Неква, или Проблема веков
Шрифт:
– Никакой опасности такого рода нет, – ответил Баттелл. – Прошло уже несколько часов, а мороз резко усилился, прежде чем канал закрылся. Только послушайте, как до сих пор бушует шторм.
Сквозь прорехи в ледяной крыше нам удалось разглядеть небо, но теперь оно было непроглядно черным. Шторм, соединивший два огромных ледяных поля, превратился в ужасающую бурю и изменил свое направление. Ветры ревели и бушевали, словно демоны в смертельной схватке, а снег то и дело сыпался на нас, как мелкая пыль, усугубляя сильный холод. Теперь, когда корабль был в безопасности, у нас были все основания поздравить себя с уютной зимней камерой. Наша ледяная тюрьма была одновременно и нашим спасением от жестокого шторма, и нашей защитой от сильного
Когда я проснулась, на борту все было в полном порядке. Плотники деловито ремонтировали разбитую палубу, а матросы убирали лед и снег. Все приводилось в надлежащий вид, словно мы готовились к путешествию. Шторм перестал завывать, и мы оказались во власти арктической зимы. Даже в нашем уединенном убежище нам приходилось кутаться в меха и шерсть, когда мы выходили на верхнюю палубу. Но в наших каютах было тепло, и мы имели в изобилии все необходимое для еды и одежды, чтобы чувствовать себя комфортно. Ледяное поле застыло сплошной глыбой, и не было никаких сомнений в нашей безопасности, но у нас не было средств наблюдения, которые могли бы указать наше местоположение. Для меня это было потерей той деятельности, которая мне действительно нравилась, и я испытывала потребность в чем-то, что могло бы ее заменить.
Мы оказались во льдах 23 сентября, и из последних наблюдений я сделала вывод, что наше местонахождение было примерно на 77° северной широты и 160° западной долготы. Солнце появлялось на короткое время каждый день, и я вычислила, что долгая арктическая ночь окончательно воцарится к последним числам октября. Прорехи в крыше нашей тюрьмы не давали нам возможности определить местоположение. Недавняя опасность показала, что мы движемся. Мы попробовали промерять курс и обнаружили, что под нами большая глубина и что наше движение, очевидно, связано с движением ледяного поля. Мы плыли, отданные на милость ветров и океанских течений. Но куда они нас понесут? Никто не мог сказать. Предположив, однако, что течения ориентированы на север, и исходя из того, что Земля движется с запада на восток, а значит, имеет тенденцию как бы ускользать из-под ног, мы пришли к выводу, что, пока лед находится в свободном плавании, наше общее движение будет направлено на северо-запад.
Пока что мы чувствовали себя в безопасности и комфорте, ведь корабль был надежно прикреплен к прочным стенам нашей тюрьмы. Но мы знали, что наступит лето, и теплые лучи солнца будут месяцами падать на нас, растапливая и разрушая замерзшую поверхность океана, которая сейчас была нашей защитой, но потом могла стать причиной нашей гибели. Для нашей будущей безопасности и успеха экспедиции необходимо было иметь свободный доступ к поверхности, чтобы мы могли провести необходимые наблюдения и, если возможно, найти средства для обеспечения сохранности корабля и команды, когда лед разлетится на куски. Перед нами стояла именно такая задача, но у нас не было возможности рассчитать, сколько времени она займет. Мы знали только, что две ледяные горы, соединившись, образовали крышу над нашими головами и возвышались на много футов над мачтами корабля, и если остальные их размеры были пропорциональны, то нам потребуется много времени, чтобы пробить туннель к наружной поверхности.
Мы решили, что времени терять нельзя. Вскоре все необходимые приготовления были завершены под руководством Баттелла, который взял на себя обязанности инженера и руководителя. Точкой старта была выбрана ледяная скала по правому борту. Команда была разделена на три группы, каждая из которых имела бригадира, и работа по выемке льда шла без перерыва. При таком раскладе восемь часов отводилось на работу в туннеле, а шестнадцать – на отдых и восстановление сил.
Я снова предложила свое «любимое хобби», как его называли, – организовать из команды школу и посвящать несколько часов каждый день образовательным целям. Но я оставалась в одиночестве,
Как и предсказывал Баттелл, вольер, в котором плавал корабль, казалось, привлекал ластоногих обитателей глубин, поставляя свежую пищу для команды и наших собак, а также жир, который мы использовали в качестве топлива. Библиотека была излюбленным местом отдыха тех, кто любил читать и обсуждать темы, представляющие общий интерес. Здесь мы проводили часы досуга, читая, беседуя на всевозможные темы и придумывая развлечения, которые позволяли приятно скоротать время. Когда мы уставали от этих занятий, то присоединялись к рабочим в туннеле и упражняли свои мышцы. Это была не только необходимая работа, но и полезный отдых, и мы взялись за нее с огромным энтузиазмом. Каждый день нам удавалось неплохо уставать, и в результате мы наслаждались отличным аппетитом и самым крепким сном. В целом зима прошла очень приятно.
До весны оставалось совсем немного, и туннель был закончен. Теперь мы вышли на поверхность, поднялись по небольшому склону, и перед нами открылась непрекращающаяся красота арктической ночи. Пейзаж, который нас встретил, не поддается описанию. Небо было безоблачным, а северное сияние с его яркими переливами – компенсация природы за долгую полярную ночь – представляло собой невероятное по своей красоте пиротехническое зрелище, величие и красота которого неизгладимо запечатлелись в моей памяти.
Мы сориентировались и обнаружили, что находимся на 84° северной широты и 170° западной долготы. Мы были на семь градусов дальше к северу, чем когда нас зажало во льдах, и на десять градусов дальше к западу. Очевидно, что мы находились в плену северных течений, а наше движение на запад было неустойчивым. Последующие наблюдения показали, что временами наша долгота оставалась неизменной или даже несколько смещалась к востоку. В целом наше продвижение к западу превосходило всякую противоположную тенденцию, но наше продвижение к северу было значительным, хотя и не равномерным, как будто нас тормозили препятствия, которые через определенные промежутки времени преодолевались силой северных течений.
Наступило 20 февраля, и было решено приступить к исследованиям. Под руководством капитана Баттелла собачьи упряжки и сани были подготовлены и снаряжены к путешествию на восток. На корабле остались капитан Ганоэ, Пэт О'Брайен, Майк Галлахер, Пол Хьюстон, два норвежских матроса и я. Санная экспедиция должна была отсутствовать месяц, а возможно, и дольше. Капитан Баттелл хотел провести тщательные наблюдения на восточных границах ледяного поля и сделать промеры, если удастся выйти на открытую воду.
У нас впереди было еще несколько недель арктической ночи, но полная круглая луна и Северное сияние делали все предметы видимыми на большом расстоянии. Погода была очень холодной, но пейзажи были настолько притягательны, что я проводила большую часть своего времени, исследуя ледяное поле в непосредственной близости от корабля. Много странных и фантастических сцен я зарисовала, много прогулок совершила, тщетно пытаясь найти какую-нибудь приметную точку, с которой можно было бы беспрепятственно наблюдать за горизонтом. Но, как и в нашей ледяной тюрьме, вся природа выглядела стесненной. Звездный свод сузился из-за затемнения звезд, которые, как мне казалось, должны были быть видны над горизонтом. Я постоянно искала возвышенную точку обзора, но она всегда оказывалась далеко впереди. Эти прогулки часто растягивались на многие мили и занимали несколько часов.