Неклассический некромаг
Шрифт:
— Надень. — я протянула амулет егерю.
— Но, госпожа магичка, как же ты сама? — тот попробовал отказаться.
— Я цела, меня только придавило. Если ты жить хочешь, то надевай! — вновь настойчиво протянула егерю металлический кулон.
Мужчина колебался, но всё же снял его с меня. В магическом зрении я видела, как ярко вспыхнул амулет, начав работу, стоило только мужчине надеть его на себя. Егерь облегчённо застонал и присел рядом на снег. Да, сильно живоглот хвостом приложил, но амулет справится. Полностью не исцелит, но оставшееся можно будет вылечить
— Слышь, извини, не знаю, как тебя звать… — заговорила через какое-то время, дав амулету немного отработать.
— Яков я, — представился егерь.
— Хорошо, Яков, не знаешь, как там третий из тех охотников? Его вроде живоглот не тронул.
— А пёс его знает, — егерь сплюнул кровяную слюну. — Принесла их нелёгкая…
— Это точно. Можешь посмотреть? Если жив-здоров, надо бы в деревню послать. Сами мы тут до конца зимы куковать будем.
— Эт можно, — Яков с кряхтением поднялся и ушёл из зоны видимости. Вскоре услышала неразборчивые голоса, а ещё чуть позже егерь вернулся.
— Побёг он. Я ему сказал, чтобы две телеги привёл. Надо ж и мужиков похоронить, и тварь эту в лесу не оставлять же. Надеюсь, до ночи обернётся, к крови-то много кто прийти может.
День лежания на промёрзшей земле вылился в месяц постельного режима в избушке. Помогло то, что периодически использовала заклинания обогрева, иначе слегла бы надолго. Но слишком устала в бою, чтобы оно эффективно работало, а одежда не была рассчитана на неподвижное состояние. Так что провалялась я с воспалением лёгких до самой весны. Сначала бабка-травница приходила трижды в день напоить отварами, натереть мазями, да подучить на не сопротивляющемся материале свою ученицу.
Материал терпел вынужденно — банально не было сил, а голос не слушался. Потом, когда смогла, наконец, высказать всё, что думала про дозировку горечонки в отваре, из-за чего его добровольно пить невозможно, знахарка чуть ли не поселилась рядом. Не так много людей разбираются в травах, тем более, распознают на вкус. Так что месяц провела с пользой — и со знахаркой знаниями поделилась, и сама многое узнала не только о травах, но и о наговорах.
Оказывается, кроме магии существовало ещё одно то ли знание, то ли умение. Ведовство, оно же ведьмовство, основывалось на использовании природы и вербальных дополнений. И, как более слабое, постепенно уходило в забытие, оставаясь уделом знахарей и травников в деревнях.
Соседка уехала по зимнему тракту даже не попрощавшись. Пока я ловила весёлые глюки от высокой температуры и передозировки лекарств, приезжал какой-то господин из города и предложил ей работу.
Мне же легче — стоимость проживания не изменилась, а проблемы ушли вместе с Ксанкой. Эта чудила даже умудрилась вылить целый чан с дрожжами в помойную яму в уборной. Видите ли, ей показалось, что они скисли. Повезло, что зима на улице и «горшочек, не вари» ограничился поднятием густой пены до уровня пола.
И вот, по середине весны я вновь вышла на большую дорогу нести помощь нуждающимся и избавление от нечисти страждущим. За живоглота отвалили неплохую награду, так что в будущее
— Приветствую! — я обратилась к знакомому мужчине, принимающему трофеи Охотников. Последний раз мы с ним виделись более полугода назад, когда я готовилась к зимовке. И с весны трофеев на сдачу почти не было. Сейчас выложила пару тушек паутинника. Потеряно процентов тридцать от рыночной цены шкуры и ингредиентов, но зато расчёт получу сразу, не тратя время на поиск покупателей.
— И тебе доброго здравия, — приветствовал охотник, осматривая тушки. — Давно тебя не было, боялся, что совсем не увижу больше.
— Как же, — я усмехнулась, удобней устраиваясь на стуле для посетителей. — Ты тут единственный представитель Ордена на две недели окрест. Я думала, что герцог только с магами поссорился, но и охотников что-то мало.
— Так мы ж под королём ходим, — ответил мужчина. — Давай браслет, занесу твои деяния, — он взял артефакт и положил в шкатулку. — А король, сама знаешь, магов слушает. Вот и поддержал обиженных, оставив всего нечего — четыре отделения. В городе и самых крупных поселениях.
— Я одного не пойму. Если его величество так к магам благоволит, то почему сами маги в каком-то бедственном положении, если судить по Училищам и по представительствам.
— У них, видать, как и при дворе, столь активная борьба за власть, что на остальное не хватает внимания. Держи, — охотник вернул браслет.
— Это не мой, — вместо простой тёмно-серой полоски металла мне предлагали почти белую.
— Бери. Твой статус теперь серебряный.
— За что такое счастье? — я повертела браслет, недоверчиво рассматривая, но всё же надела на руку.
— Так это за живоглота. Егерь из Вешенок его на тебя записал. Ты уж извини, но трофеи он не отдал, — охотник развёл руками.
— Да я не в обиде. Он на них тоже право имеет. Расскажи лучше про статусы браслетов.
— А ты что, не знаешь? Каждому, кто впервые приходит, памятку выдаём, — удивился охотник.
— Понимаешь, я в Охотники пошла ещё в Крайе, а здесь просто переписали охотничий билет.
— Тогда слушай. Всего статусов семь, не считая начального. Делятся на две параллельные группы — серебро-золото-платина и жемчуг-рубин-алмаз. Вершина у обеих групп одна — Великий охотник. За всю историю таких было не больше полусотни. Чем выше статус, тем меньше орденский налог. С тебя теперь брать будут не тридцать, а двадцать процентов.
— А в чём разница в ветках? Почему мне серебро, а не жемчуг?
— Это по способу поднятия. Камни идут по ценности сданного за три последних года. Набрал определённую сумму — получил или подтвердил статус. Нет — скатился вниз. Металл же учитывает количество и силу уничтоженных тварей и отката не имеет.
— Приятно, — а что, теперь не так жалко будет тащить добычу к охотникам, разрываясь между жадностью и ленью.
— Кстати, ты ведь знаешь, что не только к магам бегут за помощью?