Неизвестный Лангемак. Конструктор «катюш»
Шрифт:
С января 1922 г. по апрель 1924 г. – командующий Западным фронтом. Помощник, а с июля 1925 г. по май 1928 г. – начальник Штаба РККА, член Комиссии по подготовке РККА. Принимал активное участие в проведении военной реформы 1924–1925 гг.
С мая 1928 г. – командующий войсками Ленинградского военного округа. В этот период времени он уделяет огромное внимание ракетным организациям Ленинграда и становится частым гостем в ГДЛ и ЛенГИРД’е. Получив ГДЛ в наследство от своего предшественника А.И. Корка, М.Н. Тухачевский сразу же понял всю значимость и необходимость работ, проводимых Лабораторией. Для обеспечения всем необходимым он закрепляет за ГДЛ своего помощника Н.Я. Ильина, а когда уезжает на новую должность, то, для убыстрения процесса снабжения организации, назначает его еще и начальником ГДЛ.
С 1931 г. – заместитель наркома по военным и морским делам и заместитель председателя Реввоенсовета СССР, начальник вооружений РККА (с 1931 г.), с 1934 г. – заместитель наркома обороны, с 1936 г. – первый заместитель наркома обороны и начальник управления боевой подготовки.
М.Н. Тухачевскому принадлежит большая заслуга в техническом перевооружении советской армии, развитии новых видов и родов войск – авиации, механизированных и воздушнодесантных войск. Кроме того, именно благодаря ему был создан первый в мире Реактивный научноисследовательский институт, а
Так, в 1928 г., в ходе работы над проектом нового Полевого устава, М.Н. Тухачевский, в то время командующий войсками ЛВО, организовал в штабе округа обсуждение отдельных его положений и их проверку в ходе учений. На одном из учений он поручил оперативному отделу штаба округа собрать материалы по воздушным десантам и подготовить для обсуждения реферат на тему: «Действия воздушного десанта в наступательной операции». В августе 1929 г. М.Н. Тухачевский направил Народному комиссару по военным и морским делам К.Е. Ворошилову, Начальнику Штаба РККА Б.М. Шапошникову и Начальнику Военновоздушных сил РККА П.И. Баранову докладную запискупроект развития авиационного транспорта. Этот документ дошел до И.В. Сталина. В нем рассматривались возможности использования большегрузных транспортных самолетов при проведении боевых операций, в том числе для переброски, как посадочным способом, так и путем сброса с воздуха, различных военных грузов, в частности тяжелой техники – артиллерии и танков. Одновременно М.Н. Тухачевский высказал убежденность в том, что «пора поставить на проработку вопрос о создании моторизованных частей, приспособленных к переброске на самолеmax, для производства десантов в тылу у противника (на путях отступления, для атаки его штабов, складов и пр.)»4. 26 августа 1929 г. в А ВО успешно произвели опытную переброску на самолетах воздушного десанта с артиллерией посадочным способом. По итогам опыта было признано целесообразным на перспективу проработать вопросы переброски боевой техники на самолетах без посадки, путем сбрасывания ее с воздуха, а также перевозки личного состава, снарядов и имущества с высадкой и выгрузкой их при помощи парашютов. 13 марта 1930 г. в ЛВО состоялись еще одни учения по высадке тактического воздушного десанта посадочным способом. 3–4 сентября 1930 г. в ходе окружных маневров ЛВО была осуществлена высадка воздушного десанта с тяжелым вооружением и боевой техникой посадочным способом. 10 сентября 1931 г. на маневрах УВО был проведен авиамотопарашютный десант с использованием авиадесантного отряда Ленинградского военного округа. 27 сентября – 1 октября 1931 г. в ЛВО снова состоялись маневры, на которых была осуществлена комбинированная высадка и выброска воздушного десанта с тяжелым оружием и боевой техникой. Штаб РККА директивой от 18 марта 1931 г. создал в подчиненном М.Н. Тухачевскому Ленинградском военном округе нештатный опытный авиамотодесантный отряд. Первоначально предполагалось, что он будет использоваться в учебной практике только в качестве посадочного десанта. Однако уже вскоре по указанию М.Н. Тухачевского в июне 1931 г. при 1й авиационной бригаде формируется нештатный парашютнодесантный отряд, который должен был организационно дополнить опытный авиамотодесантый отряд. Его предполагалось использовать в качестве парашютного эшелона воздушного десанта для захвата в тылу аэродромов (посадочных площадок) и обеспечения посадки на них самолетов с боевой техникой и обслуживающим ее личным составом. На базе отряда проводились занятия по парашютному делу с летным составом ВВС, велась научноисследовательская работа. Кроме того, нештатный авиамотодесантный отряд ЛВО стал базой для войсковых испытаний специальной воздушнодесантной техники для переброски артиллерии, минометов, легких танков, автомобилей и другой боевой и транспортной техники. Для этого в 1930 г. в НИИ ВВС был создан конструкторский отдел под руководством военного летчика и талантливого изобретателя П.И. Гроховского. В марте 1931 г. ему были переданы опытные мастерские НИИ ВВС. Отряды ЛВО участвовали на учениях Ленинградского и Украинского военных округов. Наиболее показательными из них были выброски отрядов 15 августа 1931 г. на сборах начальствующего состава ЛВО в районе Красного Села, 20 августа и 29 сентября – на тактических учениях в районе Красногвардейска. 10 и 14 сентября отряды десантировались на учениях Украинского военного округа в районе Могилевки. В декабре 1931 г. М.Н. Тухачевский направил И.В. Сталину докладную записку, посвященную производству авиамото– и парашютных десантов. В ней, стремясь привлечь внимание высшего руководства страны к новому и, по его убеждению, чрезвычайно перспективному делу, он подробно доложил об итогах сентябрьских маневров ЛВО 1930 г., учений УВО и ЛВО в сентябре 1931 г., в ходе которых применялись авиамото– и парашютные десанты. Одновременно М.Н. Тухачевский, пристально следивший за всеми веяниями и новшествами в области военного дела не только в стране, но и в мире, обращал внимание на интересный, по его мнению, опыт проведения воздушных десантов в зарубежных армиях, который, очевидно, мог быть заимствован для дальнейшего использования в РККА. «Вопрос этот приобретает исключительное значение. Многие операции можно будет разыграть совершенно поновому», – убеждал М.Н. Тухачевский И.В. Сталина, доказывая, что «для лучшей подготовки авиамото– и парашютных десантов, конечно, необходима штатная опытная единица, которой пока нет»5. В 1932 г. Реввоенсовет СССР постановил перевести авиамотодесантный отряд ЛВО на штаты бригады. Таким образом, на базе ЛВО возникло первое в РККА подразделение воздушнодесантных войск, а сам М.Н. Тухачевский был одним из первых разработчиков теории их боевого применения в наступательных операциях.
О той фактической роли, которую играл М.Н. Тухачевский в создании ВДВ, говорит тот факт, что в приказе НКО СССР об итогах боевой подготовки за 1936 г. и о задачах на 1937 г. (3 ноября 1936 г. № 00105), в частности, отмечалось: « Тактическую подготовку в парашютных и авиадесантных частях сделать основой их боевой подготовки. Продолжать совершенствование техники и тактики выброски авиадесанта, усиленного артиллерией и минометами… Начальнику УБП разработать, а моему заместителю Маршалу Советского Союза т. Тухачевскому утвердить специальную инструкцию для действий авиадесантных частей…»6.Сделать этого Тухачевский не успел. Этого не было сделано и спустя несколько лет. Так, в акте о приеме НКО СССР новым наркомом С.К. Тимошенко от его предшественника К.Е. Ворошилова от 7 мая 1940 г., в частности, отмечалось, что «твердо установленных взглядов на использование танков, авиации и авиадесантов нет». «Авиадесантные части не получили должного развития. Существующая двойственность подчинения – по линии УБП (боевая подготовка) и по линии ВВС (снабж. спец. имущ, и обесп. самолетами) отрицательно сказывается на управлении и боевой подготовке авиадесантных частей. Организация воздушно десантных частей (маломощные бригады) отстает от современных требований и требует пересмотра в сторону создания более сильных соединений. Внимание к парашютному спорту и его развитие ослаблены…»7.Всем уже стало както не до десантов…
М.Н. Тухачевский сыграл важную роль в решении вопросов строительства советских вооруженных сил и их технического оснащения, предложив в конце 1920х – начале 1930х гг. советскому военнополитическому руководству собственную программу модернизации РККА, предполагавшую создание сильной авиации и бронетанковых войск, перевооружение пехоты и артиллерии, развитие новых средств связи и переправочной техники, а также систему перевода промышленности с мирных на военные рельсы. Она представляла собой целый пакет проектных докладных записок – о реконструкции восстановительного и эксплуатационного железнодорожного дела (1929), об авиационном транспорте (1929), о гражданской авиации (1930), о щитовых автомобильных дорогах (1930), о развитии гражданской авиации (1930), о саперных частях (1930), о мобилизации промышленности (1930), о производстве артиллерийских орудий и снарядов (1930), а также о пополнении военного флота за счет торгового (1931). Основными же вводными документами, в которых были в общих чертах, в плане постановки вопроса, обозначены контуры реконструкции РККА, стали три документа – докладная записка К.Е. Ворошилову от 11 января 1930 г., первая объяснительная записка И.В. Сталину и К.Е. Ворошилову от 19 июня 1930 г. и вторая объяснительная
Первоначально предложенная М.Н. Тухачевским программа реконструкции РККА встретила непонимание среди высшего военнополитического руководства, посчитавшего ее нереальной и фантастической. Однако впоследствии, после более детального изучения, а также в связи с изменившейся обстановкой – резким обострением военнополитической ситуации на Дальнем Востоке и на Западной границе СССР – программа была принята, И.В. Сталин извинился и попросил М.Н. Тухачевского его «не ругать», а самого военачальника вернули из Ленинграда в центральное руководство РККА и назначили заместителем председателя РВС СССР и наркомвоенмора и начальником вооружений РККА. Таким образом была принята предложенная М.Н. Тухачевским модель модернизации армии, предполагавшая два существенных условия: ускоренность и «автаркийность». Программа реконструкции РККА стала широко известной в последние годы благодаря астрономическому количеству самолетов и танков, которые Красной Армии якобы предложено было заиметь – не то сто тысяч, не то пятьдесят тысяч, не то двадцать пять тысяч. Идея о фантастичности этой программы (а как следствие – и о некомпетентности и прожектерстве ее автора) уже в современные времена возникла вновь в связи с тем, что все цифры этой программы полностью выдернуты современными интерпретаторами не только из контекста, но и вообще из ее смысла.
Вопервых, М.Н. Тухачевский много раз подчеркивал, что все расчеты у него носили плановоориентировочный характер просто для постановки самой проблемы, поскольку опирались на данные из открытых источников. Вовторых, в жизни с пресловутыми танками и самолетами все было гораздо проще. В постановочной записке М.Н. Тухачевского отмечается, что производство танков могло быть тесно увязано с производством тракторов. Для этого сектора промышленности принималось существование пропорциональной зависимости между числом выпускаемых тракторов и танков и использовалось соотношение: один танк на каждые два трактора. Таким образом, «при нашей программе тракторостроения в 1932/33 г. в 197.100 штук, годичную программу танков можно считать в 100.000 штук. Если считать убыль танков в год войны равной 100 % (цифра условная), то МЫ СМОЖЕМ ИМЕТЬ В СТРОЮ 50.000 ТАНКОВ. Я не имею возможности произвести подсчетов в денежном выражении постройки и содержания больших масс авиации и танков, перехода от мирного к военному времени, соответствующих сроков и пр. Приведенные данные характеризуют (по скромным показателям) – наши перспективные производственные возможности в области самолето и танкостроения и соответствующие организационные нормы РККА, каковые она неизбежно должна будет воспринимать»9.Иными словами, М.Н. Тухачевский пытался оценить максимальные производственные возможности оборонной промышленности (точнее, той, которая могла быть задействована при производстве продукции военного назначения, в данном, танковом случае – тракторои автомобилестроения) при ее полной загрузке в течение первого года войны. То есть 100 тысяч танков – это не танки мирного времени, то есть произведенные до войны, и не танки «перехода от мирного времени к военному», т. е.
выставляемые по мобилизации. Это максимальная производственная мощность, выраженная в единицах продукции. В том смысле, что больше СССР произвести будет не в состоянии, даже если захочет, – промышленность не потянет. Меньше – пожалуйста. Кстати, М.Н. Тухачевский специально оговорил, что «отмобилизованная армия никогда не представляет собой предельной мощности вооруженный сил данной страны»10– а именно ее он и пытался прикинуть. А на цифру 50 тысяч можно вообще не обращать внимания, поскольку сам М.Н. Тухачевский считал тот коэффициент, которым пользовался при ее получении (100 % убыли танков в год), – условным. Поэтому и 50 тысяч – тоже условная цифра. Сам М.Н. Тухачевский на этом коэффициенте не сильно настаивал и когда Б.М. Шапошников в соображениях Штаба РККА относительно программы реконструкции указал, что 100 % убыли не будет, будет 300 %, М.Н. Тухачевский настаивать не стал и предложил третий коэффициент – 200 %. Этих производственных мощностей предполагалось достигнуть к концу пятилетки, то есть к 1932/33 г. – разумеется, в случае выполнения пятилетних планов со всеми принятыми дополнительными обязательствами, изменениями и дополнениями. О том, что у него речь идет именно о максимальных производственных возможностях, М.Н. Тухачевский подчеркивал несколько раз: «Масштаб развития авиационных и танковых сил правильнее всего можно определить, если исходить из производственных возможностей, а не от увеличения существующих авиа и бронесил РККА на столько то и столько то процентов…»11.
При этом он специально оговаривал, что все расчеты у него идут не по мирному времени, а по военному, когда продукции военного назначения требуется по определению много в связи с большой потребностью и с убылью. «Добавлю еще только, что никаких серьезных увеличений численности армии мирного времени я не считаю возможным производить…»10. «Выставление 50.000 танков, по моему предложению, должно произойти не в мирное время, и не по мобилизации, а в процессе первого года войны…»10. «Не буду повторяться на тему о том, что я в своей записке дал цифровой анализ развития массовой авиации в процессе империалистической войны, а не условий ее мобилизационного развертывания и что все предельные нормы развития нашей авиации точно также не могут быть отнесены к мирному времени…»12.Таким образом, апокалиптическая картина территории СССР, покрытой толстым слоем стремительно устаревающих на ходу легкоброневых танков, является лишь плодом буйного воображения современных интерпретаторов. М.Н. Тухачевский к ней отношения не имел ни малейшего.
Он искал способы при минимально необходимом отвлечении ресурсов на производство оборонной продукции в мирное время (поскольку таковое производство может привести к диспропорции в экономическом развитии и к деформированию или и вовсе подрыву экономики), резко нарастить ее выпуск во время военное, опираясь в главную очередь на собственные силы.
М.Н. Тухачевский внес значительный вклад в развитие военного образования и советской военной науки, в популяризацию военных знаний. Военнонаучное общество Западного фронта с привлечением в первую очередь молодых краскомов – участников Гражданской войны стало первым в Красной Армии фронтовым (окружным) ВНО. Активный участник и один из руководителей созданного в 1920 г. ВНО Академии Генштаба. С ноября 1924 г. он – председатель Особой комиссии Правления ВНО Академии по подготовке всесоюзного съезда военнонаучных обществ Красной Армии. В 1924 г. разработал и реализовал проект создания Курсов усовершенствования высшего комсостава при ВА РККА. Вел активную преподавательскую и кураторскую работу. С октября 1924 г. по 1929 г. в качестве главного руководителя по стратегии всех военных ВУЗов РККА осуществлял общее руководство преподаванием дисциплин стратегического цикла в Военной академии РККА и других ВВУЗах, разработку программ и учебных планов. В частности, при нем в цикле стратегии была выделена отдельная кафедра ведения операций, а впоследствии – экономики войны. Одновременно он читал лекции по ведению операций и истории Гражданской войны в Военной академии РККА и в других ВВУЗах. Инициатор создания ряда высших военных учебных заведений, в частности Военной академии Генерального штаба (ВАГШ) в 1936 г. По предложению М.Н. Тухачевского в 1925 г. в составе Штаба РККА было образовано Управление по исследованию и использованию опыта войн, которое объединило вопросы, связанные с военнонаучной работой в РККА. М.Н. Тухачевский принимал участие в работе комиссии (под председательством К.Е. Ворошилова), разрабатывавшей и составлявшей военный отдел Большой советской энциклопедии.