Некто Рвинский

Горский Евгений

– Нет, но, надеюсь, скоро дойти до кондиции.

– Ну, что же, успехов.

Толпа продолжала бесноваться.

– Жрать хотим! – доносились отчаянные вопли.

– Плохо, когда желания не совпадают с возможностями, – подумал я, глядя на эту картину. – Это приводит к стрессу.

Монстры сначала рвали волосы на себе, а потом, наиболее естественным образом, перешли на своих коллег.

– А может, это экзистенциальный кризис? Осознали конечность существования и единство субъекта и объекта.

Судя

по тому, как ловко они награждали друг друга затрещинами, полностью исключить этого было нельзя. Всё-таки человек существо целостное и многомерное, а бытие у каждого своё.

Тем временем, экзистенция плотно овладела всеми участниками, и началась групповая фаза осмысленного существования. Неизвестно, какой степени развития могла она достигнуть, если бы не помешал истошный вопль.

– Первый пошёл!

Я услышал страшный рёв, и толпа стала в ужасе разбегаться, энергично отталкивая ближних локтями. К костру приближался огромный великан.

Высотой с трёхэтажный дом, он медленно вращал горящими глазами и широко открывал оскаленный рот. Волосатая голова плотно сидела на толстой неповоротливой шее мускулистого тела. Руки мало, чем отличались от ног.

Великан поднял голову и, потрясая кулаками, издал в небеса дикий крик, от которого я чуть не оглох.

Ко мне подбежали монстры, чтобы, наконец, снять с костра.

– Эй, куда вы тащите? – с лёгким беспокойством интересуюсь дальнейшей судьбой.

– На обед.

– Это хорошо, – обрадовался я, предвкушая приятный отдых. – Давно пора.

Великан внимательно следил за тем, как мы постепенно приближались к нему. Внезапно, он зашевелился и потянулся к нам огромной ручищей.

– Эй! – заорал я. – В сторону давай.

Монстры подтащили бревно ещё ближе, и гигантская рука аккуратно зажала меня двумя пальцами. Верёвки были обрезаны, и я вознёсся над землёй, поневоле вспоминая детские аттракционы.

Последнее, что я успел увидеть, это большие квадратные зубы. Пальцы отпустили меня, и я стремительно полетел в бездонную пасть, свалившись прямо в глубокий жёлоб. Нечто подобное я уже видел в аквапарках. Теперь моей судьбой стало скольжение в полной темноте.

Правда, длилось оно недолго, и, вскоре, я вывалился в освещённую комнату, стены и пол, которой были отделаны мягким материалом неизвестного происхождения. Благодаря этому посадка прошла относительно спокойно, если не считать небольшого ушиба головы об стену.

– Интересное кино! – воскликнул я, озираясь вокруг. – Надеюсь, меня не будут переваривать?

– Вы просто выйдете через задний проход, – раздался механический голос.

Подняв голову, я увидел небольшие динамики в углу.

– А другого выхода нет?

– Чем он вас не устраивает? Запор скоро откроется.

Если не можешь изменить ситуацию, её надо просто принять. Расслабившись,

я лежал на полу в позе мыслителя – согнутая в локте, рука непринуждённо поддерживала пустую голову. Говорят, изменение положения тела влияет на умственную деятельность и функционирование различных органов.

Редкие мысли проносились в пространстве ума, появляясь из ниоткуда и исчезая в никуда. Они были быстры и неуловимы, как ветер. Отлежав один бок, я неторопливо поворачивался на другой, чтобы гармоничное созерцание окружающих стен стало равномерным.

Настроившись на длительный отдых, я оказался неприятно удивлён повторному рёву гиганта. Вверху, словно открылся большой колодец, и увесистый мешок грохнулся в жёлоб. Последовавшее, затем, стремительное падение заставило меня поспешно убрать ноги с возможного места приземления неизвестного объекта.

Тяжёлая масса с шумом приближалась, пока большой тёмный ком, наконец, не влетел в комнату. Войдя в контакт со стеной, он неподвижно замер, и я услышал знакомый голос.

– Давно не виделись, Андрей Георгиевич.

– Да, – согласно киваю я. – Около часа, наверное.

Основательно прокопчённый, Виктор с любопытством взирал на тесное помещение.

– И что мы здесь делаем?

– Ждём, когда откроется задний проход.

– Не пробовали найти?

– Запор, однако.

Виктор поднялся, чтобы осмотреть стены, пробуя их на прочность.

– Есть!

Незаметная маленькая дверь, почти сливалась с мягкой обивкой. Я продолжал спокойно лежать, размышляя ни о чём и равнодушно созерцая безуспешные попытки Виктора справиться с препятствием.

– Думаете, в этом есть какой-то смысл?

– Такой же, как и во всём остальном, – оглянувшись, пожал он плечами. – Или вы считаете, что ваш смысл отличается от моего?

– Нет, – задумчиво ответил я. – Мне кажется, что его вообще нет.

– Тогда какая разница?

– Никакой.

Внезапно, пол пришёл в движение, постепенно наклоняясь под углом к дверям. Стены задрожали и начали смыкаться. Наклон становился всё больше, пока моё тело не поехало вниз, и, в этот момент, проход стал открываться.

Виктор наклонился, чтобы пролезть в образовавшееся отверстие, но я ударился ногами в его стопы. Потеряв равновесие, он повалился на меня, и мы вместе выкатились за пределы этих стен.

Яркий солнечный свет ударил в глаза. Я зажмурился и ощутил приятную лёгкость воздушного парения, логическим завершением, которого стало грубое приземление. Наши тела рухнули в овраг, и, ломая ветки колючих кустов, мы быстро достигли дна.

Сгорбившись, великан неторопливо удалялся в солнечных лучах. Длинные руки, почти достающие до колен, плавно двигались в такт движению, и от его основательной фигуры веяло редкой надёжностью.