Неизвестный Нью-Йорк. История. Легенды. Предания
Шрифт:
Сыграли свою роль и излучения космоса и земли. Ведь рифт — место более близкое к мантии планеты, а значит, здесь сильнее радиационное воздействие. Может, из глубин планеты выходят и другие виды энергии, о которых современная наука пока еще не знает.
Наверное, не случайно останки ископаемых людей находят чаще всего в местах, где залегают урановые руды. Опасные для жизни явления и факторы природы порой становились мощными стимуляторами развития и стремительного преобразования организма будущего человека.
Наукой доказано: чем более высоко развито
Восточная Африка — область активной вулканической деятельности. Примерно три миллиона лет назад здесь происходили особенно сильные извержения и землетрясения. К этому периоду и относят появление ископаемого человека в Восточной Африке. Под воздействием вулканических процессов радиоактивные залежи могли во многих местах обнажиться и тем самым в несколько раз сильнее воздействовать на все биологические виды.
Многие ученые считают, что немаловажной в мутагенезе человекообразных существ была и периодическая смена магнитных полюсов Земли. Когда Север становился Югом и наоборот, вымирали некоторые виды животных и растений. Одни вымирали, другие появлялись, приспосабливались, усовершенствовались.
Есть предположение, что в период от 2,8 до 3 миллионов лет назад полярность магнитного поля нашей планеты менялась четыре раза. Это время совпадает с появлением ископаемого человека.
Все силы природы, стихийные бедствия, неблагоприятные изменения в климате могли уничтожить полностью человекоподобную обезьяну, дать ей возможность существовать, как и тысячам других видов животных, или подстегнуть к стремительному развитию ее умственные способности.
Бог или Природа выбрали третий вариант.
У человекообразного существа, жившего в Восточной Африке не менее двух миллионов лет назад, объем мозга был больше, чем у австралопитека. Оно умело охотиться на антилоп и даже на огромных динотериев. Оружием у него были не только обработанные камни, палки, но и длинные ремни для опутывания животных.
Так на арене Восточно-Африканского рифта началось новое сражение за выживание нового обитателя планеты.
Жарги рассказал мне, что отшельники, живущие в горах Рувензори, называют Восточно-Африканский рифт «Седьмым роковым поясом Земли».
Первые шесть «роковых поясов» якобы возникли в разных частях планеты в разные времена и породили от простейших представителей животного и растительного мира до млекопитающих. Каждый из новых видов появлялся в «зоне рокового пояса», а затем осваивал всю планету. У каждого вида была своя дорога к выживанию. Свой великий исход.
«Седьмой роковой пояс» явил миру Человека — способного уберечь или уничтожить все живое на планете…
Так считал и мой нью-йоркский приятель Анкл. Но об этом я узнал спустя месяцы, когда вместе с Джейн посетил его дом.
И в Африке, и в Северной Америке
Танец и песнопение вокруг Синего камня завершились. Догорели брошенные на землю
Час всевластия африканской ночи. Легкий ветер с берега океана. Плач и хохот гиен. Едва слышимый сухой шорох акаций. Отчаянные крики ночных птиц. Бесшумный, зловещий полет летучих мышей.
Но смутное опасение тревожной африканской ночи постепенно отступало. Потянуло в сон.
Жарги ткнул меня кулаком в бок и протянул флягу:
— Не спи! Глотни немного… Я взял флягу и поднес к губам.
— Что это?
— Настой из нкарппо. Помнишь, я показывал тебе лиловые цветочки среди камней? В их клубнеподобных стволах много влаги, а в корнях — какое-то сильное тонизирующее вещество. Знахари и колдуны в полнолуние варят из корней нкарппо настой, от одного глотка которого можно и замертво свалиться, и ад и рай увидеть, и пять суток бегать по пустыням и горам без передышки. Все зависит от того, с какой целью даст его отведать знахарь и в каких пропорциях.
Я с сомнением понюхал содержимое фляги, но ничего опасного не почувствовал.
— Ну, и с какой целью ты мне даешь свое зелье?
Жарги усмехнулся:
— Не бойся. Тебе еще многое надо увидеть в этом мире. Просто слегка взбодришься… Впрочем, сознание чуть затуманится, но будет хорошо и весело. Только не пытайся играть со слонами, дразнить носорогов и дергать за хвост львов.
— Насколько мне известно, здесь давно уже не водятся ни слоны, ни носороги, ни львы. Даже бегемотов нет.
— Считай, что им и тебе повезло, — весело ответил Жарги.
Я сделал первый глоток. Попытался сравнить вкус настоя из нкарппо с чем-то уже изведанным мной, но ничего похожего не мог вспомнить. Вначале закружилась голова. Редкие звуки африканской ночи затихли. Зато ярче засверкали звезды. Мне показалось, что усталые танцоры у Синего камня приблизились, и даже в темноте я мог разглядеть каждую черточку на их деревянных и жестяных масках, каждую складочку на их одеждах.
— Чего они ждут? Пойдем к ним! — предложил я. Жарги ответил насмешливым взглядом:
— Сиди спокойно, а то натворишь дел после нкарппо. Исполнители обряда поклонения богу дорог еще не все свершили. Потерпи, не лезь к ним — и увидишь настоящее чудо.
Я встрепенулся:
— Неужто сам бог дорог явится сюда? Впрочем, после такого напитка может почудиться все, что угодно…
Я вернул флягу приятелю.
Жарги тоже сделал глоток и заговорщицки прошептал:
— Следи! Сейчас они будут вызывать предвестницу бога дорог! Кстати, схожий обряд существовал у индейцев алгонкинов, обитавших на территории современного Нью- Йорка. Правда, с приходом белых обряд этот то ли забыли, то ли держали в тайне от пришельцев.