Неизвестные лица. Ошибочный адрес. Недоступная тайна
Шрифт:
Сегодняшнюю ночь Мыкалов ждал с тоскливой страстью. Ночью его дела закончатся, и уже днем поезд повезет его на юг, в Алма-Ату, под теплую, уютную крышу. Оттуда его уже не вытащит ничто. Он поклялся себе. Он исчезнет…
Дочь пришла вовремя. Не отвечая на придирки, он повел ее в глубь парка, где их поджидал Крошкин.
— Поздоровайся, — сказал Мыкалов, когда Крошкин окликнул его, и торопливо отошел в сторону, за свежевырытую яму.
— Я так и знала, папаша, что вы пройдоха и мразь, — услышал он.
Крошкин рассмеялся.
— Не вините
— И, конечно, с вами быть мягкой я должна непременно?
— Я не сделал вам вреда, чтобы с предубеждением отнестись ко мне.
— Если вы хотели видеть меня, могли прийти в дом, а не в заросли.
Крошкин улыбнулся.
— Так мне было удобнее. И не спорьте.
Мыкалов достал орех, прижал к черенку лопаты, надавил. Орех лопнул. Крошкин недовольно шикнул. Дочь засмеялась.
— А Васька слушает и ест.
— Людмила Ксенофонтовна, — деловито заговорил Крошкин, — мне приятно сознавать, что в вас сильна жажда денег. Старик Диккенс говаривал: без денег не бывает счастья. Вы не представляете, сколько их возле вас! Я говорю о работах вашего супруга. Они стоят денег.
— Кто вас направил сюда, ко мне?
Мыкалов почувствовал в голосе дочери страх. «Так-то, девочка, попалась. Дальше батьки не упрыгнешь».
— Разве об этом умалчивают, когда покупают? — настаивала дочь.
— Если мы договоримся, я отвечу. А сейчас слово за вами.
Шухова молчала. И Мыкалов вдруг испугался. Испугался предположения: сегодня днем он не сможет уехать. И все из-за дочери.
— Отвечай! — крикнул он приглушенно.
— Что конкретно вас интересует? — сердито проговорила Шухова.
— Сначала дайте согласие, — озлился Крошкин.
— В зависимости от того, что нужно, и будет мое решение.
— Слушайте, — смирился Крошкин и вплотную подошел к Шуховой.
Мыкалов прекратил жевать.
— В случае отказа яма станет вашим будуаром.
— С чего вы взяли, что я откажусь?
— Тогда не валяйте дурака. Нам нужны данные о той работе Шухова, за которую дали лауреата. Подробная информация о всех его новых изысканиях по синтетическому каучуку.
— Только-то, — иронически удивилась Шухова.
— Еще не все. Я вручу вам список лиц. Их надо отыскать в городе, завязать знакомства, изучить характеры, связи, привычки, слабости, страсти-мордасти и прочее.
— Все?
— Пока все. Мы учли ваши возможности, общественное положение, личные качества! На деньги мы не скупимся. Изъявите желание — отправим в Америку.
— Я согласна.
— Превосходно. Через неделю, Людмила Ксенофонтовна, мы встретимся. Надеюсь, кое-что вы организуете…
— Непременно. За деньги…
— Да, да, возьмите аванс…
Крошкин запустил руку в портфель, который в продолжение всего разговора держал на уровне груди, извлек две толстые пачки пятидесятирублевых бумаг.
— Предупреждаю: не вздумайте идти на попятную. Ваше согласие
Шухова знаком поманила Мыкалова. Он торопливо приблизился.
— Спрячьте деньги, папаша. И, пожалуйста, купите себе приличную одежду.
— Ладно, — буркнул Мыкалов, принял от Крошкина пачки, опустил в широкий карман плаща.
Крошкин приподнял шляпу, учтиво поклонился Шуховой.
— До встречи.
И ушел.
— Деловой мужчина. Как ты с ним быстро поладила. Десять тысяч! Хорошо, что я разыскал тебя. И мне радостно, и тебе… Пригодился твой адресок.
— Адресок? — Шухова подняла глаза. — Нет, адрес оказался ошибочным!
Старик едва не заорал. Дочь не шутила. Нет. Он понял, что ошибся. Она предала!..
Мыкалов коленом ударил дочь в живот. Она вскрикнула, упала на спину. Он выругался и взмахнул лопатой. Лопата легко взвилась и застыла. Он потянул ее. Что-то мешало. «Зацепилась за ветви», — подумал Мыкалов и вдруг похолодел. Дочь поднялась с земли и стала отряхиваться. Делала она это не спеша, просто и естественно, как будто и не грозила ей лопата и не было его самого. Он понял ее спокойствие: она видит то, чего не видит он. Рванулся в сторону и не смог сделать ни шагу. Его крепко держали.
Потом он шел по темной аллее к выходу. Человек в военной форме шел справа, слева — второй. Сзади звучал вежливый голос дочери и еще один мужской. Он вслушался и уловил, что дочь благодарят.
Он воспринял все спокойно. Он умел смиряться и не любил переживать неожиданности. Хотя эта неожиданность была страшна.
Мыкалов сунул дрожащие руки в карманы. Сейчас дрожь пройдет. Он переборет ее. Впервые руки дрожали у него давно-давно, в начале занятия опасной профессией. Теперь он крепче, сильней. Он выдюжит…
Пальцы наткнулись на орехи. Зацепили два в ладонь, сжали. Мыкалов даже ощутил, как стучит в висках. Первый раз в жизни орехи не поддавались ему. Казалось, уже кровь сочится через кожу от напряжения…
Боль разрывала кисть.
1954
НЕИЗВЕСТНЫЕ ЛИЦА
Начальник управления комитета госбезопасности генерал Гудков беседовал с полковником Орловым. Генерал знаком с ним всего какой-нибудь час, но ему определенно нравился этот крепко сбитый плечистый человек с приятным загорелым лицом и густыми русыми волосами. «Отлично сохранился, — думал Гудков, — а ведь только на пять лет моложе!» Понравились генералу и слова полковника, когда речь зашла о возрасте: «Нам с вами стареть не положено по штату». Гудков и сам выглядел моложе своих пятидесяти трех лет, но людей с видом бодрым и свежим замечал сразу.