Некробудни. Смерть — не оправдание

Огинская Купава

— Но ведь его называли высокомерным.

— Лишь потому, что он не желал общаться с людьми своего круга. Скажите, Иса, Ашер показался вам надменным или заносчивым?

— Это ничего не значит. Когда мы встретились, он даже имени своего не помнил.

— И все же? — настаивал Согх.

— Он показался мне потерянным и несчастным.

И первое время очень сильно раздражающим…

Официант вынырнул из темноты неожиданно, скупо улыбнулся, заметив, как я схватилась за нож, и заказ подал сначала градоправителю.

Когда

мы вновь оказались одни, Согх сказал:

— На днях навестим контору Джехона-Брукса, побеседуем с персоналом, пока лорды находятся за городом.

— А когда вернутся, побеседуем и с ними, — добавила я рассеянно, пытаясь решить, как подступиться к горке из риса и овощей, что возвышалась на моей тарелке. Поверх покоилось едва поджаренное яйцо, и я совершенно не представляла, что мне с ним нужно делать.

— Думаю, теперь мы можем обсудить другой, не менее важный вопрос.

— Это какой? — без энтузиазма уточнила я. Ничего полезного Согх, как выяснилось, не знал.

— Причину вашей неприязни.

И я перестала выковыривать рис из-под яйца.

— Вы серьезно?

— Абсолютно. Мы должны разобраться в этой проблеме для нашего дальнейшего плодотворного сотрудничества. Для вас важно узнать, кто виновен в смерти Ашера, для меня — кто так нагло убивает горожан, за которых я несу ответственность.

— Значит, — прищурилась я, — если я все объясню, то вы, в свою очередь, расскажете, почему такой огнеопасный? И почему вас сюда сослали?

Согх какое-то время раздумывал. Обмен получался неравноценный, но он все равно согласился.

Это оказалось проще, чем я думала.

Мне всего лишь нужно было несколько секунд на то, чтобы собраться с силами и спокойным, ни разу не дрогнувшим голосом произнести:

— Все дело в том, господин градоправитель, что непрофессионализм кого-то из ваших родственников стоил моему отцу всего.

Согх нахмурился.

— Поподробнее, будьте добры. Кто именно виноват и в чем?

— Я не знаю его имени, тогда я была недостаточно взрослой, чтобы интересоваться людьми, приходившими в наш дом. А потом… — Потом это стало запрещенной темой. Отец не хотел вспоминать прошлое. — Неважно. Единственное, что я помню, у него были просто поразительные бакенбарды. И он хотел выкупить дело отца.

— Дядя… — пробормотал Согх. — Похоже на него. Так что же произошло?

— Мой отец неудачно вложился и оказался в шаге от банкротства, тогда ваш дядя к нам и пришел. Не знаю, какую сумму он предложил, но, видимо, довольно приличную, потому что тем же вечером отец подписал оставленные ему документы. Но прежде, чем заключить договор, он хотел попробовать что-то еще. Что именно, я так и не смогла узнать, потому что отцу не дали этого сделать. Моя… мать выкрала документы и обменяла их на деньги. Ваш дядя позволил себе заключить договор не с хозяином дела, а с его женой.

С женщиной, у которой из достоинств была разве что привлекательная внешность. Она забрала

деньги и сбежала той же ночью…

— Не думаю, что дядя сделал это из злого умысла. В нашей семье женщины работают наравне с мужчинами. Они заключают или расторгают сделки. И если ваша мать принесла документы, подписанные владельцем, это не вызвало бы ни у кого подозрений. — Он помолчал и негромко, извиняющимся тоном произнес: — Мне жаль, что так получилось.

— Ага. — Случилось то, чего я опасалась: меня начали жалеть. Я планировала пристыдить Согха, обвинить, может, даже разозлить, меня бы устроило все. Только не жалость. — Ну, раз со мной разобрались, давайте теперь вы. Расскажите свою историю.

— Я понимаю, что вы не хотите об этом говорить…

— Вот и давайте сменим тему.

Согх меня не услышал.

— Но я должен знать: есть ли хоть какой-то шанс, что ваше ко мне отношение изменится?

— Я стараюсь, ладно? И даже делаю успехи.

Сложно было вспомнить, когда я в последний раз оказывалась в настолько смущающей ситуации. Я же вроде обвинять собиралась, а такое ощущение, будто только что жаловалась. Мне не нравилось это чувство, оно делало меня не той, кем я хотела быть.

— Хорошо. Я приму этот ответ, — медленно проговорил Согх.

Аппетит пропал. Я выбрала из меню самое безопасное блюдо и даже могла бы его съесть, но больше не хотела.

Градоправитель решил рискнуть и выбрал стейк. Я видела, как влажно блестит красноватое мясо в разрезе.

— Ваша очередь, — напомнила ему.

— Моя история довольно банальна, — признался Согх, отложив приборы в сторону, и потянулся к бокалу. — Я только окончил военный лицей, когда Ал'aны попытались продвинуть границы на нашу территорию.

— Хотели присвоить Янтарную дорогу, чтобы контролировать наши торговые пути и получить проход к морю. Но из-за того, что у Ал'aнов нет магов, только шаманы, их довольно быстро разбили, — охотно отозвалась я. — Нам об этом в академии рассказывали. Самая короткая война в нашей истории, длившаяся всего месяц.

Согх кивнул.

— Шаманы, — повторил он. — Маги их почему-то недооценивают. Однако же именно один из них уничтожил мой контроль. В одной из коротких стычек я попал под воздействие шамана. Сколько ни думал об этом, не могу понять, что тогда произошло. Итогом стала серьезная рана и проблемы с магией.

— Вас ранили? — Интерес мой оказался слишком откровенным и позабавил градоправителя.

— И довольно серьезно, — с улыбкой подтвердил он. — Я был уверен, что погибну. Но как видите, мне повезло выжить. Хотя стихия после того случая перестала слушаться меня в полной мере. Наша связь оказалась нарушена. И я уверен: виной всему сила шамана.

Я видела, как его рука непроизвольно потянулась к кармашку жилета. Туда, где хранился пузырек с таблетками.

— Окончание войны я встречал в лазарете, в подавляющих магию наручниках.