Неизвестный Байконур. Сборник воспоминаний ветеранов Байконура

Стаднюк Иван Фотиевич

Немедленно проводился обход подразделений, выявлялись больные, не способные передвигаться самостоятельно, а нередко и те, что находились в бессознательном состоянии, и доставлять их в медицинский пункт, а при возможности сразу в госпиталь, приходилось на носилках. Первые часы и сутки работы в эпидемиологическом очаге дизентерии были направлены на организацию выявления и оказания адекватной медицинской помощи больным. Основной принцип в это время был не потерять больного. С большой теплотой и благодарностью вспоминаются войсковые врачи офицеры медицинской службы М. И. Сатыр, Е. М. Киркин, B. C. Хрустиков, Н. И. Касьянов, М. И. Магеррамов и многие другие, которые, не считаясь со временем и личными потребностями, отдавали все силы для сохранения здоровья солдат и офицеров полигона. Особого почтения заслуживают как сотрудники инфекционного

отделения военного госпиталя полигона офицеры А. А. Мигунов, В. А. Матвеев, В. П. Симатов, А. Г. Петушков, А. И. Люленецкий, В. Ф. Меркулов, Л. М. Прудников, так и гражданский персонал — К. Г. Савченко, А. А. Симатова, Л. А. Мудрая.

Эпидемиологическое обследование очагов инфекционных заболеваний во многом схоже с работой следователя по раскрытию преступления. Многие приемы однотипны, принципы аналогичны, не совпадают только конечные результаты. Если конечным результатом криминального расследования является поиск и задержание преступника, то конечным результатом эпидемиологического расследования эпизода эпидемической вспышки является вскрытие причин и обстоятельств заражения определенной группы лиц, связанных между собой по месту жительства, совместной деятельности или другим элементам социального общения.

Всякое эпидемиологическое обследование начинается с опроса пострадавших, затем лиц, общавшихся с ними, далее круг опрашиваемых расширяется до пределов, вызванных необходимостью расследования. По типичным признакам эпидемии выдвигаются версии случившегося, проводятся лабораторные и инструментальные исследования, в случае необходимости привлекаются специалисты науки, административных и хозяйственных органов, проводятся математические и статистические расчеты, ведется сравнительный анализ аналогичных событий, имевших место в прошлом. При этом вся работа должна выполняться оперативно, так как, чем больше времени прошло с момента возникновения эпидемиологического очага, тем меньше шансов раскрыть механизм его возникновения. Иногда, как и у следователей, у эпидемиологов так же бывают «глухари».

В 1968–1969 гг. на одной из площадок космодрома проводилась интенсивная подготовка к полетам на Луну. Все специалисты управлений, офицеры и солдаты испытательных частей работали с предельной нагрузкой. Об этом периоде написано немало, и нет смысла останавливаться на характеристике общей обстановки на полигоне. Но именно в период наибольшего напряжения, в июле 1969 г., как в испытательной части, так и в частях боевого и тылового обеспечения — на узле связи, в техническом батальоне и др. — начались массовые заболевания дизентерией. В эпидемиологический очаг были брошены все необходимые медицинские силы и средства, откомандированы лучшие специалисты. Работа в массовых очагах инфекционных заболеваний предусматривает одновременное проведение различных мероприятий: врачи лечебного профиля развертывают временные изоляторы и проводят лечение больных; командование обеспечивает надлежащие бытовые условия, соответствующие госпитальным требованиям, а также режим, препятствующий общению больных с другими контингентами военного городка; специалисты-эпидемиологи и микробиологи заняты поиском причин и обстоятельств возникновения эпидемиологической вспышки для скорейшей ее ликвидации.

В ходе расследования описанной эпидемиологической вспышки выяснилось, что питание солдат и сержантов осуществлялось в трех столовых. От больных, питавшихся в столовой № 1, при лабораторном анализе выделений определялись дизентерийные микробы только вида Флекснера-2а, от больных, питавшихся в столовой № 3, выделялись только дизентерийные палочки вида Штуцера-Шмитца, а у больных, питавшихся в столовой № 2, расположенной на одинаковом расстоянии от этих столовых, выявлялись в равной доле как микробы того, так и другого вида. Никаких вразумительных объяснений этому явлению в то время так и не нашли. Возникло даже предположение о диверсии с целью воспрепятствовать своевременному окончанию работ по подготовке полета на Луну.

Еще более ужесточились требования режима, вокруг столовых в ночное время устанавливались вооруженные посты, допуск посторонних лиц в столовые был запрещен. Наряду с медицинскими работниками в расследование эпидемии включились сотрудники особого отдела. В конце концов, несмотря на энергично принимаемые меры, вспышка заболеваний закончилась самопроизвольно, а механизм ее формирования и развития так и не был раскрыт.

Причина эпидемии неожиданно просто объяснилась

через 2 года в дружеской обстановке, когда, рассказывая об этом случае, один из офицеров технического батальона вспомнил, что в связи с аварией на канализационном коллекторе военного городка летом 1969 г. они широко использовали пожарные автомобили для того, чтобы пробивать в зданиях и сооружениях забитые в результате аварии канализационные трубы, а затем, промыв оголовки шлангов, этими же машинами завозили воду в столовые, так как из-за неисправности канализации водопровод также был временно отключен. Таким образом, в самый опасный для кишечных заболеваний период в столовые и на другие объекты подвозилась вода, загрязненная канализационными стоками, так как удалить опасное загрязнение со шлангов только отмыванием холодной водой без дополнительного обеззараживания просто нереально. Этим объяснялась и массовость заражения пострадавших и наличие нескольких видов и вариантов находок болезнетворных микробов у больных. Так, двумя годами позже эпидемической вспышки был закрыт «глухарь» в ее расследовании.

Нестандартные подходы в расследовании вспышек инфекционных заболеваний нередко дают неожиданно важные материалы. Летом 1966 г. в одной из частей, традиционно благополучных в отношении кишечных инфекций, одномоментно, практически в течение одного дня, заболело дизентерией более 30 % солдат. Выяснилось, что накануне в части был устроен торжественный обед, где вместо надоевшего борща, да еще в сорокаградусную жару, была приготовлена окрошка. Ели с удовольствием и благодарностью. А через сутки…

Находки у больных дизентерийных микробов типа Зонне полностью подтверждали пищевой характер эпидемической вспышки. Но как могли эти микробы попасть в пищу? Начальник столовой клялся, что для приготовления окрошки он использовал все продукты только со склада и огорода части. Исследования этих продуктов полностью подтвердили их непричастность в возникновении вспышки. Эпидемиологическое обследование с неполным установлением причин эпидемии шло к концу, когда начальник столовой в присутствии эпидемиолога вдруг вспомнил, что он не рассчитался с отделением военного совхоза за зеленый лук, несколько килограммов которого были приобретены там, так как своего лука для окрошки не хватало.

Психология эпидемиолога в период обследования эпидемиологического очага, как у элитной гончей, полностью перестроена на поиск. Каждую фразу, каждый факт он будет рассматривать только по отношению к эпидемиологическому очагу. И стоило начальнику столовой случайно вспомнить о закупленном зеленом луке, как в санитарно-эпидемиологический отряд были даны команды о срочном заборе анализов воды, используемой для полива лука в совхозе, и отборе проб с поверхности пучков лука и другой витаминной зелени. Оказалось, для того, чтобы зелень не высыхала, ее до передачи в торговлю держали в бороздках для полива, заполненных водой. Сама же поливная вода представляла очищенные, но не обеззараженные стоки городской канализации. Исследование и поливной воды, и витаминной зелени, погруженной в нее, показало их обильную зараженность микробами дизентерии, в том числе и типа Зонне.

В умеренном климате подобные эпизоды, возможно, не имели бы тяжелых эпидемиологических последствий. Но в условиях летней изнуряющей жары (43–45°), при низкой влажности воздуха (17–19 %) и продолжительности экстремально жаркого периода до 70–80 дней такие случайности всегда приводили к неприятностям.

Проблема профилактики кишечных инфекций, особенно дизентерии, в летнее время была навязчивой идеей всех медиков полигона — от войсковых врачей до специалистов госпиталя и санитарно-эпидемиологических учреждений, а также руководителей медицинской службы. Проводились совместные с ведущими научными центрами СССР, Казахстана, Узбекистана и Киргизии исследования по состоянию организма военнослужащих во взаимодействии с факторами внешней среды, изучалось изменение микрофлоры человека и окружающих его объектов в зависимости от сезонов года и т. д. и т. п. Наряду с решением практических задач проводилась значительная научно-исследовательская работа. В исследовании обстоятельств и факторов, способствовавших высокой заболеваемости населения и личного состава гарнизона Ленинска кишечными инфекциями, и разработке мер профилактики самое деятельное участие принимали специалисты санитарно-эпидемиологического отряда В. Я. Коломиец, Я. Д. Токарев, Л. Г. Дмитриенко, В. П. Шуляк, А. М. Лебедев, Н. З. Гребенникова, B. C. Кузина, Н. Г. Пономарева и др.