у закусочной.

— Вон двухместное купе, видите? Вперед!

Он раздраженно махнул рукой, предлагая приятелям проваливать, если у них есть желание. Лось и Белка стояли как вкопанные и молчали.

— Не хотите? — спросил Дмитрий. — Тогда будьте любезны, закройте рты, и давайте проводим наших друзей до Мемфиса.

Он отвернулся от них и медленно пошел к шоссе. Лось посмотрел на Белку. В ответ приятель ткнул его кулаком в шлем.

— Что смотришь, а?

Белка пошел вслед за начальником, и Лось нехотя поплелся за ними, пристыженно опустив могучие плечи, прикрытые щитками.

Элли повернулась к Мики:

— Так ты идешь или будешь здесь тонуть?

— Иду, иду, — сказал Мики, вытаскивая ноги из асфальта.

Закончив выбираться, он пошел за Элли.

— Сказал бы спасибо Дмитрию, — предложила Элли. — Он за тебя вступился.

Но мальчик определенно поклялся никого не благодарить.

Мики Макгилл жил в Стране уже давно, и на его долю выпало немало тяжелых испытаний. Он был капитаном корабля, провалился в центр Земли и выкарабкался обратно на поверхность. Он был мальчиком, потом чудовищем и снова стал мальчиком. Он собрал целую коллекцию предметов, попавших в Страну из мира живых, и потерял ее в одночасье. Он был воином. И не было среди этих испытаний только одного — любви к другому человеку, сумятицы чувств и страстей, которые обычно возникают в душе влюбленного. Он долго не мог признаться себе в том, что любит Элли. Мики убеждал себя в том, что не испытывает к Элли ничего, кроме благодарности, и что их отношения основаны именно на этом. В конце концов, она спасла его от самого себя и вечности в образе монстра. Он говорил себе, что их партнерство базируется на джентльменском соглашении, что ему нужно время, чтобы решить, как он будет проводить вечность в новом образе.

Все это было ложью.

А на деле Мики любил Элли так сильно, что сам себя боялся. Бывало, он смотрел на нее и замечал, как его призрачное свечение меняет цвет — от светло-голубого к бледно-лиловому. Он понял, что у любви есть свой цвет, и ломал голову над тем, замечает это Элли или нет.

То, как он отреагировал на появление Дмитрия, удивило самого Мики. Когда он был чудовищем, никто не решался оспаривать его превосходство. Он был царем и самодержцем. С тех пор как он перестал быть капитаном и сделался спутником Элли, все изменилось. Но и за это время никто еще не осмелился вклиниться в их тесный мирок. Они никогда не останавливались, и попадавшиеся на пути призраки вскоре исчезали, как верстовые столбы за окном вагона.