Некромант на страже человечества. Том 2
Шрифт:
— Кто это тебя так? — спросил я.
— Тхимин. — ответил мужчина.
— Ты дрался с Освоившим? — удивился я.
— Не просто дрался, а победил! — не без гордости в голосе заявил Ефим. — Все-таки я тоже Освоивший. И… кто, если не я?
— Силен!
— Ты, я смотрю, тоже времени не терял. Прикончил мага. Я знал, что на тебя можно положиться! Во имя Захауруна, а это…
— Гвали. Вернее то, что от него осталось.
К текущему моменту заклинание Горганы прекратило свое действие, но и зомби я потерял. Едкая дрянь начисто слизала плоть с головы и верхней части туловища, обнажив
— А теперь помоги Уману! — решительно потребовал без пяти минут отбывший свое наказание караванщик, оторвав взгляд от искореженных останков. — Клятый Элельвед оказался сильнее, чем я думал!
И действительно. Бои почти прекратились, а нелюдей преследовали и добивали, но мэлэхи еще не смогли выявить победителя. Заклинания и навыки сталкивались в воздухе, порождая вихри бушующей энергии, а люди боялись приближаться, не рискуя угодить под горячую руку. Лучник что-то тоже «молчал».
Что ж, для таких целей прекрасно подойдет зомби-Госгоск, который…
— Черт, бычара, ну как же так? — разочарованно проронил я, обернувшись к монстрам.
Дело в том, что пока я разбирался с Горганой и мило болтал с Ефимом, Трицебык одолел лишившихся контроля тварей и теперь втаптывал их в чавкающий от крови и кусков мяса песок. Воскрешать было уже некого.
— Пускай теперь Уман зовет свою зверюшку на помощь. — скрестив руки на груди бросил я. — Думаю, вместе они справятся.
На теле Трицебыка хватало ран, и особенно бросалась в глаза сорванная с левой-передней ноги роговая пластина, но чудовищу определенно еще хватало сил раздавить парочку-другую зарвавшихся воинов.
— Не выйдет. — нехотя признался Ефим.
— Почему это? — не понял я. — Алаум, помнится, ловко с ним управлялся.
— Так прежний мэлэх был Развившим. Звери на ступень ниже слушались его, как собственную маму.
— А Уман Осознавший… — догадался я.
— Да. — подтвердил Ефим. — Он сейчас даже сражаться в полную силу не может, не то что управлять. Зверя сдерживает… Помоги, Леон, прошу тебя. Весь Караван будет у тебя в долгу!
Я еще раз посмотрел на сражение Осознавших и понял, что лезть в него мне категорически не хочется. Однако и торчать посреди Диких Земель, щедро оросив их кровью, тоже не следовало. Всякое могло случиться. В основном нехорошее.
Ну и что делать?
В идеале для победы над Осознавшим требовался Развивший. Ну или другой Осознавший. Я, конечно, уже во всю штурмовал третью стадию этой ступени, за которой собственно и следовала долгожданная веха, но, несмотря на кажущуюся близость, так просто оставшийся отрезок преодолеть не мог.
Прыгнуть же с дубиной на голову превосходящему тебя по силам противнику мог только Леуш. Да и не прокатит такое против воина. Нужна магия.
Магия…
Магия!
Блуждая взглядом, я наткнулся на труп Горганы. Магов воскрешать мне еще не доводилось, однако я уже достаточно разбирался в некромантии, чтобы понять, что, став зомби, она полностью утратит способность колдовать. А значит, несмотря на свою первую ступень, получится даже слабее обычного Пробужденного воина. Тут требовался иной подход. Я не знал получится или нет, но…
— Леон,
— Заткнись и не мешай!
Не обращая больше на Ефима внимания, я сотворил заклинание Создания зомби, но не торопился пустить его в ход. Вместо этого я осторожно коснулся сплетенным из Межмировой Энергии жгутом груди орчихи и принялся медленно вводить в ее тело фиолетовые нити контроля. Вот только большую часть из них я устремил не к мышцам и сухожилиям, а направил на поиск того места, где происходит формирование чар.
И не на ходил.
Пот градом катился у меня по вискам, а Межмировая Энергия расходовалась так, будто я пытался напитать ею черную дыру. Пришлось выхватить и сжать в кулаке осколок этерния, но помогал он слабо.
Если воин тренирует тело, то маг для накопления сил и создания заклинаний закаляет душу. По крайней мере так считалось. Не факт, что душа вообще существует, а не является всего лишь метафорой. А если и существует, то где ее искать у мертвеца? В сердце? В мозгу? В заднице? Я обшарил все эти места, но результат по-прежнему не радовал.
Краем уха я услышал, как к нам прибежали Балалай с Казаном. Возбужденные после боя, они явно хотели что-то сказать, но Ефим их грозно осадил, не дав нарушить мою концентрацию. Хоть на этом спасибо.
Душа, душа, душа… Колдовской центр мага. Сосредоточие его сил. Вынырнув из Горганы, я заглянул внутрь себя, пытаясь понять, где же сам творю чары. Не понял. Но уловил некую закономерность в движении потоков накопленной Энергии.
Вернувшись в Горгану, я попытался повторить циркуляцию с помощью своих нитей. Сбился. Снова посмотрел у себя, потом опять назад… Черт! Напрягшись, я разделил сознание и оставил одну часть внутри себя, а с помощью второй продолжил колдовать в теле орчихи. Тяжело! Но именно так закаляется умение!
Я не до конца осознавал, что делаю и на что посягнул, однако и не думал сдаваться. Хоть и израсходовал уже больше половины Межмировой Энергии. Тем более, что что-то начало получаться.
Мне так и не удалось обнаружить «душу» — или что там вместо нее — однако я смог нащупать нечто, способное мне помочь. Не то отголоски сознания не успевшего еще остыть трупа, не то обрывки памяти — ведь прямо перед смертью она активно колдовала — но я вцепился в находку мертвой хваткой и принялся оплетать ее своими нитями.
Действуя словно хирург, проводящий операцию через введенные в вену тончайшие инструменты, я сумел создать жалкое подобие неизвестного мне заклинания. А может и чего-то другого. Я не понимал. Но я нутром чувствовал, что это должно сработать!
А потому, влив еще Межмировой Энергии, вручную завершил процесс частичной зомбификации и тут же, чувствуя, что вот-вот потеряю контроль над собственными чарами, спустил магию с поводка.
Не знаю наблюдал ли я за результатом изнутри Горганы или из своего тела, а может с двух точек одновременно, но мертвая орчиха села, подняла руку и с ее ладони сорвался чернильный сгусток. Совсем не такой аккуратный, как при жизни. Корявый, рваный, да еще и к тому же брызгающий во все стороны, но он по неровной траектории полетел вперед, а я кое-как собрал собственное сознание воедино и в полнейшем изнеможении рухнул на спину.