Неизвестный
Шрифт:
— Ни одного. И никто не говорил, что Мельгрен — убийца, — парировал Кнутас.
— Я бы в таком случае заподозрил жену, — ничуть не смутившись, продолжал Кильгорд. — У Сюзанны и мотив есть, и возможности. Супруг то и дело изменял, вполне вероятно, Мартина Флохтен была очередной его любовницей, ведь мы знаем, что она с кем-то тайно встречалась. Это и стало последней каплей. Боже праведный, а девчонке-то едва за двадцать было! Так вот, а потом жена устроила представление с лошадиной головой, чтобы предупредить мужа, запугать его. Если б она хотела его убить, то сразу бы так и сделала. Но
Довольный своими выводами Кильгорд откинулся на спинку сиденья и запустил пятерню в пакет с чипсами.
— То есть она решила напугать мужа до смерти, чтобы он от неё ни на шаг? — В голосе Карин сквозило сомнение.
— Не в первый раз подобное происходит в истории человечества. В любом случае она единственная, у кого был очевидный мотив, как мне это видится.
— Признаюсь, мне сложно представить причину, по которой кому-нибудь захотелось бы лишить жизни Мартину. Конечно, всё можно списать на ревность, — согласился Кнутас. — Но зачем жене прибегать к такому непростому способу?
— Хотела запутать следы, — предположил Кильгорд. — Окутать убийство мистической аурой, хотя, по сути, все эти фокусы с ритуалом вообще ничего общего не имеют с истинной причиной.
Они повернули сразу за церковью Фрёйеля и проехали весь отрезок пути вниз к морю, туда, где находился участок раскопок. Затем им пришлось немного пройти пешком. На площадке было подозрительно тихо и пусто. Вагончики стояли запертыми, и, судя по ощущениям, все уже разошлись. Некоторые квадраты были накрыты полиэтиленом.
— М-да, значит, тут его нет, — констатировал Кильгорд.
Кнутас ощутил прилив раздражения. «Нужно найти его, — думал он, — и чем скорее, тем лучше!»
— Поедем в университет. Он может быть там.
Комиссару не давало покоя тревожное предчувствие, что им следует поспешить.
Стаффан Мельгрен ушёл с пляжа Кальбадхюсет в семь вечера. Кавер-группа уже закончила выступление, и молодёжь устремилась в бары и рестораны Висбю. Он предпочёл остаться в тени и пораньше уехать домой, поскольку повстречал знакомых студентов, они тоже его заметили и кивнули ему. Была одна вещь, которую он ненавидел в жизни на Готланде, — невозможность сохранить анонимность, где бы ты ни находился.
Несмотря на то, что Стаффан выпил два бокала крепкого пива, он сел за руль и выехал из города. Навстречу попадались люди, идущие в бары и рестораны, вечер для них только начинался. Туристский сезон был в самом разгаре, ночная жизнь в Висбю бурлила, и Стаффан с разочарованием подумал, что ему придётся вернуться в маленький скучный Лэрбру.
Мобильный телефон валялся забытый на пассажирском сиденье, на дисплее — огромное количество пропущенных вызовов. Стаффан не стал смотреть от кого — ясно, что звонила Сюзанна, а у него сейчас нет сил выслушивать её упрёки.
Когда он въехал во двор, куры встретили его громким кудахтаньем. Ах да, он ведь забыл покормить их с утра.
Он нашёл в холодильнике помидоры, на вид не отличавшиеся свежестью. Для кур сойдёт. Сюзанна оставила на
Он взял с собой коробку и пошёл в старый коровник, который служил в основном кладовкой для всякого хлама, а зимой — гаражом. Курятник располагался в дальнем конце строения. Открыв дверь, он вошёл внутрь, шагая осторожно, чтобы не раздавить одного из крошечных золотисто-жёлтых цыплят, пищавших и путавшихся под ногами. Сейчас тут царил полный хаос. Опустив коробку на пол, он наполнил кормом миску, стоявшую перед насестом несушек.
Вдруг он услышал, как хлопнула дверь коровника. Поднявшись с корточек, он отставил в сторону пакет с кормом. Куры кудахтали не переставая, заглушая другие звуки. Он осторожно приблизился к выходу из курятника и стал всматриваться в полутёмное пространство. Обвёл взглядом голые, засиженные мухами и оплетённые паутиной стены. Окна были настолько грязные, что вечерний свет едва пробивался внутрь. Вдоль стен тянулся ряд стойл, отделённых перегородками, — всем этим уже давно никто не пользовался. «Дверь, должно быть, сама захлопнулась», — подумал он и собирался зайти обратно в курятник, как вдруг заметил нечто странное. Кто-то взял и перевернул старую ванну, которая годами валялась кверху дном среди прочего барахла.
Озадаченный, он подошёл ближе и, к своему удивлению, обнаружил, что она до краёв наполнена водой. Подумать о том, кто мог это сделать и для чего, он уже не успел.
Вход в университет был заперт, и полицейским пришлось позвонить в дверь. Им открыл дежурный охранник. Внутри как будто всё вымерло, жарким июльским вечером никто не пожелал задержаться подольше. Они поднялись наверх, к кабинету Мельгрена. Дверь была на замке. Охранник, перебрав всю связку ключей, нашёл нужный и отпер дверь.
Комната была пуста, так же как и всё здание университета. В воздухе витал лёгкий запах одеколона.
— Я узнаю аромат, — сказала Карин. — Таким обычно Мельгрен пользуется.
Кнутас пошарил в ящиках письменного стола, но ничего интересного не обнаружил. На спинке стула висело мокрое полотенце.
— Он недавно был здесь, — сделал заключение комиссар. — И принимал душ. Почему он сразу не поехал домой? Мог бы принять душ там.
— Ну как почему? Ясное дело, он пошёл немного проветриться, решил не терять время зря, пока жёнушка у родителей, — с усмешкой ответил Кильгорд.
— Или у него ещё какое-то дело в городе, — произнёс Кнутас.
Он набрал домашний номер телефона Мельгренов. Никто не ответил. Позвонив Сюзанне, он выяснил, что она тоже не знала, где её муж.
— Ну, раз так, пойдёмте перекусим, — предложил Кильгорд. — Я умираю с голоду.
— О чём-нибудь другом, кроме еды, ты думать можешь?! — прошипел в ответ Кнутас. — Я еду в Лэрбру. Вы со мной или мне Витберга вызвать?
Когда они добрались до дома Мельгренов, уже опустились сумерки. Свет горел во всех окнах, а во дворе стояла припаркованная машина. Дверь была не заперта, и они вошли внутрь. В доме царила тишина. Быстро обойдя все комнаты, они убедились, что тут никого нет.